Юлия Шолох - Рисунок шрамами
- Его королевское величество повелитель Некрогера прибыли и ждут позволения войти.
Тоже раньше времени… Хорошо или плохо? Правильно или нет?
- Зовите! – громко сказал отец.
Ах, мои бедные пальцы, на них отпечатается рисунок спинки трона, вдавится навечно и останутся у меня на руке виноград и змеистая лоза. Будет не только у Яниса рисунок на коже… а и у меня.
Слуга выскочил за дверь, и буквально через секунду распахнул её - и очень быстро, будто теряя последнее терпение, в приёмный зал вошёл Янис.
Я задохнулась от его красоты. Раньше, некромантом, в серой робе и бритый налысо, он был привлекательным. Сейчас, в шикарном костюме цвета черного шоколада, украшенном алыми мотивами, с отросшими волосами и всей своей стремительностью и уверенностью, выраженными в походке, во взгляде, в каждом движении, он был прекрасен.
Когда-то при знакомстве с Рондо я подумала – симпатичный, но честно говоря, на потенциального главу Некрогера не тянет, не хватает ему чего-то главного, породистого, основательного, того, на что смотрят, открыв рот, с обожанием и послушанием. А сейчас у меня сердце чуть не остановилось, даже встреть я Яниса на улице, сразу бы поняла, нюхом бы почуяла, что передо мною не просто абы какой парень. В нём течёт голубая кровь, как говорили у нас про самых лучших представителей расы. Не знаю, как в Рондо, ну, может, пару капель, а в Янисе этой самой голубой крови хоть залейся.
Почему же раньше он не выглядел так внушительно? Так неотразимо?
За ним вплыли две восхитительные некрогерки в одинаковых тёмно-фиолетовых платьях – легких и нежных, как лепестки цветка. Лица были незнакомы – ранее при дворе я их не видела.
Я сжала зубы. Во рту тут же вспыхнул яркий вкус крови.
И почему он попросил личной аудиенции, а сам привел женщин? Возможно ли, что это теперь тоже… члены семьи? Его семьи? Неужели… желает представить свою жену? Но две? Может он себе даже две жены завёл, почему нет?!
Мир потемнел, моя чёрная ревность вскипела, как сбежавшее молоко, перехлёстывая через край. Я не сдержалась, вздохнула так резко и громко, что этот звук благодаря хорошей акустике легко разлетелся по всему помещению.
Янис замер и уставился на меня так, как будто впервые увидел. Вернее всего, меня нелегко заметить тут, за троном, и только подойдя ближе можно разглядеть.
Что, не ожидал моего присутствия? Как же хочется сделать лицо таким далёким и невозмутимым, чтобы сомнений не оставалось – я не рада его видеть, ничуть. Я давно живу своей жизнью, счастлива, может, у меня другая, новая, более красивая и правильная любовь…
Однако не выходит. Кажется, губы дрожат. А сжать их сильнее – кровь пойдет сильнее, потому что зубы просто вопьются в плоть.
Янис, не отводя взгляда, который не получалось расшифровать, резким жестом – характерным для своего нового качества – стремительности - протянул руку вбок. Ага, женщины пришли не просто так – они несли какие-то красиво упакованные коробочки, вероятно, подарки. Но почему они?
По знаку некрогерки подошли ближе и с поклоном протянули коробки отцу. Тот кивнул на столик, стоявший поблизости как раз для таких случаев. Не поднимая глаз, женщины ловко расставили подарки на столике и откинули крышки. Внутри, сверкая и переливаясь, блестели драгоценности и магические амулеты. Окончив дело, некрогерки без приказа покинули приёмный зал, так быстро, как будто испарились.
Выходит… это не жёны?
- Приветствую Ведущего, хозяина и повелителя земель долины Прандо, - Янис поклонился, на секунду опустив глаза, что является проявлением высшей формы доверия, а подняв голову, смотрел только на отца. – Рад получить Ваше согласие на встречу.
- И я рад, ваше королевское величество.
- Буду счастлив, если вы станете обращаться ко мне по имени.
- Надеюсь, вы дадите мне время на размышление. В настоящий момент мне сложно представить, зачем нужна подобная фамильярность. А пока я думаю, скажите, к чему такие странные дары? Они… предназначаются женщине, если я не ошибаюсь?
- Совершено верно, Ведущий. Вашей проницательности можно только позавидовать.
- Тогда утолите моё любопытство – кому адресованы Ваши дары?
Неужели мне? Однако Янис по-прежнему смотрел на отца.
- Перед тем, как я отвечу, хотелось бы объяснить цель своего визита.
- Мы слушаем Вас.
- И надеемся, что оно того стоит, - пробурчал Димитро. Никто в его сторону даже не взглянул, будто не услышал и брат покраснел. Да, детская выходка, глупая и некрасивая, так что поделом!
- Так какая цель привела вас сюда сегодня?
- Целей много, надеюсь, у нас будет достаточно времени, чтобы подробно обсудить их все - и торговые, и политические отношения, на возобновление которых наша сторона так надеется. Но не буду лукавить и тянуть, главная цель моего посещения совсем другая. Я прошу у Вас разрешения ухаживать за вашей дочерью.
Он что? Ушам своим не верю…
Ребёнок так сильно пнулся, как будто смеялся вместе со мной. Я уже на седьмом месяце, а он, видите ли, собирается за мной ухаживать?
Однако нужно прогнать эту дурную злость, эту ослепляющую, одурманивающую ревность.
Он хочет ухаживать за мной?
Прочь, прочь эту злость. Откуда она пришла? Зачем туманит голову? А когда злость удалось слегка приглушить, запереть подальше, пришло прояснение, вышло… что он сейчас говорит обо мне. Он приехал за мной.
- Ухаживать с какой целью?
Янис задрал голову и вызывающе сжал губы.
- Я собираюсь покорить её сердце. Заслужить её любовь.
Свершилось…
Отвлекшись на осознание момента, перевернувшего мир, я случайно отцепилась от спинки трона и прижалась к нему животом. И вскрикнула - не от боли, а от неожиданности.
- Лили? – отец вскочил, но Янис оказался быстрее. Я, в общем-то, и не падала, но он подскочил и поддержал меня под локоть, а после заглянул в глаза - близко, пристально. Этот серый шёлк, на котором так сладко спится… так спокойно… Он притягивал, засасывая в омут с головой. Мне хотелось прыгнуть туда немедленно.
А потом… он заметил. Попробуй тут не заметь, когда по выражению уличных торговок «пузо на нос лезет».
Тот же взгляд, как у остальных. Вопрос. Осознание.
Янис задержал дыхание, слишком крепко, почти до боли сжимая мою руку.
А потом в его глазах вспыхнула она. Безудержная злость. Чёрная ревность. Надо же, выходит, она у нас одинаковая. Выходит, я не оригинальна и даже такие нестандартные эмоции делятся на нас двоих.
Мы с ним так похожи… Не зря же сработали слова, сказанные в подземелье просто так, для успокоения совести. Хотя, почему для успокоения? Я говорила правду. И он говорил правду, иначе слова не воплотились бы истинным браком.
