Елена Колоскова - Целитель и сид
— Хватит. Достаточно! — сказала я, борясь со слабостью. — Отпустить!!
Его руки были сильными, как у сидов. Вырваться не получится. Он сделал еще пару глотков и наконец отпустил мою руку.
* * *А небо здесь такое красивое… Почти такое же, как то, северное, о котором рассказывал муж, и которое я никогда не видела. Как славно, наверное, жить под этими бледными небесами. Если вглядеться, то облака превратятся в суровых северных богов, до которых нет дела высшим Силам.
Фомор тоже был тут, пребывая в сытой прострации. Хорошо ему, он-то не заперт «под холмами», и может каждый день гулять под этим небом. Наскоро залеченное запястье все еще ныло и дергало, отвлекая от созерцания.
Теперь мы оба лежали на траве, которая не спасала от холода. «Негоже валяться на голой земле», — говорила Ма. Так мы еще больше ослабнем и заболеем.
Я перевернулась набок и подползла поближе к мужчине.
— Данна, надо вставать. Вы должны уйти как можно дальше, чтобы покинуть эти владения, — сказала я.
Я так и не поняла, он помог мне встать, или наоборот. Так, шатаясь, мы спускались вниз с холма. Пройдя несколько шагов, я остановилась и, нагнувшись, поддела тесьму, распустила шов и оторвала широкую полосу со своей нижней юбки. Этот кусок ткани я протянула фомору.
— Данна, прикройтесь, — сказала я.
— А… это.
Он повертел ткань в руках, словно нагота его совсем не смущала, и обернул себе бедра наподобие набедренной повязки. Я отвела глаза, хотя до этого уже видела все.
Я исподволь изучала его, пока была такая возможность.
Не считая темных, неровно обрезанных волос, которые после ритуала удлинились на пару дюймов, внешность фомора была довольно приятной для глаза. Умное и породистое лицо, живые карие глаза, правильный профиль и ямочка на остром подбородке.
Он сильно скинул вес, а живот запал, но по длине рук и ног и прочим пропорциям я догадывалась, каким он может быть. Грудь и живот его были безволосыми, что характерно для волшебного народа, по крайней мере, у тех трех, которых я лечила, за исключением дорожки на животе и дальше.
Я снова покраснела. «Да ты просто илонская монахиня, Твиг», — не остался в долгу внутренний голос.
Если бы я могла ручаться, то сказала бы, что этот фомор был критически молод для волшебного народа. Его порывистые движения и пластика давали себя знать. Хотя, с этими долгоживущими расами ничего нельзя знать наверняка…
«Хорошо сложенный экземпляр», — сказала бы о таком Магда. Она говорила и не такие непристойности, когда бывала навеселе. Как она там? Труппа Великолепного Тито уже дала традиционное зимнее представление в Ламаре и отправилась обратно, а я с ними не повидалась.
Мы с фомором спустились с холма в долину и наконец пересекли невидимую границу владений Западного клана. Мне показалось, что я внезапно вынырнула из воды. Некая граница водораздела, отделяющая воду от воздуха — вот что я ощутила и остановилась.
Последние лучи светила медленно угасали. Солнце село, и наступила тьма.
— Мы успели, Твигги из Рэнса, — радостно сказал мне фомор.
— Это хорошо, — откликнулась я. — Дальше вы можете двигаться сами? Может быть, за вами придут и помогут добраться до дома?
Квентин молчал, но я уже толком не могла разглядеть, что написано у него на лице.
— Ты что-нибудь хочешь за свою помощь? — наконец спросил он.
Взять с него сейчас было нечего, а на будущее не стоит сильно рассчитывать. Неизвестно, что будет со мной завтра. И что вообще будет с моей привычной Вселенной.
— Ну… — я подумала. — Вряд ли вы в таком состоянии поможете мне добраться до дома. А провожать меня «под холмы» не нужно, дойду и сама.
— Совсем ничего не нужно? — удивился он.
Я не знала, чего попросить, так что оставила это неблагодарное дело.
— Расскажете потом, из-за чего был весь сыр-бор? — спросила я, имея ввиду его пленение.
— Да… Твигги из Рэнса, непременно. Когда-нибудь, — ответил он и скрылся во тьме.
Тьфу! Еще один игрок в слова.
Некоторое время я прислушивалась к удаляющимся неровным шагам, а потом пошла обратно. Хочешь — не хочешь, а путь обратно без артефактов перехода мне закрыт. Вся надежда на сидов.
Но что я буду делать, в свете увиденного и услышанного, я не знала…
* * *Пока я добиралась, спотыкаясь и вполголоса ругаясь, я успела обвинить Рейвена во всех злоключениях и пригрозить разными карами.
— А потом обмазать его медом и пустить на пасеку, чтобы побегал… и опух… — пропыхтела я, поскольку подъем был нелегким.
— Ну-ка, ну-ка… Я не расслышал. Повтори, что еще ты мне уготовила, — раздался знакомый голос.
Рядом со мной вспыхнул волшебный огонек, и я увидела того, в чей адрес только что посылала пожелания.
— Данна!
«Как же, как же. Не расслышал. С его-то слухом». Он все это время наблюдал и забавлялся!
— Идем обратно, — сказал он.
Я встала как вкопанная. Конечно, я не думала, что меня там съедят. Скорее, цель была — удовлетворить иную базовую потребность. И, тем не менее, я опасалась.
То, что я увидела, никак не складывалось в стройную картину и не стыковалось с моим представлением об Рейвене.
— Не хочешь? — снисходительно протянул сид. — Понимаю. Обещаю, тебе нечего бояться.
— А я и не боюсь. Просто это было так… неожиданно. К такому сложно привыкнуть. Люди так не поступают, — припечатала я.
— Ты такая доверчивая, Твигги. Такая… неиспорченная.
Непонятно, комплимент это или оскорбление. И неясно, что ответить на это. Лучше уж промолчать.
— Возвращайся со мной обратно «под холмы», — предложил сид мягким и успокаивающим голосом, каким, наверное, разговаривают с нервными лошадьми. — Там мы поговорим о том, что тебя волнует.
Почему я ему доверяю, несмотря ни на что? Кажется, это кто-то другой вместо меня протягивает ему руку, чтобы он проводил меня обратно в подземное царство.
Мужчина подхватил меня на руки и шагнул в портал.
* * *Мы переместились не в банкетный зал, в котором минуло от силы пара минут, как я опасалась, а сразу оказались в покоях Рейвена. Он выпустил меня из рук и усадил на постель.
— Вот, выпей, — протянул он мне кубок с подогретым вином. — Тебе надо поесть. Люди слабы по определению.
Он щелкнул пальцами, и маленькие поварята вроде тех, что я видела на кухне и которые обслуживали пиршество, быстро накрыли на стол. Еда была легкой: только бульон и поджаренный хлеб.
От одного запаха мясного бульона меня замутило. И от меня тоже пахло кровью.
— Не нравится? — терпеливо осведомился сид. — Выпей чаю.
