Кристин Фихан - Темный принц
- Михаил, я сожалею. Я разозлила его. Это моя вина.
Девушка почувствовала, как тепло его любви окружает ее, а прикосновение его пальцев на ее лице было таким нежным.
- Ни в коей мере, любовь моя.
Она ощущала, как его печаль переплелась с ее. Рейвен подняла свои сине-фиолетовые глаза к лицу вампира.
- И как теперь вы собираетесь контролировать меня?
Вампир склонился над ней, его улыбка была дьявольской, а дыхание - вонючим.
- Ты научишься. Теперь же ты будешь питаться. - Он щелкнул пальцами, и Словенски, чуть не споткнувшись, бросился вон из камеры, вернувшись со стаканом темной, мутной жидкости. Его рука дрожала, когда он передавал его вампиру, старательно избегая смертельно-острых длинных ногтей. - Это тебе, моя дорогая, завтрак. - Вампир удерживал стакан достаточно близко, чтобы она смогла ощутить запах содержимого. Свежая кровь, сдобренная чем-то еще, какими-то травами, которые она не распознала.
- Наркотики, Андре? Тебе не кажется, что это немного унизительно даже для тебя? - Она ежесекундно сражалась за каждый вдох, стараясь выдержать и не упасть на пол и не разрыдаться от горя от смерти священника. Если бы она не разозлила вампира…
Лицо Андре потемнело, когда она с таким презрением произнесла его имя, но он ничего не ответил, а просто уставился в ее глаза, наполняя ее принуждением, необходимостью повиноваться ему.
Испытывая ненависть к нему, страх за Михаила, печаль по Жаку и священнику, Рейвен собрала всю свою силу, которой обладала, до последней унции и вступила с ним в ментальную битву. Ее голова почти взорвалась от боли, и только выступившие на ее лбу кровавые капельки пота, заставили его отступить.
Свою ярость на ее неповиновение вампир на время засунул подальше. Она была близка к смерти, и если умрет, то все его планы превратятся в ничто.
- Ты умрешь, если не будешь питаться. Я знаю, что Михаил понимает это. Ты слышишь меня, принц? Она умирает. Заставь ее принять то, что я предлагаю.
- Ты должна сделать это, малышка. - Нежно уговаривал голос Михаила. - Иначе ты умрешь раньше, чем я до тебя доберусь. Прежде всего, ты должна выжить.
- В кровь добавлены наркотики.
- Наркотики не действуют на Карпатцев.
Рейвен вздохнула, бросив на вампира еще один взгляд.
- Что еще в нем?
- Только травы, моя дорогая, травы, которые слегка затуманят ваше сознание, что предоставит мои друзьям достаточно времени для изучения Михаила. Они смогут сохранить ему жизнь, заключив здесь. Разве это не то, чего вам хочется? Чтобы он остался в живых? Альтернативой является его незамедлительная смерть. - Он подтолкнул к ней стакан.
Ее желудок протестующе сжался. Как же легко закрыть глаза и перестать бороться за каждый вдох. Она едва могла выносить головную боль. Она виновата в серьезных ранах Жака, в смерти отца Хаммера. И хуже всего то, что из-за нее ее любимый Михаил направляется прямо в руки врага. Если она просто перестанет…
- Нет! - Голос Михаила был резким и непреклонным.
- Не смей! - Грегори добавил силы в протест Михаила.
От ярости, что она может выбрать смерть и подвести его, вампир обхватил своей рукой ее за горло. От прикосновения его руки, ее кожа покрылась мурашками; желудок в знак протеста замутило. Неожиданно вампир издал крик и отпрыгнул от нее, его лицо исказилось от ярости и боли. Рейвен видела, что его ладонь обуглилась и почернела, все еще дымясь, когда он прижимал ее к груди. Михаил послал свое собственное предупреждение и вызов.
- Думаешь, что он победит, - прорычал ей вампир, - но это не так. А теперь пей! - Его рука сжалась вокруг ее запястья, удерживая ее руку.
Сознание Рейвен раскалывалось и гудело от близости этого дьявола. Съежившееся тело Эдгара Хаммера лежало на виду, являясь для вампира не более чем кучей мусора. Прикоснувшись к Андре, она с легкостью смогла прочитать его мысли. Он был самым развращенным созданием, которое она когда-либо встречала.
Наркотики должны будут затуманить ее сознание достаточно сильно, чтобы заставить ее поверить, что она принадлежит ему. Михаил останется в живых, проводя дни и ночи в боли и мучениях, слишком ослабленный, чтобы напасть на своих пленителей. Словенски получает наслаждение, причиняя боль, а его брату не терпелось вскрыть вампира, исследовать одного из них. Вампир не сомневался, что братья Словенски умрут от рук мстительного Карпатца. Она прочитала все это - о предательстве и гнусных планах немертвого - в его сознании.
- Михаил! Не приходи сюда! - Она сопротивлялась оказываемому на нее давлению выпить отравленную кровь, беспомощно борясь с вампиром. - Я не позволю тебе попасть в их руки. Я выберу смерть.
- Пей! - Вампир начал тревожиться.
Ее сердце билось с трудом. Ярко-алая полоса на ее лбу свидетельствовала об агонии.
- Никогда, - выдавила она сквозь стиснутые зубы.
- Она умирает, Михаил. Это то, чего ты для нее хочешь? Она умирает в моих руках, со мной, и в любом случае я выигрываю. - От охватившей его ярости, Андре встряхнул ее. - Он покончит жизнь самоубийством в тот же миг, когда ты откажешься жить. Неужели ты так тупа, что не понимаешь этого? Он умрет.
Ее сине- фиолетовые глаза всмотрелись в его костлявое лицо.
- Но вначале он уничтожит вас. - С полнейшей уверенностью проговорила она.
- Любовь моя. - Голос Михаила был бархатистым, успокаивая ее заполненное болью сознание. - Позволь мне разобраться со всем этим. Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как силой добиться твоей уступчивости. Это должно было стать нашим совместным решением, но ты не можешь видеть дальше грозящей мне опасности. Он не сможет уничтожить меня. Поверь в это и держись. Он не сможет разлучить нас. Мы живем друг в друге. Он не понимает нашей связи. Вместе мы намного сильнее его. Я позволю ему пленить меня. Я просто позволю это.
Вампир понял, что воля Михаила оказалась сильней. Рейвен позволила поднести стакан к своим губам. Но даже под давлением, ее тело пыталось отвергнуть пищу. Вампир чувствовал, как ее желудок волнуется и вспучивается. Ее связь с Михаилом позволила ему достаточно успокоить ее, чтобы она смогла принять то, что предлагал вампир.
Ее сердце и легкие незамедлительно отреагировали на вливание жидкости. Дыхание стало менее трудным, а тело - теплее. В тот момент, когда Михаил освободил ее из-под своей воли, Рейвен попыталась отскочить от вампира. Но он сжал свои руки вокруг нее и сознательно потерся своим лицом об ее. Его смех был жестоким, даже злорадным.
