Сердце химеры - Анна Сергеевна Платунова
– Подожди, – попросил Керин, удерживая ее ладонь в своей, а после притянул к себе прямо посреди улицы, не обращая внимания на любопытные, но по большей части доброжелательные взгляды. – Хотел сказать: ты не думай, что я затеял этот отдых для того, чтобы…
Керин всегда умел найти подходящие слова, но на этот раз смешался. Невольно он коснулся одной из самых болезненных тем и не хотел ранить Нари еще сильнее.
– Я знаю, знаю, – тихо ответила она. – Просто повеселимся.
Когда Дару исполнился месяц, Нари робко напомнила Керину об обещанной ей «незабываемой» ночи.
– О, моя родная… – Керин нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, шее, дотронулся до ключицы, а следом прикоснулся губами. – Ты уверена?
– Да.
Нари не была уверена. Их первая прекрасная, чувственная ночь казалась ей полузабытым сном, зато все фантазии Арена, которые он пытался воплотить с ее помощью, она помнила отчетливо. Содрогнулась, уткнулась носом в плечо Керина, вдыхая любимый запах.
– Да, да…
– Мы не станем торопиться.
Керин освободил ее от ночной рубашки и прижался губами к трепещущей от быстрого дыхания груди. Спустился ниже, лаская живот, покрывшийся бисеринками пота. Он был осторожен и терпелив, но Нари вдруг поняла, что снова облизывает пересохшие губы, готовясь к муке. Однако она заставила себя податься навстречу, запустила пальцы в волосы Керина, нежно перебирая их, надеясь, что ничем не выдала себя, что муж не заметит ее страха.
Керин действительно сначала не заметил. Он чувствовал жар ее тела, ее дрожь, слышал ее частое дыхание, но был уверен, что любимая разделяет его страсть.
– Да? – спросил он, как и в прошлый раз.
– Да… – прошептала Нари.
Но отвернулась в ответ на поцелуй, сжала в кулаке простыню, зажмурилась и закусила губы.
– Нари?
– Ничего, ничего… Я привыкну… Я потерплю…
Керин отшатнулся.
– Потер-р-рпишь? – рыкнул он, как всегда, когда терял контроль над собой.
Выпустил ее, откинулся на спину, тяжело дыша. Нари отодвинулась на край постели, свернулась в комочек. «Я все испортила… Все испортила…»
Но тут же оказалась в кольце рук. Керин обнял ее, покрывая волосы, щеки, губы быстрыми, нежными поцелуями.
– Не надо так, моя девочка. Моя хорошая… У нас все будет. Но значит, еще не сейчас.
– Просто повеселимся, – повторила Нари.
Сжала пальцы Керина и потянула за собой к дому наместника.
Эпилог
Вечер удался. Сначала Нари была сдержанна, помня о том, что королеве-матери не пристало вести себя как девчонке, но постепенно расслабилась. Возможно, Рут Бар и затеял этот прием, чтобы показать жителям, что должность наместника остается за ним, но все гости искренне радовались юной королеве, улыбки были дружелюбными, еда вкусной, а музыканты не допустили в игре ни одной фальшивой ноты, и Нари поймала себя на том, что улыбается в ответ.
Она уминала колбаски за обе щеки, пила льдистый лимонад, приятно щекочущий язык. Обсудила детское питание с дородной, хоть и молодой еще гномихой, что подкидывала на руках капризничающее чадо.
– Какой он милый, – Нари погладила малыша-гнома по жестким, торчащим щеточкой волосам.
– Ваш малыш тоже чудесный, – не осталась в долгу гномиха.
Так что расстались они вполне довольные друг другом.
Керин, который ненадолго отлучился обсудить с наместником вопрос налогов – почему бы не совместить дела и отдых, раз уж они все равно в Лоусе, – вернулся как раз к началу топотуна. Топотун, веселый и бесшабашный гномий танец, не требовал от танцоров особых навыков, надо было только усерднее топать и приседать, встав в круг, да похлопывать соседей по плечам.
– Нари, пойдем! – Керин потянул ее за собой. – Тебе понравится.
Гномы, уже выстроившиеся для танца, приветственно закричали, приглашая королеву.
– Ну, ладно, – неуверенно согласилась Нари.
Но ей действительно понравилось, она даже не ожидала. Топотун оказался таким задорным, что Нари поддалась общему веселью. Правда, плечи у нее болели от дружеских хлопков, а ноги тряслись от яростного топота, зато все грустные и тягостные мысли окончательно выветрились из головы.
– Ух! – Нари присела на оградку, обмахиваясь ладонью, точно деревенская девчонка.
Керин принес ей лимонад и тоже принялся обмахивать. Они встретились глазами и рассмеялись.
– Бесполезно. Слишком жарко. Сердце нашего сына – чистый огонь, – сказала Нари, подняв голову к сводам пещеры, где мерно и ясно горел светоч.
И Керин посмотрел вверх. Какое-то время они стояли, обнявшись и разглядывая светило.
– Подумать только… Разве могла я представить однажды, что стану матерью короля. Что мой сын – тот, кто объединит расы, а мир так сильно изменится… Мне страшно, Керин, что, если мы не справимся?
– Мы справимся, – сказал Керин, целуя жену в висок. – Я тебе обещаю. Если не мы, то кто?
Раздались первые звуки вальса, такие нежные и трепетные, что у Нари сжалось сердце. Керин нашел ее ладонь, безмолвно спрашивая разрешения пригласить на танец. Нари кивнула.
Он повел ее в вальсе. Нари чувствовала его уверенные руки – руки настоящего мужчины, которые могут быть сильными и безжалостными, сжимая горло врага, а могут быть нежными и бережными, качая ребенка или лаская жену. И Нари отдавалась ему в этом танце, полностью доверяя мужу.
Мелодия была красивой и немного печальной. Нари казалось, что она даже слышит слова и мысленно подпевала:
Когда-нибудь умолкнут все слова,И станет ночью день.Когда-нибудь нахлынет тишина,И поглотит все тень…– Немного жаль, что в городах внутри горы никогда не наступает ночь, – прошептала Нари. – Я бы хотела увидеть сейчас звездное небо.
Керин помолчал немного, потом кивнул каким-то своим мыслям:
– Доверься мне. Закрой глаза.
Истают горы в прах, и мир падет,И высохнет река.И больше не взойдут на небосводНи солнце, ни луна.Нари кивнула, и Керин поочередно прикоснулся губами к ее глазам, продолжая кружить в танце. Голова тоже немного закружилась, но не от вальса, а от того, что рот Керина нашел ее губы, то лаская едва ощутимыми прикосновениями, то обжигая страстным, но трепетным огнем. Поцелуй влюбленной химеры. Мириады звезд над головой. Мгла и свет. Вечный круговорот жизни. Любовь, которая сильнее смерти.
И в книге судеб жизни слабый следПогаснет, невидим…Но голос той любви сквозь толщу летПрорвется невредим.– Кер… Мы ведь переночуем здесь, в Лоусе? – спросила Нари, опуская голову, чтобы спрятать заалевшие щеки, и так же, как Керин, прошептала короткое слово, которое много значило для них обоих: – Да?
– Да, – ответил он.
И будет петь о том, что тьма слаба,О том, что смерти нет.Росток пробьется. Зашумит вода.И вспыхнет новый свет.
