Елена Ковалевская - Записки средневековой домохозяйки

— Подойдите ближе.

Я с затаенным облегчением распрямилась и еще сделала три шага по направлению к креслам. Леди Норис не один час провела со мной в наставлениях как правильно подходить, что отвечать, как двигаться… да едва ли не тому, как следует дышать перед королем, тоже научила.

Не поднимая прямого взгляда на сидящих, я постаралась рассмотреть, что же меня окружает. Обстановка оказалась богатой, можно даже сказать чрезвычайно богатой. Обтянутые шелком стеновые панели, позолоченная лепнина, парчовые портьеры и вуаль на окнах. Ковер во всю комнату, и кругом резная, опять-таки позолоченная мебель. Если особняк герцога Коненталя казался мне великолепным, то сейчас это слово приобрело новый смысл.

Тут сидящая по правую руку от короля девушка в ярко-алом наряде, который своим цветом, так выгодно подчеркивал ее уложенные в сложнейшую прическу блестящие темно-каштановые волосы, наклонилась к королю и, спрятавшись за веером начала что-то тихо говорить. Я же, как изваяние была вынуждена смиренно стоять, опустив глаза долу и не шевелиться.

Для себя я поняла, что девушка никто иная как единственная дочь ее величества — принцесса Маргарет. Следовательно, сидящий слева от короля ее супруг…

Я осторожно перевела взгляд, на миг мазнув по лицу сидящего и… И едва не упала от удивления и одновременно испуга. В кресле сидел никто иной, как один из семерки моего муженька. Тот смешливый, с ярко-рыжими вихрами, с россыпью конопушек на носу и щеках, с удивительно голубыми глазами. Казалось, даже сейчас в них таился смех, словно еще немного, и он вновь засмеется звонко и заразительно. Неужели он, будучи мужем наследной принцессы принимал участие в столь… столь низком действе?! Неужели он не знал, как решил обойтись со мной Кларенс?!

Его величество вновь обратил на меня внимание, а я наконец-то смогла разглядеть, как же выглядит сам король. В общем-то, ничего необычного, уже седой, несколько полноватый мужчина, с правильным овалом лица и прямым носом. Разве что румянец на подернутых морщинками щеках говорил о крепком здоровье, да полноватые и красные губы, намекали, что его величество все еще пылал страстью к… к жизни. Его пронзительные карие глаза из-под кустистых бровей смотрели на меня внимательно.

— Можете приблизиться еще, — произнес он, и когда я незамедлительно сделала очередные три шага, продолжил: — А теперь поведайте нам о себе.

Я еще раз, как положено, присела в реверансе, но уже не в таком низком, как первый, и осторожно подбирая слова начала рассказывать, кто я и откуда, из какого времени, не забыв при этом сообщить, что разница меж моим временем и бабкой нынешнего монарха составляет более ста двадцати лет.

Конечно, рассказ получился довольно скомканным и поверхностным. Но как много можно рассказать людям незнакомым со многими привычными для меня вещами за какие-то полчаса? Однако я была рада, что время первой аудиенции было ограничено. Стоять на протяжении более чем получаса, не шевелясь в тяжелом платье, в еще неразношенных туфельках — удовольствие сомнительное. Однако на приеме у короля всем особам некоролевской крови полагалось находиться на ногах, а об удобстве посетителей никто позаботиться не соизволил. Вот теперь я на своей шкуре испытала, что чувствовали караульные у мавзолея. Правда мне хоть говорить пришлось, или это наоборот делало задачу еще труднее? В горле давно пересохло. Еще немного и я чего доброго подкашливать начну…

— А чем вы занимались в своем мире? — неожиданно уточнила у меня дама стоявшая ближе всего к креслам. Я уже поняла, что это была та самая леди Иннес — постоянная фаворитка короля.

— Работала в строительстве…

— Где?! — явно не ожидая подобного ответа, едва не воскликнула та.

— Работала в строительстве, — безропотно повторила я, сначала не совсем поняв, что же ее так удивило, а потом, примерив каждое слово по отдельности, да еще на женщину здешнего мира, поспешила пояснить: — Я чертила на бумаге и поясняла, как именно нужно делать. Я проектировала. Но сама на стройке не работала.

Леди Иннес посмотрела на меня с нескрываемым любопытством. Правда оно было несколько иного свойства, словно рассматривала чрезвычайно экзотическую зверушку, которою не знаешь то ли погладить и умилиться, а может и испугаться.

— Вы были проектантом? — уточнил король.

В основном он направлял весь разговор, а прочие члены королевской семьи и приближенные лишь изредка вставляли реплики.

— Да ваше величество, — я сделала короткий реверанс, где-то в подсознании отмечая, что уже не прочь даже таким варварским способом размять ноги.

— Чудесно, — едва ли не промурлыкал король. — Тогда завтра после обеда мы ждем вас, и побеседуем уже предметней.

И едва отзвучало последнее слово, я расслышала, как дверь распахнулась, в комнату ступил кто-то из придворных. Для меня это послужило командой, и я как учила леди Норис начала кланяться и, пятясь, отступать к дверям. Оставалось надеяться, что задним фасадом я не впечатаюсь в двери или еще куда. А то вот конфуз будет!

Но все обошлось, когда я оказалась в галерее, и за мной закрылась дверь в королевские апартаменты, то облегченно вздохнула и первым же делом скинула с измученных ног туфельки и, оставшись в одних шелковых чулках, не сдерживая стон полный блаженства, опустилась на полную стопу.

Вот это кайф, когда горящим натруженным ступням холодный паркетный пол приносит такое долгожданное облегчение!

Когда я оказалась способна воспринимать окружающее, то заметила замерших возле дверей лакеев. Они, скосив полные любопытства глаза, с трудом удерживали положенное каменное выражение на лицах.

— Вот так вот, — я демонстративно развела руками в стороны, а потом ни капельки не смущаясь, нагнулась и подобрала откинутую в сторону обувь. — Порой и пыточный сапожок будет приятнее, чем свежий шедевр обувщика, — пояснила я и, так и не рискнув обуть туфли обратно на измученные ноги, босиком пошла прочь от дверей по галерее.

На следующий день встреча с королем проходила уже более скромно. Меня никто не наряжал как куклу, не мучил прическами, а попросту, пригласив через неприметную дверцу войти в кабинет и, усадив на стул, без соблюдения протокола, повели настоящую беседу.

Поначалу спрашивал его величество, а потом подключился невзрачный человек, вновь стоявший за пюпитром. Он оказался неким бароном Ковали, самым главным изобретателем. Леди Иннес сидела в стороне и лишь молча слушала.

По-началу я отвечала робко, но потом раздухарилась, вошла так сказать в раж, и уже не особо выбирая информацию начала делиться воспоминаниями. Перво-наперво меня стали расспрашивать о моей работе. Пришлось рассказать, чем я занималась, что специализация у меня водопроводно-канализационная.