Темная фея. Проклятие хрустального замка - Нелли Штерн
- Так было нужно, малышка. Огромная сила – это в первую очередь ответственность. Способность думать и переживать о других, жертвовать ради близких.
- Почему ты допустила все это? Разве не слышала мольбы о помощи своих дочерей? Как позволила проклясть твой мир?
- Ты мудра не по годам, - тяжело вздохнула богиня. – Это моя вина, слишком заигралась в творца, не обратила внимания поначалу, не поверила, отмахнулась, да и не до этого было. Два других мира, за которые я отвечала, в тот момент едва не уничтожили друг друга. Они нуждались во мне, а когда смогла вернуться в Дэлению, то посчитала возмездие темной феи справедливым. Лишь оставила лазейку, чтобы когда-нибудь все изменить. Тогда я закрыла глаза на ее жестокость, ведь пострадали не только виновные. Год от года я делила боль с тысячами умирающих мужчин, которые молили меня о пощаде, и ничего не могла сделать. Даже мне не под силу разрушить проклятие. Сначала необходимо было выполнить его условия.
- И ты привела меня, - договорила за нее.
- Да. Ты – истинная дочь Вероники. Такая же сильная, несгибаемая, где-то упрямая, но, самое главное, милосердная. Все мои надежды были связаны с тобой.
- Ты решила исправить с моей помощью свои ошибки, - снова констатировала я.
- Нам запрещено вмешиваться в дела смертных, лишь направлять, - вздохнула богиня. – С твоим появлением у Дэлении появился шанс, и я им воспользовалась, что бы ты сейчас не думала. И потом, что такое одна жизнь в масштабах целого мира?
- И поэтому ты вела меня, словно бычка на заклание? Да-да. Помню. Мама говорила, что это называется принцип меньшего зла, - с горечью отвечала ей.
- Если откровенно, то да. Ты должна была добровольно отдать свою жизнь, а для этого уже мне следовало постараться. Дать тебе сильных и любящих истинных, показать, что и в этом мире огромное количество тех, кого стоит спасти.
- Заканчивай все это, - устало выдохнула я. – Больше не хочу, да и задержалась я здесь. Пора идти дальше.
- Действительно, пора, - улыбнулась богиня, резко приблизила ко мне свое лицо и подула.
Неистовый вихрь подхватил меня, закрутил так, что я уже не понимала, где верх, где низ. Меня швыряло и мотало, полностью лишая ориентации, и, наконец, отпустило. Черт! Почему же так больно? Я же лишь дух – сгусток энергии. Как могу чувствовать физическую боль?
- Ммммм, - громко застонала я. О как, и голос есть!
- Оливия? – послышалось недоверчивое рядом.
- Малышка! Это и вправду ты? – еще один знакомый голос.
- Наша девочка снова с нами! – ух, зачем же так орать?
- Тяжелые веки распахнулись, вокруг были лишь цветные пятна. Потерла руками глаза… Стоп! Руками? Глаза? Насколько мне известно, у души не может быть глаз! Резкость и четкость зрения возвращались постепенно. И первые, кого я увидела, - шесть мужчин, склонившихся ко мне.
- Рагор, - прохрипела я, вытягивая слабую ладонь вверх и касаясь колючей щеки.
- Маленькая моя, - с надрывом, будто до конца не веря себе, шептал он.
- Ты здесь! – смеялся Дамир, утирая слезы.
- Неужели я вернулась? – удивленно спрашивала их. – Но почему?
- Поверь мне, сладкая, - улыбнулся Дуэйн, - этот вопрос нас волнует в самую последнюю очередь!
- Главное, что ты жива, - крепко сжал мою руку Рэй.
- И теперь мы тебя никуда не отпустим! – счастливо кивал головой Дуэйн.
- Я люблю тебя, искорка, - крикнул Таррен и прижался к губам в горячем поцелуе.
Только тогда я до конца поверила, что смогла, что я снова жива! Но благодарить одну гадскую богиню за это не стану!
- Мама! – широко распахнув глаза, в страхе прошептала я. – Она же думает, что я мертва! Надо что-то сделать! Как-то сообщить ей!
- Подожди, милая! Успокойся! – попросил Торсинор, нежно гладя меня по волосам. – Мы обязательно что-нибудь придумаем!
Вероника ал Вилентор, мир Эвиндейл
На мои яростные крики сбежались все супруги, пытаясь обнять, утешить, но я вырывалась, кричала и даже царапалась, а потом увидела его, моего дракона. Дауэрон с болью смотрел на меня, уже понимая, но отказываясь верить в то, что наша девочка мертва. Он крепко обнял меня, пряча на своей груди, где заполошно билось любящее сердце:
- Как же так, маленькая моя? – в отчаянии шептал он, а я не знала ответа на этот вопрос.
Почему она? Почему наша Ливи? Слов не требовалось, чтобы все остальные мужчины поняли, что случилось нечто страшное, жизнь уже никогда не станет прежней. Все они старались утешить меня и поддержать, но как найти силы, чтобы двигаться дальше? Маленькая темная звездочка во мне металась и стонала, оплакивая вместе с нами свою старшую сестренку. Мое тело ослабло, и сознание стало уплывать в темноту, не желая смириться, не собираясь бороться.
- Она жива, - раздалось где-то в стороне, словно через вату. – Очнись, говорю, - рыкнул кто-то рядом. – Оливия жива!
- Жива? – еле шевелила губами и с трудом открыла глаза.
В нашем парке на поляне прямо возле пруда возвышалась Тьма и пыталась дозваться нас:
- Вероника! Возьми себя в руки, бездна тебя побери! Твоя дочь жива! – рыкнула она, а я все никак не могла поверить.
Поначалу даже растерялась в объятиях супругов, а потом послала импульс силы, и моя маленькая частичка, что была с Ливи, откликнулась.
- Она… Она цела! – одними губами прошептала я, а супруги неверяще переводили взгляд с меня на богиню и обратно.
- А я тебе о чем! – поджала губы Верховная и даже ногой притопнула.
Разгон от безутешной матери до злобной фурии, готовой убивать, занял от силы несколько секунд:
- Ах ты, стерва брюнетистая! – прошипела я, выпутываясь из объятий мужей.
- Ника, - напряженно проговорила Тьма, - я все могу объяснить.
- Объяснить? – взвизгнула я, неотвратимо, словно цунами, надвигаясь на богиню. – Засунь себе свои объяснения знаешь куда? – рычала не хуже оборотня.
- Так было нужно, - остановившись, холодно и с достоинством заметила она.
- Кому нужно? – орала я. – Тебе? Исправляя свои ошибки, ты подвергла МОЮ дочь смертельной опасности! – снова взревела, и руки окутал черный огонь, Верховная побледнела и попятилась от меня.
- Остановись, Вероника! Я все еще твоя богиня! – попробовала приказать Тьма.
- Знаешь, - с безумной усмешкой ответила ей, - мне все равно! Я наваляю тебе, как женщина женщине! Как мать за своего ребенка, - ревущее пламя сорвалось с пальцев и устремилось к ней.
Черные язычки впились
