Хозяйка Тишины (СИ) - Снегова Анна

Меня будто толкнули в грудь. Комната. С обережным совиным узором. Та самая, которая привлекла внимание Совёнка, как только мы появились в холде.

- Данвин был в соседней комнате, совсем слабый… так звали моего брата. Всё время просили пить – и он, и мать. Я разрывался между ними. Единственный был на ногах. И единственный… не боялся к ним приближаться. Слуги были полумёртвые от ужаса из-за Тишины. Как всегда, в такие моменты все боятся быть рядом с больными. Чтобы Тишина не забрала за компанию.

- Бедные… как же тяжело вам пришлось… - прошептала я и прижалась теснее. Дункан обнял меня за плечи, поцеловал в макушку.

- Я знаю, что тебе не просто слушать мой рассказ. Как и мне вспоминать. Потерпи. Осталось немного. Когда твоя старуха явилась…

- Её звали Верда, - напомнила я.

- Я знаю. Прости, но мне не хочется называть её по имени. Она куда-то спешила. Теперь я понимаю, что в Саутвинг, за тобой. Торопилась, чтобы тебя не перехватил Орден, наверное. Потому что сразу заявила нам, что у неё нет времени совсем, и она сейчас должна быть в другом месте. Но почувствовала, что у нас тут нелады с Тишиной. Мы были очень благодарны ей! Я был благодарен. Сначала. Ведь она быстро прогнала эту заразу.

- Сначала? А что случилось потом?

- Наверное, глупо так думать, но я почему-то надеялся, что колдунья сможет помочь и больным. Но она не смогла. Мать приказала позвать старуху к себе. Они о чём-то говорили с глазу на глаз. Я не присутствовал. Иначе ни за что бы не позволил.

Его руки сжались в кулаки. В глазах плясал тёмный огонь. Он весь был сейчас там – в прошлом, в своих воспоминаниях.

- Когда старуха ушла, мать позвала меня к себе. Отдала мне на руки новорожденную сестру и сказала беречь её. А сама... угасла прямо у меня на глазах.

- Ты за это винишь Верду? Но ведь… любимый, прости, но я уверена – если бы она могла, спасла бы её!

- Нет. Не за это! – он покачал головой. – А за то, что… в уплату за помощь она забрала моего брата. Уже почти в бреду мать призналась, что колдунья попросила Данвина… в дар Тишине, как она сказала. Мол, мальчик не жилец всё равно. Он умрет к утру. А если ей отдадут ребёнка, она прогонит Тишину и спасет остальной холд и новорожденную девочку.

Я ужаснулась. Здесь, в этом месте, где Верда жила, где служила лесу столько десятилетий… я никак не могла поверить в такой. Что она могла принести в жертву ребёнка! Нет, здесь что-то было не так.

- Когда я поняла, о чём говорит мать… я попытался помешать. Но было поздно. Мне сказали, что колдунья уже далеко. Они… вы умеете быстро исчезать, когда хотите. Старуха ушла. И увела моего брата с собой. Этот медальон…

Дункан с трудом разжал кулаки и осторожно коснулся украшения на моей груди.

- Это… мамин. Она повесила его Данвину на грудь, когда он заболел. Брат… ушёл в нём. И когда… у меня не получилось выйти с ним на связь, когда медальон замолчал… я понял, что брата больше нет. Долгие годы я хранил надежду. Несмотря ни на что… думал, что вдруг я ошибся. Вдруг мама не то поняла. Или я услышал. Пытался искать. Никто не знал, откуда эта колдунья. В Ордене о ней не слышали. Конечно, я думал и о Тихолесье. В первые годы я пытался туда попасть – несколько раз. Но лес меня не пускал. Я решился на последнюю попытку недавно, когда понял, что Волчий Лог каким-то образом укрыт от Тишины… по счастью, в этот раз удалось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Мне кажется, пока Верда была жива, она держала более сильную защиту. Я… на самом деле, ни разу не обновляла границу вокруг леса. Думала, она и так достаточно прочная, - добавила я смущённо.

- К счастью, Сказка. К счастью.

Он прижал меня к себе ближе, и я замерла. Не зная, что сказать. Что вообще можно сказать в ответ на такое откровение. Как облегчить боль – такую застарелую, что на душе остались шрамы.

- Так что… теперь ты понимаешь, что у моей нелюбви к колдуньям было более чем достаточно причин. И почему я так отреагировал, когда нашёл в этой землянке медальон. Это подтверждало, что брата больше нет. И не осталось никакой надежды.

- У неё было много чужих украшений… - прошептала я потрясённо.

- Именно. Значит, было много «даров Тишине». Хорошо, что теперь это прекратится. И вообще… я думаю, и Ордену теперь придёт конец. Раз Бродячая теперь тоже заперта в Тихом лесу – в нём просто не будет необходимости. Мы победили, Тэм. Окончательно победили. Так что… теперь ты знаешь всё.

- Не совсем! – я решила немного разрядить обстановку, которая стала слишком уж гнетущей. – Ты еще не сказал мне, почему так долго не женился. В холде только и судачили на кухне, что об этом.

Он наконец посмотрел мне в глаза.

- Никаких секретов, Сказка. После всего… я долго предпочитал быть один. Не хотел подпускать кого-то близко. Потому что потом… слишком больно, если с родным человеком что-то случается. Но появилась ты. И не оставила мне ни единого шанса.

Я всё-таки нашла способ его утешить. И утешала долго.

Но когда засыпала снова на его плече… поняла, что мне не даёт покоя какая-то важная мысль. Что-то в его рассказе…

Мысль словно натолкнулась на чёрную преграду. Барьер, подобный тому, что окружал мои собственные детские воспоминания, пока я к ним не пробилась.

Оставалось надеяться, что и этот барьер я когда-нибудь преодолею.

Прошла неделя. Ослепительно счастливая неделя!

Мы выходили с Мэгги на связь каждый день. Оказалось, она безумно тревожилась за нас, пока мы были в столице. Когда Дункан перевесил свой медальон на меня, связь перестала работать. Я ведь не была ещё Роверт! Так что Мэгги никак не могла выйти на связь, переживала и не знала, что и думать. Но теперь мы её успокоили.

Тишина больше не бунтовала. Бродячая же слушалась меня беспрекословно, почище цепного пса охраняла землянку – и даже Смерча от волков, что снова осмелели. Мы приучили её питаться зеленью. На таком питании она немного взгрустнула, уменьшилась в размерах и уплотнилась, но вроде бы привыкла. Я с грустью думала о времени, когда придётся возвращаться. Кто знает, как себя поведут старшая и младшая Тишина без моего присмотра, вдруг передерутся…

А время это неумолимо приближалось. Мне же мучительно сильно хотелось остановить мгновение.

Целую неделю мы только и делали, что отдыхали. Почти не покидали землянку. Точнее, медвежью шкуру.

Изредка выбирались в лес. Я подновляла защитные чары, расстраивалась из-за проплешин в зарослях, которые зияли на теле моего леса уродливыми шрамами, радовалась, когда видела свежие ростки или животных, которые возвращались на привычные места.

Лес оживал! Природа всегда исцеляется, если ей не мешать.

На рассвете седьмого дня я лежала, укрывшись мужниной рубашкой, и лениво размышляла о том, что завтра всё-таки придётся выбраться из нашей берлоги. В холде, верно, уж заждались. Но хотя у нас вместо медового месяца получилась всего лишь медовая неделя, каждый день был невероятно, упоительно сладким. И не хотелось, чтобы это заканчивалось. Умом я понимала, что впереди нас ждёт долгая супружеская жизнь, и нечего расстраиваться, и что всё равно рано или поздно нам пришлось бы выбраться из леса… но на сердце было тревожно. Как будто наше маленькое счастье в безопасности, пока мы здесь. А за пределами обережного круга Тихого леса… мы снова выйдем в огромный, тревожный, непредсказуемый мир.

Усилием воли я перевела мысли в более спокойную область. Хорошо, что Руну Иглы вспомнила. Учитывая, какие лоскутки остались от корсета моего свадебного платья… да и от всей остальной моей одежды… не представляю, что бы делала. Но всё равно – леди Роверт прибудет в холд не в слишком презентабельном виде. Надо бы что-то придумать…

И тут высоко над головой раздался шум.

Взъерошенным комком перьев в крохотное оконце под самой крышей ворвался…