Татия Суботина - Ради тебя 1. Если бы не ты

– Приказы в моем доме, – сделав отчетливый акцент на слове «моем» Ян подался вперед. – Отдаю только я. Советую запомнить это.

Влад напрягся, мне показалось, что я даже слышу скрип крепко сжатых челюстей. Медленно повернувшись к Яну, он прошипел:

– Я запомню.

Несколько мгновений шла игра в гляделки. Даже воздух в комнате сгустился от напряжения. Я сосредоточилась на двоих. Один – мое прошлое, второй – мое… будущее?

Даже полуголым Ян выглядел чертовски опасным. Гибкое тело напряжено, словно готово вот-вот вступить в смертельную пляску, кулаки сжаты, а эти глаза… Потемневшие от гнева, не сулили ничего хорошего. Никому. Я уже успела увидеть однажды такой взгляд. И запомню его навсегда.

– Кстати, как вы сюда попали? – насмешливо изогнул бровь Ян.

Его лицо разгладилось и потеплело от полуулыбки. Влад почти незаметно отступил назад, тихо выдохнул и отвел глаза. Наверное, ему показалось, что гнев Кенгерлинского пропал. И только я в этой комнате, кроме самого Яна, знала, что улыбка этого мужчины еще не значит, что в следующее мгновенье он не всадит тебе клинок по самую рукоять. Как правило, вестник убивал с ослепительной улыбкой на устах.

– Уволю Петровича. Совсем одряхлел старик, – хмыкнул Ян. – Раз пускает в дом всякую шелупонь.

– Да как ты смеешь! – голос Влада сорвался на неприятный визг.

Моя же растерянность происходящим попросту сменилась ступором. Ни слова вымолвить не получалось. Да и не хотелось.

– Смею. Ты у меня в спальне, угрожаешь моей женщине, раздаешь непонятные приказы… – Ян медленно загибал пальцы, потом ослепительно улыбнулся. – Да ты настоящий камикадзе, если решился на такую глупость дважды.

Его женщине? Что это: заявка на собственность или неумелая попытка пометить территорию?

Влад побледнел, ощупал карман плаща, словно проверял что-то. Руки его подрагивали.

– Старейшины приказали вернуть элемент домой. Нам необходимо закончить ритуал. Время для игр окончено, Вестник.

– Я никуда не пойду!

Ян рассмеялся.

– Ты слышал, камикадзе, дама никуда не пойдет. У нее сейчас по плану завтрак, массажные процедуры и утомительные ласки. Так, что предлагаю перестать строить пасочки в чужой песочнице и обсудить все детали перемещения элемента за дверью моей спальни.

Влад не шелохнулся. Колючий взгляд карих глаз буравил меня насквозь, словно хотел пробраться под кожу и вывернуть содержимое наизнанку.

– Уверяю тебя, – Ян понизил голос до шепота, но мне удалось разобрать несколько слов, – ты не останешься разочарованным нашей сделкой.

Уловив мой заинтересованный взгляд, Ян заговорил еще тише:

– Элемент… закончим… в коридоре.

Влад кивнул, сделал повелительный жест жнецам и они вышли в коридор.

– Подожди меня пару минут, – кивнул Ян моему бывшему, направляясь к шкафу. – Только брюки натяну и присоединюсь. А то негостеприимно смущать вас видом совершенства.

Влад открыл было рот для реплики, потом остановился, устало махнул рукой и вышел из спальни так ничего и не сказав.

Ян на ходу скинул полотенце, совершенно не стесняясь наготы, плавно потянулся, достал из шкафа джинсы и футболку. Молча оделся, затянул ремень и закрыл шкаф.

На его лице застыла маска безразличия вперемешку с решимостью. Его безэмоциональность сейчас пугала больше, чем четыре жнеца, что пришли по мою душу и ожидали за дверью.

Казалось, что он даже забыл про мое присутствие. Как жнецы узнали, что я здесь? Почему пришли именно в тот момент, когда сила стала подчиняться с переменным успехом? Если только…

– Как клановцы узнали, где меня искать?

Ян повернулся ко мне. Нахмурившись, он провел ладонью по волосам, блуждающим взглядом обвел комнату и пожал плечами.

– Ты обещал мне помочь!

Догадка о предательстве ощутимо зудела между лопатками.

– Я не отказываюсь от своих обещаний.

– Ты обещал не выдавать меня им! – весь сдерживаемый гнев рвался наружу.

Ян отвел глаза.

Воздух выбило из легких невидимым ударом под дых. Глаза защипало. Крепко зажмурившись, я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Не может быть…

Прикосновения теплых ладоней к лицу вернули ощущения реальности. Ян был слишком близко. Эта нежность во взгляде, неподдельное беспокойство и внимательность вводили меня в ступор. Какой ты, Ян Кенгерлинский, какой ты настоящий? Я совершенно тебя не знаю.

– Я не… – тихо начал Ян.

– Предатель!

Вырвавшись из его объятий, я смогла глотнуть воздуха. Внутри все кипело, сжималось в тугой комок и переворачивалось.

Ян дернулся. По лицу пробежала болезненная судорога. В дверь настойчиво застучали.

– Сейчас! – раздраженно гаркнул Ян.

Внимательно всматриваясь в мое лицо, он сорвался на шепот.

– Не делай глупостей, детка. Я скоро вернусь, и мы все решим. Только не делай глупостей.

Около двери он обернулся:

– Ты меня поняла? – окинул долгим пристальным взглядом, словно пытаясь прочесть ответ в глазах. – Будь послушной девочкой, – сказал напоследок, скрывшись за дверью.

От глухого звука проворачиваемого замка, я застонала. Он меня запер!

Несколько секунд ступор вялостью бродил по телу, мышцы налились тяжестью, а мысли совершенно перестали подчиняться. Надо что-то делать! Скорей! Скорей! Я не могу просто так сидеть и ждать того, кому достанусь как переходящий трофей. Я не вещь!

– Будь послушной девочкой… – пропел ветер.

Дальнейший план появился мгновенно, как будто светлая молния среди черного неба.

– Я буду послушной девочкой, – с улыбкой заверила пустоту. – Вот увидишь, Ян, я буду именно такой, какой ты всегда хотел меня видеть.

Насилу выбравшись из запутавшегося одеяла, я опустила ноги с кровати – ступни утонули в мягкости медвежьей шкуры. На цыпочках проскользнув к шкафу, я выбрала первую попавшуюся рубаху и свитер. Натянула. Одежда Яна почти достигала колен.

Хоть так. Мои вещи... Вернее то, что от них осталось, валяются в гостиной на первом этаже. Туда не добраться. Так что итак хорошо, что не совсем голая и с амулетом.

Как можно тише я подкралась к окну и чуть не присвистнула. Второй этаж. Внизу растянулся газон и коричневая дорожка из гравия.

– Будет больно, – облизнула губы.

Спокойно. Мне всего лишь необходимо прыгнуть, сгруппироваться, как учил Ян, чтобы смягчить падение и выбраться за территорию дома Кенгерлинского. За высоким забором начинается непроглядная чаща, дальше я придумаю куда спрятаться и что делать. Главное, успеть скрыться.

Руки дрожали, порезы вновь закровоточили, пропитав бинт алым. Закатав рукава выше локтей, я уцепилась за белый подоконник, оставив после себя две полоски красных следов.