Стефани Майер - Затмение

Я угрюмо посмотрела на него.

– Можно подумать, оно у тебя уже есть.

– Конечно, – ничуть не смутился он. – И я готов заставить тебя его надеть – при первой же возможности.

– Ну ты даешь!

– Не хочешь на него посмотреть? – спросил Эдвард, и его золотистые глаза внезапно засияли.

– Нет! – почти выкрикнула я, ничего не успев сообразить. И тут же пожалела: лицо Эдварда слегка вытянулось. – Разве что ты очень хочешь мне его показать… – поправилась я и стиснула зубы, стараясь не выдать свой безотчетный ужас.

– Ладно, куда торопиться, – пожал плечами Эдвард.

Я вздохнула.

– Эдвард, покажи мне это дурацкое кольцо.

Он покачал головой.

– Нет.

Я замолчала, пристально всматриваясь в его лицо.

– Пожалуйста, – тихо попросила я, проверяя недавно найденное оружие. Провела по лицу Эдварда кончиками пальцев. – Покажи, пожалуйста.

Он прищурился.

– Ты самое опасное существо из всех, кого я когда-либо встречал, – пробормотал Эдвард.

Однако встал и с привычной грацией опустился на колени возле ночного столика, а через мгновение уже вернулся на место и сел рядом, обхватив рукой мои плечи. В другой руке он держал черную коробочку.

– Ну на, смотри. – Он поставил коробочку мне на колено.

Поднять обычную коробочку оказалось труднее, чем я ожидала, но мне не хотелось снова обидеть Эдварда, и я постаралась удержать дрожь в руках. Провела пальцами по гладкой поверхности из черного сатина и помедлила.

– Надеюсь, ты потратил кучу денег? Иначе тебе лучше соврать.

– Я не потратил ни цента, – успокоил он. – Еще одна уже не новая вещь. Это кольцо мой отец подарил матери.

– О! – удивилась я.

Сжала крышечку пальцами, однако открывать не стала.

– Пожалуй, оно немного устарело, – извинился Эдвард. – Старомодное, вроде меня. Могу купить что-нибудь более современное – в «Тиффани», например.

– Мне нравятся старомодные вещи, – пробормотала я, нерешительно приподнимая крышку.

На черном сатине лежало и переливалось в тусклом свете обручальное кольцо: на узком и изящном ободке из золота вытянутым овалом располагались наклонные ряды сверкающих округлых камней, соединенных хрупкой золотой паутиной.

Я невольно погладила сияющие камешки.

– Какая красота! – в удивлении пробормотала я себе под нос.

– Нравится?

– Очень красиво. – Я пожала плечами в притворном безразличии. – Почему бы оно мне не понравилось?

Эдвард хмыкнул.

– Тогда примерь.

Моя левая рука сжалась в кулак.

– Белла, – вздохнул Эдвард, – я вовсе не собираюсь припаять кольцо к твоему пальцу. Просто примерь, чтобы я знал, надо ли подгонять его по размеру. А потом можешь снять.

– Ладно, – проворчала я и потянулась за кольцом.

Длинные пальцы Эдварда опередили меня. Он взял мою левую руку и надел кольцо на безымянный палец. Потом вытянул мою руку, чтобы мы оба могли рассмотреть сверкающий овал. Надо же, все вовсе не так ужасно, как я боялась!

– Как раз твой размер, – невозмутимо сказал Эдвард. – Вот и хорошо – не придется идти к ювелиру.

Под внешним хладнокровием в голосе Эдварда слышалась какая-то сильная эмоция, и я посмотрела ему в глаза: несмотря на сдержанное выражение лица, в них горело то же самое чувство.

– Тебе нравится, правда? – недоверчиво спросила я, потряхивая пальцами.

Лучше бы я сломала левую руку!

Эдвард пожал плечами.

– Конечно, – бесстрастно ответил он. – Тебе очень идет.

Я уставилась на него: какие чувства кипят под этим внешним спокойствием? Эдвард посмотрел мне в глаза – и напускная сдержанность вдруг растаяла: его ангельское лицо загорелось радостью и торжеством победы. Он выглядел так сногсшибательно, что у меня захватило дух.

Не успела я прийти в себя, как Эдвард набросился на меня со страстными поцелуями. Когда он наконец оторвался от моих губ, голова у меня кружилась. Мы оба задыхались.

– Да, мне очень нравится. Ты себе представить не можешь, как мне это нравится! – прошептал он мне на ухо.

– Охотно верю! – засмеялась я.

– Можно, я кое-что сделаю? – пробормотал он и крепче сжал меня в объятиях.

– Можешь делать все, что угодно.

Тогда он выпустил меня из объятий и отодвинулся.

– Все, кроме этого! – воскликнула я.

Эдвард пропустил мои слова мимо ушей и стянул меня с кровати. С серьезным видом встал передо мной, положив руки мне на плечи.

– А теперь я хочу сделать это как положено. Пожалуйста, очень тебя прошу, имей в виду, что ты все равно уже согласилась, так что не мучай меня.

– Только не это! – ахнула я, когда он опустился на колено.

– Не вредничай, – пробормотал он.

Я глубоко вдохнула.

– Изабелла Свон. – Эдвард посмотрел на меня снизу вверх, сквозь невероятно длинные ресницы. Взгляд его золотистых глаз обжигал. – Я обещаю любить тебя всегда – каждый день и каждый час до скончания веков. Ты выйдешь за меня замуж?

В моей голове теснилось множество разнообразных ответов: некоторые слишком ехидные, а некоторые отвратительно сентиментальные – и гораздо более романтичные, чем Эдвард мог бы от меня ожидать. Чтобы не ляпнуть ни того, ни другого, я прошептала:

– Да.

– Спасибо, – отозвался Эдвард без дальнейших церемоний.

Взял меня за левую руку и поцеловал каждый пальчик, а потом кольцо, которое теперь принадлежало мне.

Глава двадцать первая

Тропинки

Этой ночью мне ужасно не хотелось терять время на сон, но куда деваться? Когда я проснулась, солнце уже ярко сияло за стеклянной стеной, а по небу быстро проносились облачка. Ветер раскачивал верхушки деревьев, и весь лес дрожал, словно его вот-вот вырвут с корнем.

Эдвард оставил меня одну, давая возможность одеться, и я с благодарностью воспользовалась одиночеством, чтобы подумать. Как-то так получилось, что мои планы вышли мне боком, и теперь надо примириться с последствиями. Хотя я вернула кольцо Эдварду – сразу же, как только смогла это сделать так, чтобы он не обиделся, – оно все еще чувствовалось на левой руке: невидимое, но тяжелое.

В конце концов, чего я так переживаю? Ну подумаешь, съездим в Вегас. И я надену даже не потертые джинсы, а старые спортивные штаны. Церемония наверняка много времени не занимает – минут пятнадцать от силы. Как-нибудь переживу.

А потом, когда все останется позади, Эдварду придется выполнить свою часть договора. Вот о чем я буду думать, а остальное лучше выбросить из головы.

Эдвард сказал, что вовсе не обязательно кому-либо об этом говорить, и я собиралась поймать его на слове. Только об Элис как-то забыла.