Дракон цвета любви - Галина Дмитриевна Гончарова
– Спасибо, – от души поблагодарила я.
– Тебе спасибо. Иди, Каэтана Кордова. И будь счастлива в этом мире.
Из храма я вылетела и почти упала на руки Хавьера.
– Любимый!
– Каэ?
– Все будет хорошо! Правда-правда!
– Конечно, будет. – Хавьер коснулся губами моих волос. Нежно-нежно.
Я подумала, что мне надо будет многое ему рассказать, но это потом. А пока…
– Полетели домой? Спать хочу. И купаться. И есть!
Предложение было единогласно одобрено, а Мариса сунула мне в руку здоровущий бутерброд.
– Приятного аппетита, Каэ.
Я жевала, когда мы взлетали над храмом, и думала, что все хорошо складывается.
Правда же?
Хорошо? Или еще какие-то пакости будут?
* * *
– Я за вас рад! – Селим улыбался искренне.
Да, бывает и такое, когда человек умеет радоваться за других. Не завидовать, а вот просто – радоваться. Хорошо, когда у кого-то все хорошо!
– А я как рад, – искренне сказал Хавьер.
– Вы не хотите отпраздновать свою свадьбу в Санторине?
Мы переглянулись.
– Мы можем это сделать, но потом. Сначала – Равен, – твердо сказал эс Хавьер. – Мы подданные Равена, и академия наша там.
Селим кивнул:
– Да, понимаю. Празднуйте – и возвращайтесь. Я буду рад вас видеть.
Я прикусила язык.
Хотелось спросить, что у него с Кайей, но о некоторых вещах лучше промолчать. Спокойнее будет.
Так что…
Мы летели домой.
Сообщить его величеству об изменениях, получить разрешение на брак, да и просто – отпраздновать все в кругу своих. Драконов и драконариев.
Интерлюдия
1
Эдгардо Молина сидел на берегу и бросал камешки, стараясь попасть аккурат в пенную шапочку на волне.
Волны злобно шипели на него, но назад откатывались – с физикой не поспоришь.
– О чем думаешь?
Эстебан Гил другом Эдгардо никогда не был, но, видимо, что-то его важное сюда привело? Так что Эдгардо ответил почти СПОКОЙНО:
– О женщинах.
Эстебан задумчиво кивнул:
– Да, о них надо. Если что – я вот женюсь скоро.
– На ком?
– На Ярине Лонго.
– А тебе вроде как Каэтана нравилась?
Эстебан кивнул еще раз:
– Нравилась. Но я подумал – слишком она для меня опасная. Ярина как-то спокойнее будет.
Кто-то другой рассмеялся бы. А вот Эдгардо понял. Каэтана хоть и казалась милой и тихой, но была намного опаснее громкой и шумной Ярины. Стоит только вспомнить, кто стал первой женщиной-драконарием. Ярина?
Нет. Тихая Каэтана.
Про омут и чертей на Фейервальде поговорки еще не было. А то бы мужчины и ее вспомнили.
– Тебя не смущает жена-драконарий?
– Смущает. Вот я и хотел с тобой поговорить.
Эдгардо прищурился:
– Да?
– Ты другим рожи корчи. А я вижу, как ты на Сив смотришь.
Ну… смотрит. И что? Он уже и права не имеет посмотреть на Севиллу Коцци? Нравится она ему. Просто – нравится. Вроде бы и тихая, но умная и симпатичная.
– Смотрю…
– Женишься?
– Наверное… если родители одобрят.
– А чего им не одобрить? Семья хорошая, девушка тоже. Или они тебе кого-то уже приглядели?
– Нет.
– Тем более.
– Сложно будет. – Эдгардо об этом и думал.
Вот у кого-то другого жена – дома, сидит себе, как приличная эсса, тапочки вышивает, или что они там дома делают? Но это-то правильно. А вот у тебя жена – драконарий. И на вылеты она с тобой, и в бою она рядом, и характер у нее… драконарий бесхребетными не бывают.
И как с этим жить?
А если любовницу заведешь, тебе ничего не откусят?
А если ругаться будешь или руку поднимешь – хвостом не пришибут?
Нет-нет, Эдгардо этого не планировал. И руку на жену поднимать, и изменять, но ведь мало ли что в жизни бывает? Опасно, так-то вот…
Что он Эстебану и высказал. И получил понимающий кивок.
– Опасно. Но с приличной эссой и жить-то не захочется. Это как манную кашу всю жизнь жевать…
И ведь прав.
Сложно, трудно, временами невероятно тяжело, зато весело и интересно. И дети пойдут – тоже наверняка драконариями будут, и внуки… и вообще!
Те, кто боится трудностей, с драконами не связываются. Сидят себе на тепленьких местах – и сидят, и насиженной попой не рискуют.
– Ты прав.
– Знаю. Но хотелось услышать.
Эдгардо кивнул.
Самому надо было это услышать. И еще кое-что важное сказать.
– Если наши жены подругами будут – и нам надо.
– Это будет хорошо.
Эдгардо и не сомневался. Гил – он не злой, не подлый, иначе драконы его бы не выбрали. Просто попал к Лиезу в компанию, вот и повелся на гадости. А сейчас нет подлеца, он и выправился. И зная Ярину Лонго – муж будет слушаться только ее. Любому «кукловоду» она руки с ногами поменяет не глядя.
А Севилла?
Что она вообще чувствует к Эдгардо? Улетела ведь и слова не сказала… хоть ты за ней лети, а нельзя. Он драконариев тренирует, пока эса Хавьера нет… то есть девушек-драконариев.
Не сорвешься, не полетишь…
Сложно все это.
Но постепенно мир начинает обретать ясные очертания.
2
Селим смотрел в окно.
За друзей он радовался. А вот за себя…
Кайа.
Если у человека есть мечта – это она. Невероятная, недостижимая, на крыльях дракона.
В том-то и дело, что на крыльях. Будь Кайа обычной женщиной, ее бы отдали за тора Санторина. Даже за принца отдали бы, Селим не сомневался. В конце концов, он мог бы переехать к ней в Равен!
Раньше мог.
Оставил бы и страну, и свое племя – к ажакам он мог приезжать всегда, кто б его задержал? Поймай в пустыне ветер!
Сейчас он этого сделать не может. Кроме него, считай, и на трон сесть некому. Остались Дамир и Фархад, и Селим уже успел переговорить с каждым из братьев. Сантор бы этот трон побрал!
Дамиру трон не нужен был в принципе. Вообще никак и никогда. Дамиру нужен был ветер в парусах, без моря он просто умирал. Вот мчаться навстречу судьбе, к далеким островам, он мог и хотел. Охотиться на пиратов, драться с врагами – лучшего главы флота и не придумаешь. Адмирал из Дамира получится великолепный. Но не тор.
При виде престола и дворца Дамир начинал краснеть, бледнеть, заикаться и выражаться такими словами, которых и боцманы не знают иногда. Это и отец знал…
Не ругался, чего там! Сыновей у него много, если кто и не хочет на трон – пусть его! Пусть плавает!
Баязет и тот на Дамира не покушался. Зачем? Адмирал
