Времена грёз. Том 2 - Мелисса Альсури
— Моя госпожа, я рад исполнить свой долг. Мне стало известно о пропаже из комнаты вашего сына.
Марк заметно поморщился, стоило эльфу оказаться рядом. Уткнувшись в материнский подол, он постарался скрыть свое лицо. Дети так часто делают в надежде на то, что спрятавшись от человека или закрыв глаза, можно было от него избавиться. Честно говоря, я и сама бы так сделала, если бы был шанс на то, что это сработает.
— Делай всё, что нужно, надеюсь, мы здесь не зря.
— Конечно, госпожа. Мои стражи не лгут.
Глава внутренней охраны все больше походил на кота, принесшего хозяйке назойливую крысу и ожидающего щедрой похвалы, но королева явно не была настроена на любезность. Она отводила взгляд, пальцами цеплялась за сына и выглядела болезненно. Да, именно болезненно. Последняя мысль взбудоражила меня словно разряд тока.
После бурных вечеринок и ярких вечеров в клубах Слава именно с таким лицом приходила ко мне за водичкой и пожаловаться на жизнь. Зеленоватая, помятая и невыспавшаяся.
Смутная догадка отозвалась новой волной мурашек. Зуд пробежал по спине настолько сильно, что я чуть не взвыла от отчаяния. На миг стало плевать на всё происходящее, пускай хоть охоту устраивают, только поскорее бы попасть в душ и не содрать при этом всю кожу.
Прикрыв глаза, я глубоко вздохнула, стараясь удержать самообладание, но Уна, почти незаметно встав позади, вдруг аккуратно начала почесывать спину вдоль позвоночника, чуть не сорвав с моих губ неприличный стон. От нахлынувшего счастья едва не подкосились ноги.
Моя дорогая принцесса, ты даже не представляешь, насколько я люблю тебя.
— Ради чего меня выдернули с совещания?
Голос Авеля заставил меня вернуться в реальность, но вставить хоть слово мне не дали. Мирра шагнула к супругу, угодив в его объятия, и хоть она не выглядела столь помпезно и нарядно как раньше, король всё равно с неприкрытым обожанием смотрел на нее, как на свою главную драгоценность.
Почти синхронно с королевой из моей спальни вышел один из стражей, держа в руках вытянутый серебряный футляр с гравировкой. Марк звучно ойкнул и подбежал ближе.
— Мои краски!
— Вот видите, госпожа, всё нашлось, осталось лишь наказать воровку.
Морохир повернулся ко мне, за долю секунды в его руках возник клинок, опасно блеснувший лезвием у моего горла, но Уна злобно зашипела, отдернув меня и защитив собой. Оружие тут же склонилось к полу. Направлять его на королевскую особу не мог даже глава стражи.
— Ты не посмеешь ее тронуть, длинноухий! Авель! Авель, останови его!
Мирра, в возмущении сдвинув брови и дернув мужа за рукав, тихо возразила:
— Авель, футляр нашли в ее спальне. Ты сам видел, ошибки быть не может, она выкрала его.
— Да кому этот короб сдался, Сэре явно подбросили его!
— Ты обвиняешь моих стражей во лжи?
Я даже испугаться не успела и уж тем более не видела смысла перекрикивать королеву с принцессой. Мор на всякий случай убрал клинок, но глаз с меня не спускал, явно вознамерившись избавиться от моего присутствия в замке.
Зачем мне воровать краски? Пускай даже они были в серебряном чехле, смысла в этом всё равно нет, к тому же я их вижу в первый раз. Марк всегда был с карандашами.
Но Мирра стояла на своем, повысив голос. Она явно доверяла своему помощнику и готова была отдать ему суд надо мной. Интересно, что Мор выбрал бы: отсечь руку или просто погрозил бы и изгнал из дворца? А может, всё сразу? Чтобы порадовать свою хозяйку. Молодец, хороший пёсик, тешь себя надеждой, что королева когда-нибудь предпочтет главу внутренней стражи, а не короля.
Глупость какая.
— Пап, я сам отдал краски, я просто забыл. Пап, послушай меня…
В общем шуме спора, голос Марка почти не выделялся, но он не собирался отступать, хоть и едва не плакал, вцепившись в руку отца. Прижимая к себе футляр, принц заставил Авеля наклониться и прислушаться к себе.
— Папа, я же говорил, что мы будем рисовать, ты же слышал.
— Конечно, я помню это.
— Я случайно, я забыл, что отдал их. Пап, прости, пожалуйста, я правда не хотел. Я просто не нашел их и попросил горничных помочь…
Марк громко всхлипнул, заставив мать и тетю замолчать. Взгляды присутствующих одновременно обратились к принцу, и самыми удивленными из них оказались мой и Морохира.
Королева, заметно взбодрившись после перепалки, но едва не хватаясь за сердце, присела рядом с королем, протянув руки к сыну.
— Марк, ты хорошо подумал? Ты уверен? Не стоит выгораживать преступницу.
— Да, папа подтвердил, он слышал, мы должны были рисовать красками статую в библиотеке. Я сам отдал краски, я просто забыл, я совсем забыл… — разразившись новой чередой всхлипов, принц принялся тереть глаза рукавами, продолжив еще жалобнее, чем раньше: — Простите, пожалуйста, простите, я правда не хотел, я случайно, я виноват…
Мирра вновь недовольно поджала губы, но всё же обняла сына, пользуясь возможностью отвернуться от остальных. Авель погладил принца по голове успокаивая и, мимолетно поцеловав в висок, поднялся на ноги, выжидающе взглянув на моего охранника. Стальная хватка на плече наконец-то разжалась, к онемевшей руке снова прилила кровь. Мужчина невнятно извинился, сделав шаг назад и будто слившись со стеной.
— Я думаю, это станет хорошим уроком на будущее, любое обвинение, наказание или арест гостьи теперь прежде всего будет обсуждаться со мной.
Эльф заученно поклонился, явно пытаясь как-то сгладить свою вину, но Авель выглядел, мягко говоря, недовольным.
— Мой король, мы лишь хотели как лучше, некромантка опасный враг во дворце, не стоит ее недооценивать.
Король отправил супругу и сына отдыхать, коротко попрощавшись с ними. Не оборачиваясь и не извиняясь, Мирра увела Марка за собой, словно они не участвовали в самосуде, а просто гуляли вместе по дворцу.
Уне он тоже хотел что-то сказать, но она красноречиво взяла меня за руку. Авелю пришлось вновь вернуться к разговору с Мором.
— Гостья, Морохир, гостья. Раз для тебя это понятие настолько сложно, то впредь согласовывай свою работу в замке с Мелоуни.
— Ваше величество…
— Ты заставил свою королеву нервничать из-за коробки с красками, и не дай Солар, это отразится на ее здоровье.
— П-простите…
— Исчезни.
Затравленно кивнув, эльф послушно кивнул и поспешил уйти с глаз короля. От бравости и наглости Мора ни осталось и следа, но я чувствовала, что это будет далеко не первый
