Заключённыий волк (ЛП) - Пекхам Каролайн

— Non dovresti sottovalutarmi, Роари, — промурлыкала я. Тебе не следует недооценивать меня, Роари.

Он открыл рот, но я не дала ему шанса ответить, запустив руки в его волосы и наклонившись вперед, чтобы поцеловать его.

С его губ сорвалось рычание, но оно не было предупреждающим, а скорее заманивающим меня ближе.

Его руки опустились на мою талию, и он поднял на меня взгляд, который, казалось, растянулся на мгновение, пока никто из нас не придвинулся ближе.

Мое сердце трепетало от одного только факта, что я нахожусь в подобном положении после того, как провела столько лет в детстве, мечтая о подобных вещах.

Мои пальцы все глубже погружались в его мягкие волосы, а его хватка на моей талии становилась все крепче, словно он был на грани между тем, чтобы притянуть меня ближе и тем, чтобы оттолкнуть.

— Роза… — медленно произнес он, и моя челюсть сжалась, когда я почувствовала еще один отказ, витающий на его губах.

Но к черту это. Я отказывалась позволить ему снова заставить меня чувствовать себя глупым маленьким ребенком.

— Тебе необходимо поработать над своими вызовами, Львенок, — сказала я, фыркнув от удовольствия, и оттолкнула его так же быстро, как заняла свое место.

Я снова опустился на скамейку рядом с ним, оставив между нами хороший безопасный промежуток, не обращая внимания на взгляды, которые на нас бросали со всей территории Зоны. Два главаря тюремных банд, переспавших друг с другом, определенно заслуживали пересудов, но я и Роари Найт не стоили обсуждений. Он был просто моим старым другом.

Я фыркнула от собственной шутки, а Роари бросил на меня взгляд, который говорил о том, что он еще не решил, следует ли ему говорить, что «я дружу с твоим кузеном и слишком стар для тебя» или нет.

— Я обсуждала с Данте старые семейные истории, — непринужденно сказала я, прежде чем он успел это сделать, словно мое сердце не колотилось от того, что я вот так забралась на него сверху, и меня это совершенно не волновало.

— Да? — спросил он, явно решив передохнуть от своей усталой рутины. Наверное, единственное, что я сделала, так это последовала за его замыслом. — Мой брат тоже рассказывал мне несколько старых историй. Может быть, они полагают, что если мы вместе погрузимся в прошлое, то сможем забыть о том, что происходит в настоящем…

Я усмехнулась, подогнув под себя ноги, намереваясь обменяться подробностями этих так называемых воспоминаний, которые могли бы содержать больше деталей о том, как работает ipump500 и, следовательно, подсказать мне, как решить мою проблему с Подавителем Ордена.

Но прежде чем мы успели сказать что-то еще, нас прервал маниакальный смех, и я удивленно подняла голову: по двору перед нами бежала Сук.

Пока я наблюдала, она опустилась на землю и начала кричать.

— Сосиска, сосиска, я сосискаааа!

Она вытянула руки над головой и начала кататься по асфальту, изображая сосиску.

Мои губы от удивления раскрылись, когда более чем несколько окружающих заключенных начали смеяться.

— Что она делает? — спросила я, улыбка дернулась в уголках моего рта, когда она покатилась прочь от нас.

Роари не ответил, и я обернулась к нему, обнаружив, что он напряженно хмурит брови.

— В чем дело? — в замешательстве спросила я, поскольку он выглядел так, словно кто-то только что насрал в его мороженое, и у меня возникло ощущение, что я что-то упустила.

— Сколько конкретно тебе нужно Кротов-перевертышей, чтобы осуществить твой план? — низким тоном спросил он меня.

— Что? — я придвинулась ближе к нему, уловив серьезность его настроения. — Почему ты спрашиваешь меня об этом? Ты сомневаешься в ее способностях теперь, когда узнал, что она любит проводить свободное время, играя в сосиски? Черт, я, возможно, люблю время от времени поиграть в сосиски, хотя мои правила сильно отличаются от ее, и…

— Это серьезно, Роза, — оборвал меня Роари, поймав мою руку и подняв меня на ноги, оттащил подальше от скамейки и направился в заднюю часть здания.

Он оглянулся на Клода, лидера его Теней, и через несколько мгновений мы были ограждены от охранников или любых других любопытных ублюдков стеной его последователей, когда он притянул меня в угол.

— Ты меня беспокоишь, Роари, — сказала я, старательно пытаясь сохранить спокойствие в голосе, когда его взгляд потемнел, и он вскинул вокруг нас заглушающий пузырь, чтобы сохранить наш разговор в тайне.

— Сук раньше никогда так себя не вела, насколько я знаю, а она здесь уже шесть лет, — серьезно сказал он.

Я нахмурилась, обдумывая его предложение.

— Ты думаешь, она теряет рассудок, как тот парень, которого Гастингс схватил посреди столовой? — хмуро спросила я. — Я имею в виду, что она просто дурачится — он же сломался сильнее, чем чайник, ударившийся о бетон.

Роари не рассмеялся, что было просто нелепо, поскольку это дерьмо было смешным.

— Ага, он был на последней стадии.

— На последней стадии чего? — спросила я, улыбка сползла с моего лица, когда я поняла, что он не шутит.

— Охранники называют это стимуляцией.

— И что это такое?

— Они говорят, что некоторые фейри не могут вынести, когда их отрезают от магии и формы Ордена так же хорошо, как мы. То есть, их разум не выдерживает. Поэтому они просто сходят с ума, начинают вести себя безумно и в конце концов ломаются настолько сильно, что подвергают опасности себя или других заключенных. После этого их отправляют в Психушку и больше никогда не выпускают, — Роари огляделся вокруг, словно ожидая, что кто-то наблюдает за нами сквозь стену его Теней.

— Ты думаешь, Сук в конечном итоге окажется в Психушке? — с тревогой спросила я, грызя ноготь большого пальца, пока размышляла об этом.

— Несомненно.

Для того чтобы мой план сработал, мне был совершенно необходим Крот Полетиус. Во всей тюрьме их было всего лишь двое, и я бы предложила Плунгеру присоединиться к нам только через мой холодный, гниющий труп. Это означало, что нам нужно, чтобы Сук Мин держала себя в руках.

— Хорошо, я поговорю с ней, посмотрю, смогу ли я вернуть ее с грани безумия и…

— Это не имеет значения, — прорычал Роари. — Я уже не раз видел, как люди пытались помочь фейри, прежде чем те сходили с ума. Ничего не помогает. Как только они начинают проявлять симптомы, это лишь вопрос времени, когда их переведут в Психушку.

Я прикусила язык, не желая вступать с ним в бессмысленный спор по этому поводу. Он пробыл здесь гораздо дольше меня, и если он сказал, что так было всегда, то я готова поверить ему на слово.

— Тогда нам нужно скрыть ее безумное поведение до тех пор, пока мы не сможем сбежать. Как только она выйдет на свободу, она сможет пользоваться своей магией и формой Ордена круглосуточно, и с ней все будет в порядке. Проблема решена.

— Ты не сможешь скрыть ее проблему, если она будет продолжать изображать сосиску, — прорычал Рори. — Не говоря уже о том, что она будет делать, когда полностью сорвется.

— Так что ты предлагаешь, о великий и могущественный король каторжников? Потому что я пытаюсь найти решения, а ты только и делаешь, что гадишь на мое шествие, как голубь с поносом.

Он не рассмеялся и на это, что было чертовски неприятно, и я закатила глаза, пытаясь придумать какой-нибудь другой способ предотвратить отправку Сук в сумасшедшую столицу.

— Так как же так получилось, что ты до сих пор не сошел с ума? — непринужденно спросила я, словно мы болтали о погоде, а не предполагали, что он может в любой момент потерять контроль над своим дерьмом.

— Это еще одна странная вещь о фейри, которые сходят с ума, — пробормотал он. — Я не вижу в этом ни смысла, ни причины. Я видел, как парня упекли в Психушку на вторую неделю его пребывания здесь за то, что он сошел с ума, однако есть и такие ублюдки, которые отбыли длительный срок еще до того, как я появился здесь десять лет назад, и они все еще сидят в главном блоке. Я не понимаю, почему некоторые люди ломаются через несколько дней, другие — через несколько недель, месяцев или даже лет. А некоторые вообще никогда не ломаются. В этом также нет никакой закономерности. Молодые, старые, Драконы, Сирены, Гарпии или Кроты Полетиуса — это может коснуться любого. И что-то во всем этом мне кажется неправильным.