Драконья свадьба с младшим братом моего жениха - Ника Ильина
— Почему устраиваешь шум здесь, едва мы оказались под чужим взором?! — король Шадеус цедил каждое слово, пока тонкие сухие пальцы сжимались в кулак. — Ты позоришь нас.
— Ваше Величество! Мое сердце боялось за вас! Эрцгерцог привел армию к нашим стенам! Сотворил из своей жены могущественную ведьму по подобию тех, с кем путался долгие годы! Прибрал к рукам всю человеческую знать, магическую башню и армаду синего змея! Он желает забрать все, и вашу жизнь тоже.
Она с усилием рвала глотку, чтобы даже в самом дальнем углу золотых залов не потерялось ни единого слова. Тянула время, давая каждому великому дому осознать тяжесть нашего греха, а королевстким рыцарям занять позиции, обхватывая все пространство плотным кольцом.
— Столько обвинений, что я теряюсь в каком порядке на них отвечать.
Аслахан несдержанно хмыкнул, натягивая кривой оскал. И король впервые за эти минуты удостоил его жестким осаждающим взглядом. Я же не хотела проявлять откровенное неуважение королю и склонила голову, устремляя глаза в пол.
— Молчать! — прогремел приказ над нашими головами, а затем снова последовал требовательный тон. — Чего добивается королева поднимая этот вопрос здесь и сейчас?
Подобный бардак вместо пышных церемоний во славу Его, определенно ложился несмываемым пятном, унизительным оскорблением, о котором невозможно будет забыть. И решить, что не нашлось другой возможности наступить дерзким изменникам на хвост, мог разве что Маркус с его пустой головой. Королеве мы нужны были здесь, сейчас. В этом у меня не оставалось сомнений. Как и не было их в том, что Аслана ей все равно не сломить.
— Здесь и сейчас мы стоим перед лицом всех хранителей нашего королевства. — королева Присцилла слишком уж резво оказалась на ногах для пятисотлетней ведьмы. Она развернулась лицом ко всем высшим, лордам и леди, что, то и дело бросали в нашу сторону едкие взгляды. — Осудите изменника и призовите великие дома исполнить приговор. Прикажите вырвать из его груди оскверненные гнусной мерзостью сосуды искалеченной души! Только так мы сможем побороть чудовищную ведьминскую силу, что бурлит в нем, и спасти сына, оказавшегося в его руках.
— Простите мне мою дерзость, Ваше Величество, — прогремел голос моего отца, что шагнул вперед и склонил голову перед королем, которому служил долгие годы. — Тяжесть подобных обвинений не может возлечь на плечи моих детей пусть даже изреченная королевскими устами.
— Отец!.. — было дернулась я, не ожидавшая, что он так открыто встанет плечом к плечу с нами, но Аслан меня удержал.
— Герцог прав, — сощурился король Шадеус и медленно перевел взгляд на жену. — Нам мало твоих слов, королева.
— С позволения Его Величества я помогу вам убедиться в самом тяжком из грехов — в падении эрцгерцогской четы во власть жертвенной ведьминской магии. — белые пальцы легли на шнуровку шейного корсета, и королева Присцилла потянула за конец идеального банта. — Всем известно, что чистейшие гёнсем белых драконов отторгают магию, что не была дарована нам падшей Богиней Эфир. Невестка несет в себе наследника золотой короны, следующего хранителя золотого истока. А потому сделать это могу лишь я — коснуться души эрцгерцога и явить миру правду.
Шепотки за нашими спинами усилились, и после подобного заявления, что проскользнуло будто случайно, колеблющихся на наш счет не осталось. Во имя защиты хранителя истока, высшие готовы были грызть глотки даже своим королям. Что уж говорить о без пяти минут признанном изменнике и его ведьме-жене?
— Ты согласен, эрцгерцог?
Король не давал выбора, но Аслахан уже давно вышел из-под его властной руки.
— Нет. — вздернул подбородок он и распахнул крылья прежде, чем первые смельчаки попытались приблизиться к нам. — Никто кроме Шииры не смеет прикасаться к гёнсем хранителя истока.
— Как смеешь заикаться о подобном, мальчишка?! — король Шадеус вспыхнул неудержимой силой, и она золотой волной раскатилась по залу.
Слабейшие в миг потеряли сознание, желающие к нам подобраться — остудили свой пыл. И лишь Аслан, и я под его мощным крылом не поддались влиянию чистого золотого эфира.
— Я хозяин алого пламени, — продолжал как ни в чем не бывало мой муж. — Моя жена – Шиира. И мы можем доказать это вам и всем благородным домам.
Мне не нравилось молчание королевы. И я то и дело осторожно поглядывала на нее. Ледяное спокойствие бледно-голубых глаз беспокоило намного больше разгорающегося гнева. Выверенная сдержанность с которой она оставалась между нами и Элионорой давала понять, что для нее важнее. Королева определенно хотела получить гёнсем Аслана, страсть как хотела. Но если придется выбирать, она предпочтет ослабленную беременностью драконицу, а не того, кто мог бы спалить ее ко всем чертям.
— Подними голову эрцгерцогиня. — прогремел приказ короля.
— Ваше Величество, в дар для вас я сотворила гёнсем из желтого алмаза, и заключила в нем очищенный эфир. — осторожно переняв у Аслана шкатулку, подняла крышку, освобождая энергию, что коснулась каждого дракона в золотых залах. — Подобная сила невольно искушает высших, а потому мы прибыли в сопровождении рыцарей, способных защитить этот драгоценный сосуд. Позвольте преподнести его Вам.
Драконы вновь загудели. Слишком много чудес оказалось пред самым их носом, и теперь они растерянно искали правду, ставя под сомнение все, что было озвучено ранее. Никто из высших не мог почувствовать золотого наследника в чреве белой драконицы, но моя сила отчетливо наполнила воздух. И смазала королеве весь расклад. Так думала я.
— Красивая ложь, — спокойно подала голос Присцилла. — Эта вещь определенно подделка. Мир не видел Шиир сотни лет.
— Гёнсем невозможно подделать, королева. — недовольно прогудел король, что начинал чувствовать себя дураком. Ложь, что окутывала его усталый разум, раздражала дракона не на шутку, но его неприкрытая злость ничуть не пугала пятисотлетнюю ведьму.
— Из ничего — нет, — продолжала она. — Однако, Ваше Величество, не может забыть, что сам однажды отдал наполненный золотым эфиром сосуд, чтобы поддержать в неблагодарном мальчишке жизнь. Они используют его, чтобы навредить Вам. Эта вещь отрава, что отнимет Вашу жизнь.
— Достаточно.
