Ольга Романовская - Один шаг
Оставалось надеяться, что князь не пожалует сюда собственной персоной и он мирно ждет по ту сторону, а не выйдет прогуляться.
Эвиса подтолкнула зомби к порталу. Кажется, Ибрис укутал ее невидимостью, иначе куда делись собственные ноги и руки?
Поводок провис: мертвец не хотел идти. Пришлось придать ускорение и, дождавшись, пока зомби ступит на земли вампиров, запустить в портал пульсар. Тот с треском взорвался, руша структуру телепорта. Яркая вспышка, затем вторая, сильнее, и от него остался только запах озона.
Первая часть операции удалась, оставалось, скрестив пальцы, ждать завершения второй. Если найдет, проклятие не отпустит жертву.
— Тебе не станут мстить. — Ибрис подошел и коснулся руки. — Найдут след шан Ленов.
— Зачем? — Девушка не понимала отчаянного благородства.
— Затем. — Вампир оказался немногословен.
Он переплел их пальцы и развернул девушку лицом к луне. Кокетливое светило вновь соизволило выглянуть из-за облаков.
— Дурочка ты, Эва! — Ибрис потерся кончиком носа о нос Эвисы и отпустил ее руку. — Они тебя пытались убить. Тебя! Не бойся, отец встанет на мою сторону.
— А если нет?
Странное проявление нежности пугало и умиляло одновременно. Будто перед ней не вампир, а человек.
— Лишится сына.
Вот так, коротко и бескомпромиссно.
Эвиса укоризненно покачала головой:
— Не надо! Ибрис, ты пожалеешь.
— Нет, раз ты думаешь обо мне.
Вампир потянул некромантку к реке, отмываться от трупного яда. Девушка не сопротивлялась, прокручивая в голове недавний разговор. Казалось неправильным, что неспящий ставил под угрозу свое будущее из-за какой-то девицы. Она ведь даже его не любит — ну нельзя же любить жителя Закрытой империи!
Взгляд невольно упал на руки Ибриса. Сегодня он не надел перчаток. Подушечка пальца осторожно коснулась свежего ногтя: слоистый, вампир успел обломать в схватке. Больно, наверное. О, как Эвиса сожалела о поступке в библиотеке, да и о нападении вблизи участка тоже. Регенерация регенерацией, эльфы эльфами, а Ибрису необходим покой. Вот не могла поговорить, сразу убивать полезла! Он ведь мирный, не собирался причинять вред. Словом, кто из двоих нежить, еще неизвестно.
— Касторовым маслом смажь, — посоветовала некромантка, погладив черный ноготь. — И, — тяжкий вздох, — извини. Дома сильно смеялись?
Ибрис дернул плечом. Можно подумать, он признается!
От родных и других вампиров второй наследник рода шан Ленов руки прятал, и не только из-за презрительных шуток — ему бы пришлось мстить девушке. Только вот Эвиса тер Шин для него неприкосновенна, он сам за нее убьет. И убил.
Когда-то давно Ибрис слышал — уже не помнил, от кого — занятную мысль о любви. Он тогда посмеялся, а теперь понял: предки не лгали. Любовь не приходит сразу ослепительной страстью, она по крупицам проникает внутрь, но с самого первого дня руководит поступками. С Эвисой случилось именно так. Мелочь накладывалась на мелочь, чтобы стать прочным чувством.
Интересно, когда это поймет Эвиса? Стала бы она переживать о его ногтях и насмешках, если бы ничего не испытывала к Ибрису? Помнится, она еще в Ротоне хмурилась при виде покалеченных пальцев. Да, потом рассердилась, вздумала убить — так ведь привычка, предрассудки. Не пристань вампир с поцелуями, еще бы лечить вздумала. Враги так не поступают.
Девушка же размышляла, не приготовить ли мазь по старинному рецепту. После нее ногти Ибриса стали бы крепкими, длинными и гладкими, только вот как заставить неспящего ходить с бинтами? И как он вообще отреагирует на странную заботу? Эвиса сама не до конца понимала, отчего ее вдруг встревожило чужое здоровье.
К реке пришлось спускаться осторожно. Обрывистый берег не располагал к ночным проулкам. Вампир страховал девушку, непостижимым образом умудряясь стоять на крошечных пятачках ровной поверхности. В конце Ибрис и вовсе, подхватив Эвису на руки, спрыгнул.
Некромантка завизжала, полагая, что они угодят в холодную воду, но нет, вампир попал на кромку берега у одинокого чахлого деревца, купавшего ветви в реке.
— Не возражаешь? — Игриво зажмурив один глаз, Ибрис расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.
— Совсем? — нахмурилась Эвиса.
— Совсем. — Неспящий расплылся в гаденькой улыбке.
Девушка покачала головой.
Хотел смутить? Не на ту напал!
— Раздевайся, — делано безразлично ответила некромантка. — Смотреть не обещаю, не смотреть тоже.
Ибрис не предполагал, что Эвиса пристроится рядом с деревцем и, придерживаясь одной рукой, примется мыть вторую. Она пару раз обернулась и посоветовала вампиру положить рубашку и брюки повыше, чтобы в воду не упали. Обнаженный торс, казалось, превратился для некромантки в деталь пейзажа. Обидно! Впрочем, впереди главный козырь, может, тогда Эвиса сдастся?
Девушка из последних сил сохраняла спокойствие. Лунный свет делал Ибриса преступно соблазнительным. Она не хотела думать о теле вампира, но оно упорно лезло в голову, дразнило и требовало: «Попробуй меня!»
— Ну видела я, видела! — буркнула некромантка и вновь склонилась над рекой. — Ты купаться собрался или соблазнять? Если первое, хватит разгуливать гоголем. Если второе, аристократы хотя бы до третьего свидания терпят, а я еще ни на одном не была. Теперь сомневаюсь, стоит ли.
Униженный вампир поспешил нырнуть в реку. Немного поплескавшись в студеной воде, он торопливо выбрался на берег и, стоя спиной к Эвисе, оделся.
Смутил, называется, впечатлил! Эвиса сидит, глаз не сводит, изучает, как труп нежити на лекции по некромантии.
На самом деле девушку занимали другие вещи, но из вредности она не подавала виду. Она все оценила, не отказалась бы провести рукой по коже, пощупать пресс. Мужские достоинства вампира тоже не вызывали сомнений. Пусть дело не дошло до практики, она не сомневалась — Ибрис бы не осрамился.
Щеки чуть порозовели, студеная вода пришлась кстати.
Нахал, однако, нахал и наглец, но какой желанный!
— Зачем ты это сделал? — немного придя в себя, осведомилась Эвиса.
— Понравиться хотел, — с обескураживающей честностью ответил вампир.
— Понравиться? — приподняла брови девушка.
Расстегнутая рубашка бередила воображение. Отчего-то полуодетый Ибрис казался соблазнительнее раздетого, и, наплевав на воспитание и принципы, Эвиса с удовольствием осуществила мечту.
Прохладная кожа под ладонью казалась горячей. Мышцы перекатывались под пальцами, а владелец тела, которое девушка бессовестно лапала, стоял, ошалевший, и боялся дышать.
Некромантку отпустило, и, улыбнувшись, она предложила вернуться в замок. Если проклятие сработало, лучше очутиться под защитой демонических чар, а не дразнить одержимый местью клан шан Лоров. Ибрис спорить не стал, ни словом не обмолвился о случившемся у реки. Эвиса была ему благодарна: не пришлось, запинаясь, объяснять, отчего ей вздумалось трогать постороннего мужчину.
