Увидимся в Новом Свете - Марьяна Брай
– Раз это необходимо, значит так тому и быть, а мы будем молиться за ребенка, который родится первым в нашем новом доме.
Дни и ночи напролет мы с Джейкобом и Бернардом проводили в мастерской, стараясь сделать намотку проволоки крепче, туже, резы острее. К последним дням февраля Малкольм и Сквонто сделали пару легких саней, в которые можно было впрячься. Мы опробовали их на льду, загрузив в них для эксперимента Маргрет и Малышку.
С санями можно было спокойно идти – они прекрасно скользили по занесенной снегом поверхности. И в ближайший день это стало развлечением для всех – мы катали друг друга, смеялись как дети, разгоняясь до немыслимой скорости, запрыгивая в сани на ходу.
Все раскрасневшиеся, счастливые, мы весь вечер паковали проволоку, свежий набор безе и замороженных блинов для нашей с Бернардом поездки в Монреаль. Там мы должны были найти покупателя нашей проволоки.
Его сани мы загрузили мотками килограмм на сто – сто пятьдесят, мои сани небольшим мотком и провизией. Две скрутки матрасов, укрыли все шкурами, в которых и должны были ночевать и отдыхать.
Ранним утром мы выдвинулись, а через пару дней должны были уйти к могавкам Клер и Сквонто. Сани были не длинные, и спать в них можно было только тесно свернувшись клубком. Вечерняя примерка рассмешила всех – мы, как два котенка ростом по два метра пытались плотнее поджать ноги, тесно обнявшись в плетеном из коры коробе длиной чуть больше полутора метров и шириной чуть больше метра.
Сквонто подозвал Клер и показал, что ложиться надо по диагонали, накрывшись с головой шкурами. Мы повторили, и у нас получилось. Да, тело будет затекать, и нам одновременно придется поворачиваться с одного бока на второй, но как сказала Клер, это должно только сблизить нас.
Глава 69
Дорога по льду казалась легкой, и мы шли, разговаривая и смеясь над нашей схожестью с лошадками только несколько часов. Как только на пути начали появляться снежные заносы, сани приходилось тащить с трудом, и к вечеру ноги устали так, что ночевку мы организовали без ужина. Попили горячий отвар, подкинули в костер дров, и завернулись в шкуры.
Усталость лишила нас всякого рода предосторожности и страха, и мы спали, не поворачиваясь на другой бок до самого утра. Я почувствовала, как Бернард встает, но не могла открыть глаза, лишь спряталась от пахнущего морозом воздуха, накрывшись сильнее. Он разбудил меня, когда были готовы каша и чай.
– Устала? – спросил он, ежась под шкурой у костра, что разгорелся ни на шутку, освещая место нашей ночевки. Солнце не спешило подниматься, и было сложно разобрать – вечер это или утро.
– Вчера да. Сейчас я полна сил, и готова идти вперед. Сколько, думаешь, времени займет наша дорога?
– Дней пять, не меньше. Надеюсь, обойдется без приключений, хотя, мне не верится, что с тобой это возможно, – хохотнул Бернард, стараясь быстрее покончить с завтраком и начать сборы.
– Я постараюсь не стать причиной неприятностей, – буркнула я в ответ и посмотрела на горизонт. – Рассвет еще не скоро.
– Мы будем выходить раньше, и останавливаться засветло, иначе, можем просто стать легкой добычей, если будем засыпать как вчера.
– Для кого?
– Ближе к Монреалю на берегах живет много племен индейцев и французы. С одной стороны, это фермеры, а вот с другой, кто знает, вдруг они захотят легкой добычи в виде новой проволоки и плохо говорящей на французском женщины.
– Не дождешься. Мы не сдадимся без боя.
– В этом я уверен, но я не хочу, чтобы мне было стыдно за то, что женщина машет кулаками, защищая мою шкуру, – снова хохотнул он, начав собирать наш нехитрый скарб для перекуса.
Мы быстро скидали все в сани, накрыли шкурами и перевязали. Дорога становилась привычной, единственное, о чем я сейчас мечтала – о хорошей не промокающей обуви. Наши мокасины приходилось сушить вечером у костра, а спать, засунув ноги в мешки из шкур.
На четвертый день дороги на берегах нам начали встречаться небольшие селения. Люди строили здесь фермы, и все ближе продвигались к нашим землям. Пусть пока они еще и не собирались отдаляться от Монреаля и Квебека, но по сравнению с тем, что я видела летом, когда поспешно убирались из Квебека, освоение берегов реки Святого Лаврентия шло все активнее.
Последние две ночи мы ночевали на фермах, где за небольшую плату нам выделяли место в теплом сарае. Для нас эти ночи были просто подарком, так как здесь, на соломе, лежа недалеко от коз и коров, можно было полноценно отдохнуть, вытянувшись в полный рост.
– Ты бы хотела свою ферму? – перед сном спросил меня Бернард.
– У нас уже почти ферма, – хмыкнула я в ответ.
– Нет, я о другом. Хотела бы стада коров и коз? Лошади…
– Думаю, в нашем форте достаточно много женщин, чтобы заниматься чем угодно, но пока мы начнем с проволоки, сладостей и овощей.
– Хорошо. А я мечтаю о ферме. Мы жили в горах, и у отца были стада коз и коров. Это всегда давало хороший доход, но приходилось трудиться с утра и до ночи.
– Представляю. Так почему ты хочешь ферму, если в детстве она отнимала все твое время?
– Это приходит со временем. Когда я был маленьким, я считал, что уеду при первой же возможности. А уехав, и пробродив всю зиму в лесу, в голоде и холоде, я понял, что такое уверенность в завтрашнем дне. Нам нужны мужчины для защиты форта, нам нужно оружие и инструменты. Я много думал над этим. У нас может быть свой город…
– У нас не может быть своего города. Это территория Англии, правда, это выяснится чуть позже.
– Откуда ты знаешь?
– Позже расскажу.
Мы спали обнявшись, и я воспринимала это больше как дружеские объятия, боясь слишком рано перейти к отношениям, разрыв которых был бы для меня проблемой. Нам предстоит жить в одном месте, и мне хотелось одного – быть полностью уверенной в своем выборе.
Хозяйка фермы – женщина лет сорока, прибывшая сюда с мужем и пятью детьми, с трудом объясняясь с нами, предложила утром завтрак, и мы не отказались.
Дом был срубленным из небольших бревен, изнутри просматривалась крыша, под которой были обустроены палати – места для сна. Это отличный вариант, так как тепло поднимается кверху. Сарай, в котором мы спали, был второй
