Космическая шкатулка Ирис - Лариса Кольцова
Человеческого счастья на небесах нет
В звездолёте Кука. Знакомство с Вероникой
Ива очнулась в странном и светлом помещении. Оно было округлое, без окон, но у её постели стояла ваза с зёмлёй, из которой росли чудесные живые цветы, о наличии которых она и не знала никогда. Из кожистых больших листьев тянулся вверх извилистый, но очень крепкий стебель, усыпанный нежно-фиолетовыми гофрированными чашечками – раскрытыми бутонами, похожими по форме на те чашечки, что подарила незабываемая баба Верба. Аромата их Ива не уловила. В помещении царила умеренная прохлада и свежесть. Она была укрыта белым покрывалом, невесомым, но ощутимо тёплым. И подушка была белая, и даже тонкая рубашечка на ней была очень белая. Незнакомая. Ива у себя такую рубашечку не помнила. И ничего она не помнила. Кроме того, как оказалась в летающей штуке, где и забылась под бормотание непонятных речей Фиолета и Кости. Или уже потом она всё забыла? Память напрягать не хотелось. Хотелось просто лежать и прислушиваться к отдалённой музыке, настолько лёгкой, ласкающей, что так могли бы петь только белые лёгкие облачка, будь у них голос. Она закрыла глаза и увидела такие вот облачка. Они плыли, плыли, и она вслед за ними плыла…
Вошла невысокая, пышноволосая, с длинными глазами, красивая женщина, чем-то похожая на Вешнюю Вербу. Она была молодая, но как-то чувствовалось, что намного старше она Вешней Вербы, и самой Ивы. Она потрогала её ногу. Ива отлично почувствовала её прикосновение.
– Твоя нога, в общем-то, выровнена. Она стала прежней. Ты скоро будешь бегать, как прежде и бегала. Любила ты бегать?
– Любила, – ответила Ива.
– Будешь ходить, не хромая. Какое-то время я буду держать тебя в звездолёте для необходимых пока восстановительных процедур, но встать ты можешь хоть сейчас. Пока, конечно, ты не побежишь, да и ходить будешь с трудом. И помнить последние события, произошедшие с тобою, будешь смутно, иногда бессвязно. Но временно. А потом, ты всё вспомнишь, о чём сейчас забыла. Это временная блокировка для твоего же спокойствия. Ты на время как бы новорожденная, без памяти о травмирующих событиях твоего недавнего прошлого, о ходе самого лечения, поскольку оно было довольно длительным. Ты пережила не одну операцию. Отсекая ненужные тяжёлые переживания, сильные потрясения, страхи, вполне возможно, что лекарственной амнезией была затронута и та часть твоей активной памяти, где хранятся и совсем недавние события. Но все пережитые события в твоей памяти быстро восстановятся, все знакомые лица опять обретут имена, а мир вокруг свой целостный образ. Постепенно. Поэтому ничему не удивляйся, ничего не бойся, а проси всё, чего тебе хочется.
– Я помню Вешнюю Вербу. Она похожа на вас.
– Кто она?
– Моя подруга. Она… да… Мы ехали в лодке. Потом мы были у бабы Вербы. Её нашли? Вешнюю Вербу? Я вспомнила! Я ничего не забыла. Побег, огоньки красно-зелёные в мрачном страшном поле, у берега реки. И там, возле реки и стоял Костя со своей небесной машиной! А потом мы поднялись к тучам. И выше… Где Фиолет?
– Да тут. Скоро придёт к тебе. Когда вернётся.
– Придёт? Откуда он вернётся?
– Он не сидел же тут без дела. Он теперь включён в члены экипажа, в необходимый наш распорядок. В график дежурства на звездолёте с остальными ребятами. Он же космический десантник. Он обязан служить даже здесь, чтобы нам выжить, а ему не утратить свои профессиональные навыки. А сейчас он у Кука. Кук это наш командир. Он мой муж. А мы живём на далёком континенте. Далёком не потому, что отсюда до него далеко, а от того места, где жила ты. Там и природа другая, и климат другой. И люди тоже другие. У них лица бронзового цвета, а волосы рыжие, как у Кука. Только Кук лысый. У него только борода рыжая. Он там отлично устроился. По их критериям он богач и очень влиятелен. Поэтому они его уважают, даже боятся. Не трогают, хотя он похож на людей твоего континента, а не на бронзоволицых. А так-то нам до любого континента добираться быстро. На наших скоростных аэролётах.
– Цветы с твоего континента?
– Да. Тебе нравятся? Называются орхидеи, если название перевести на язык моей Родины. А у бронзоволицых название какое-то другое, больше плохое, чем красивое. Они считают эти цветы способными к откачке энергии из человека. Растительными вампирами, и не любят их. У них такой язык, что я до сих пор общаюсь с людьми вокруг меня только при помощи универсального переводчика. Отчего-то моё подсознание, да и сознание, сопротивляется его полному усвоению. Кук считает меня ленивой к восприятию новых познаний, туповатой. Консервативно-застывшей.
– Лучше уберите эти цветы, – с опаской попросила Ива.
– Да ты что! Веришь в дикарскую ахинею? Фиолет говорил, что ты умная и развитая девушка. Необычная. Меня зовут Вероника. Если просто, то Вика. Запомнила?
– Конечно. Вероника – Вика. Красиво и звучно. А где мы будем жить потом, как я стану бегать?
– Да где захотите. Хоть у нас с Куком. Хоть у Радослава с Ландыш. У нас, конечно, комфортнее. Собственный вечно зелёный парк, своё небольшое озеро, огромный дом. Климат всегда тёплый, но у Радослава и Ландыш тебе будет лучше. Там же твоя Родина. Привычный климат, привычные люди, привычная еда. Да и целый этаж в доме Ландыш и Радослава всегда пустует. Там и будете жить. Поскольку ещё один человек живёт у нас на третьем континенте, где обитают люди с жёлто-золотистыми лицами, то у него я не стала бы рекомендовать вам жить. Там вообще необычно всё, жарко,
