Князь Штормовых Земель - Екатерина Соловьёва
– Я знаю, Айтар, – словно в ответ на его мысли сказал Тэй. Он выглядел непривычно серьезным, а в глазах отражались осколки его собственной боли.
– Ты не можешь знать! – закричал Айтар, давая волю накопившейся ярости. Кулаки сжались сами собой, а пульс отдавался звоном в ушах. – Тебя не было, Тэй! Не было, когда я стоял на пепелище или когда задыхался от видений последнего дня жизни Илая! Ты не видел того, что произошло, не ощущал боли, разрывающей тебя и ломающей ребра так, что даже дышать не можешь. Я думал, что не справлюсь, но моим спасением стала Миисса. А потом я потерял и ее!
Ком в горле не дал возможности продолжить. Айтар тяжело дышал, а в голове билось единственное желание: он хотел, чтобы Тэй почувствовал ту же боль, которая лишает воздуха и ломает изнутри.
Он добился своей цели: с каждым произнесенным словом эта боль все явственнее проступала в глазах друга. Только легче от этого не становилось.
– Я знаю, что случилось, и скорблю вместе с тобой, Айтар. Я не привык выражать чувства открыто, но это не значит, что я не испытываю боли от их потери. Илай был дорог мне по-своему, но не меньше твоего, а Медея и Миисса… Мы не в силах вернуть их.
Повисла тишина. Мгновения, когда у Тэя не хватало слов, можно пересчитать по пальцам одной руки. И это уже говорило о многом.
– Не нужно много сил, чтобы держать. Но сколько же их нужно, чтобы отпустить… – наконец продолжил Тэй. – Ты должен жить дальше и должен бороться. В тебе нуждается твой народ.
– Я больше не могу, – устало покачал головой Айтар. Эта вспышка гнева лишила его последних сил.
– Если ты сдашься, это будет неуважительно по отношению к тем, кто в тебя верит, – уверенно сказал Тэй. Боль в его глазах уступила место силе.
Его слова всегда обладали особенной мощью, заставляя в них поверить. Да и сам Тэй внушал уверенность, ведь именно поэтому он был первым человеком, к кому бы Айтар отправился за советом. Он без сомнений доверял ему свои тайны и жизнь и сейчас чувствовал сердцем, что это не изменилось.
– Прости, что меня не было рядом, когда ты во мне нуждался, – не скрывая сожаления, произнес Тэй.
– Зачем тебе понадобился кулон Шыв?
– В Гильдии идут большие изменения. Между шайками шла негласная война за первенство. Слишком разные взгляды мы преследуем, поэтому особое значение имело то, кто встанет во главе. Я украл кулон, чтобы доказать свою силу. Ведь что может быть лучшим доказательством, если не вещь, украденная у самого государя?
– Почему ты не рассказал мне и просто не попросил?
– Разве это доказало бы мои умения? – хмыкнул Тэй. – Но поверь, я всегда был на твоей стороне.
Легкое чувство вины кольнуло грудь Айтара. Они считали Тэя предателем и вором. Илай умер с этими мыслями, так и не узнав, что Тэй никогда не переставал быть их другом. Айтар склонил голову, принимая его слова и показывая, что верит каждому из них.
Подойдя к Тэю, он сжал его чуть выше запястья. Тэй ответил тем же. Всего на мгновение в душе Айтара воцарился покой, но и этого хватило, чтобы зажечь маленький огонек надежды. Трепетный и слабый, если его некому будет поддержать.
– Почему не рассказывал про сестру?
– Не знал, как ты отреагируешь, – честно признался Тэй, пожимая плечами.
– Тогда зачем привел ее в такое опасное время?
– Она настояла, – тяжело выдохнул он. – Такая упрямая! Да и тут явно лучше, чем на том берегу.
– Ей понравился Сай, – поддел Айтар, чувствуя, как слегка приподнимаются уголки губ.
– Я давно считаю его братом, – хмыкнул в ответ Тэй. – Не хочешь посмотреть, кто еще будет за тебя сражаться?
Только в этот момент Айтар вспомнил, что Ясмина говорила про другую ведьму.
Они вышли из шатра, и моментально Айтар прочувствовал напряжение, висевшее в воздухе. Вокруг собрались воины, все в полной готовности к бою. Ясмина выглядела совершенно расслабленно, а стоящий рядом с ней Сай – хмурым и встревоженным. Взгляды всех были прикованы к стоящей в центре женщине. Ее ореховые глаза смотрели без страха, хоть она была совершенно безоружна перед направленными в ее сторону мечами и стрелами. Ведьма не скрывала отсутствие правого уха, заплетя длинные каштановые волосы в косу на левое плечо. Сколько ее помнил Айтар, она никогда не стыдилась своих шрамов, оставленных людьми.
– Элине, – назвал он ее по имени.
– Айтар, – кивнула она в ответ.
– Что тебе здесь нужно?
Элине прожигала его долгим взглядом, игнорируя злой шепот за спиной. Собиралось все больше зрителей, с любопытством пополам со страхом следивших за происходящим.
– Я хочу сражаться за тебя, княжич.
Ответ ведьмы поразил. Воины загудели. Никто не мог поверить, что после всех несчастий, которые Осы принесли Айтару, одна из них вдруг решила перейти на его сторону. Особенно в положении, когда победа была практически невозможной.
– Я не верю. Мне не нужна ни твоя помощь, ни твоя темная магия, – бросил Айтар, не желая допускать малейшей возможности ее участия в сражении.
– В одиночку тебе не справиться с Арикой, – настаивала Элине, упрямо вздернув подбородок. – Она слишком сильна. В ее крови течет магия не одной ведьмы!
– Как и в твоей, – с презрением выплюнул Айтар. Потрясение от появления ведьмы прошло, и теперь он не сдерживал свой гнев.
– Ты этого не знаешь, – сузив глаза, почти прошипела Элине, как будто ее обидели эти слова. – На моих руках нет крови ни одной ведьмы.
– А людей? – спросил Тэй. Было видно, что он, как и остальные, не верил ей.
– А на твоих? – вопросом на вопрос ответила ведьма, переводя взгляд. Она даже не пыталась скрыть яд в голосе. – Не тебе упрекать меня. Не хочешь всем рассказать, сколько крови на твоих руках, глава Гильдии Теней?
Послышался ропот, и даже Айтар не сдержал удивленного взгляда, брошенного на застывшего друга. Тэй со злостью смотрел на Элине, но ничего не отрицал, молчанием подтверждая сказанные слова.
– Благодаря мне ни один наемник не покинет Нарспию, – ледяным тоном процедил Тэй, обращаясь при этом не к ведьме, а к Айтару. – Именно поэтому я должен был тогда уйти. И именно поэтому я… сделал то, что сделал. Я решил свои вопросы, и теперь Гильдия позаботится о том, чтобы ослабить войско Сапата на его же земле. Я всегда был на твоей стороне.
Новости, которые они узнали, можно было считать хорошими, они даже могли
