Весна в огне (СИ) - Юлия Меркурий
Ещё оставались невыясненными вопросы по поводу похищенных чар огня, но Стифгейл чувствовал, что это долгая история. Он поднял сведения: портал Башни-Иглы действительно пытались активировать посредством воздушных чар. Не обязательно эти чары были украдены, воздушных чаровников было достаточно много, но связь между порталами и стихиями прослеживалась. Что это значило? Пока не понятно. Ответы на вопросы можно было бы поискать в летописях и архивах чаровников, но те находились в Лесах.
Камень, изъятый у Юрка, отправился в Королевское хранилище артефактов. С самим ящером тоже нужно было что-то решать и побыстрее. Но существовала проблема в том, что ящера в своё время изъяли из природы, и возвращение в суровый горный климат могло стать для него смертельно опасным. Драконы были слишком большой редкостью на континенте, чтобы бросать Юрка на произвол судьбы, сначала требовалось найти ему “приёмных родителей”, которые присмотрят за ним и научат жить самостоятельно. Заниматься этим Стифгейлу сейчас было некогда, требовалось закончить все насущные дела в Эфелии и ехать в столицу с докладом его Величеству. И Стифгейл, скрепя сердце, разрешил Весне временно оставить Юрка у себя.
Только боги знают, сколько ему придётся мотаться по континенту, чтобы решить все вопросы. Родители Весны погибли в Скалах, родители Агнесс в Лесах, а родители Юрка обитают где-то на границе между ними. Как, как он оказался в этом замешан?!
Стифгейл почти дошёл до храма, как у него на пути возник рыжий кот. Не то чтобы коты в Эфелии были редкостью, но этот казался каким-то особо здоровым и наглым. Подойдя ближе, Стифгейл увидел, что один глаз у него прищурен и пересечён шрамом. Кот вскочил на лапы и мяукнул, потёрся о его ноги и неторопливо пошёл вперёд, размахивая хвостом. Так как дорога была единственной, и Стифгейл всё равно шёл в ту сторону, получилось, что он следует за котом. Кот ушёл недалеко, до ближайшего лоточника, торгующего пирожками, выразительно посмотрел единственным глазом на Стифгейла и мяукнул. Чаровник усмехнулся и прошёл мимо. Что-то его дёрнуло обернуться и поймать укоризненный взгляд кота.
— Так, значит? — хмыкнул Стифгейл и вернулся. Он не имел привычки подкармливать уличных животных, но опять вмешалась интуиция. — Дайте пирог, мясной что ли, — сказал он лоточнику, доставая монету.
Кот мяукнул.
— Или с рыбой?
Кот мяукнул ещё раз и снова потёрся о ноги. Стифгейл взял пирог с рыбой, завернутый в салфетку, горячий ещё, разломил и хотел было положить его на землю, но увидел рядом скамейку и положил на сиденье. Кот запрыгнул на скамейку, обнюхал угощение, а потом начал жадно, с утробным урчанием, есть.
— Я теперь могу идти?
Кот не обратил на него внимания.
Стифгейл дошёл, наконец, до храма под открытым небом: божественного круга статуй. Обычно тут собиралось много народа, но сегодня никого. По словам Кэсси, именно здесь она и познакомилась с Тимором, которого Агнесс посчитала за Тамира. Стифгейл уже успел съездить в морскую лечебницу, в которой якобы лечилась его подруга. Расспросил персонал, знают ли они некую Таю. Действительно, такая девушка проживала почти месяц, но уехала буквально вчера. Подробно о ней ничего не смогли рассказать.
От чего лечилась? Кажется, от истощения. Откуда приехала? Вроде как с севера, слишком радовалась морю, словно купалась в нём первый раз. Тимур? Сопровождал её такой, то ли брат, то ли другой родственник, а, может, вообще, жених. Как выглядели? Девушка — обычно, только худая очень от болезни, мужчина — одноглазый, рыжий. Чаровники? Нет, конечно, люди. Куда уехали, говорили? Никто не знал. А кто видел, как они уезжали? Тоже никто.
Ни одной зацепки, чтобы их найти. Лучше бы в парикмахерскую сходил, не так бездарно время потратил бы, хоть волосы вернул бы.
Словно игнорируя статую Тамира, Стифгейл прошёл вперёд, к фигуре бога воинов, которого ещё юношей выбрал своим покровителем. Опустился на одно колено и почтительно склонил голову, замер так на несколько минут. Пока не услышал мяуканье за спиной. Не спеша поднялся и обернулся.
Вольготно рассевшись на подножии статуи бога Тамира, рыжеволосый молодой мужчина жевал пирог и ухмылялся. Левый глаз его был перевязан черной повязкой с вышитой на ней многоконечной звездой. Стифгейл посмотрел на него особым образом и не обнаружил ни капли чаровства.
— Спрашивай, вижу же, что хочешь, — прожевав, сказал мужчина. — Только выбирай самое важное, я в твоём распоряжении, пока не кончится пирог.
— Тимур? — уточнил Стифгейл.
— Стифгейл?
— Вы пришли ответить на мои вопросы?
— Если они будут такими же бессмысленными как этот, а то я лучше сразу уйду. И можно на ты, — он откусил здоровенный кусок и принялся неторопливо жевать.
— Хорошо. Ты знаешь Агнесс?
— Угу.
— Она считает тебя богом.
Тимур пожал плечами:
— Люди верят в то, во что хотят верить. Ты — в том числе.
— А ведь ты даже не чаровник.
— Тогда почему ты здесь? И почему здесь я?
— Ты ей действительно помог, когда убили её семью?
Кивнул.
— Подарил ей “дары” и “спрятал” на четыре сотни лет?
— Можно и так сказать.
— И почему ты ей помог?
— Дева в беде — моя слабость, не могу пройти мимо. Меня за это даже ругают, — признался он.
— Как же ты допустил, что её семью уничтожили?
Тимур прищурился, усмешка пропала с его лица.
— Не перекладывай с больной головы на здоровую. Я не вмешиваюсь в дела тех, кто, вроде как, наделён разумом. Могу подсказать, посоветовать, помочь, но не более.
Стифгейл сжал кулаки.
— Хорошо, допустим. Что ты делал в Эфелии?
— Моя подруга поправляла здоровье. Я её сопровождал.
— Именно сейчас? Когда заговорщики начали активно действовать?
— Вот так совпало. Что ты смотришь на меня так укоризненно? Я тут не причём, — он бросил в рот последний кусок пирога и отряхнул руки, — видишь ли, сам недоволен, мне обещали тихий морской курорт.
