Золотая кровь 2 - Ляна Зелинская
И только она выдохнула, решив, что Лучезарная к ней сегодня всё−таки добра, как сеньор Виго велел Джукко остановиться.
−Что случилось? — спросила Эмбер, оглядываясь.
−Авенида Сен Жюст пятьдесят два, − ответил он, указывая на вывеску на первом этаже скромного двухэтажного дома.
На сером гранитном камне было выбито:
«Маэстро Л.Д. Фьори. Нотариус. Королевская нотариальная палата».
−Ты−то мне и нужен, голубчик! — воскликнул сеньор Виго и выбрался из коляски. — Какая удача!
Сеньор Виго подал Эмбер руку, и она тоже выбралась из коляски.
— Здесь прячется ниточка, которая ведёт к разгадке тайны Сердца Ангела, — произнёс он, подходя к двери и постучав медным кольцом о львиную морду.
— И кто этот нотариус? — тихо спросила Эмбер, разглядывая фасад дома.
Но ответить сеньор Виго не успел, дверь отворилась, и на пороге возник пожилой мужчина. Он был одет в штаны и рубашку, расшитую традиционным ольтекским орнаментом, и взглянув в его лицо, Эмбер ощутила, как сердце замирает, а потом падает куда-то вниз.
Коуон Короткое Ухо! Не может быть!
Но это было правдой — их старый садовник из Флёр-де-Азуль стоял прямо перед ней.
На его бронзовом лице прибавилось морщин и длинные волосы стали ещё более седыми, но в остальном он совершенно не изменился. Всё то же выражение достоинства и невозмутимости, и та же гордая осанка, несмотря на возраст. Он был сыном жреца и внуком великого вождя, и всегда это помнил.
Эмбер не знала, что с ним произошло после того, как она сбежала из Флёр-де-Азуль. Он лежал в луже крови на подъездной аллее, когда она выбралась из дома через оранжерею. Она была уверена, что он убит. Нападавшие ударили его по голове, и вот сейчас на лице Коуона она увидела старый шрам, идущий через лоб до левого уха — отголосок того страшного вечера.
И глядя в его тёмные глаза сейчас, она увидела, что он её узнал. Скупая улыбка тронула старческие губы, и единственное, что успела сделать Эмбер, это едва заметно покачать головой, словно говоря: «Не надо!» Ольтек всё понял правильно: улыбка погасла и его лицо снова превратилось в каменную маску невозмутимости.
— Чем могу служить, сеньоры? — спросил он, переведя взгляд на сеньора Виго.
— Меня зовут сеньор де Агилар. Могу я увидеть маэстро Фьори?
Лицо Коуона стало ещё более непроницаемым. И Эмбер подумала, что и у него фамилия гранд-канцлера вызвала какие-то нехорошие воспоминания. Хотя, откуда ему было знать, кто приходил в тот вечер? Это Эмбер видела знаки Ордена Санта-Требол, а садовник… он просто сгребал листья перед входом. Или…
Может Коуон знает правду?
Эмбер стиснула пальцы, пытаясь обуздать своё волнение.
— Маэстро Фьори сейчас отсутствует. Уехал в Санта-Терезу на оглашение завещания в поместье сеньора Родригеса. Обещал быть завтра к полудню. Что передать? — ответил Коуон невозмутимо.
— Какая жалость, — сеньор Виго явно расстроился. — Может быть у него есть помощник? Заместитель ли секретарь? С кем-то из конторы я могу переговорить?
— Нет, сеньор. У маэстро нет помощников и секретарей, это бедный район, — ответил Коуон, но так, что прозвучало это, как упрёк. — Есть только я и служанка, но она приходит по утрам.
— Ну что же, очень жаль. Передайте маэстро Фьори, что я заеду к нему завтра после обеда. Скажите, что приезжал сеньор Виго де Агилар… по личному вопросу.
— Передам, сеньор. Всего доброго, — ответил Коуон и, также невозмутимо, скрылся за дверью.
Эмбер села в коляску, чувствуя, как её медленно отпускает безумное напряжение. Коуон мог легко раскрыть её личность.
Ох, Лучезарная!
— Интересно, почему он солгал? — произнёс вслух сеньор Виго, когда коляска тронулась.
— Солгал? О чём солгал? — спросила Эмбер, пытаясь совладать с охрипшим от волнения голосом.
— Не знаю… Но точно знаю, что он мне лгал. Странно, да? Знаешь, я и раньше чувствовал, когда люди мне врут, но теперь это чувство обострилось, как никогда, — ответил сеньор Виго, барабаня пальцами по поручню. — Теперь я не просто чувствую, я знаю, когда мне лгут. И это удивительно ощущение.
— И… как оно проявляется? — осторожно спросила Эмбер, ощущая холодок нехорошего предчувствия.
— Я это вижу в выражении лица человека, в его голосе… ощущаю как будто кожей. Я не могу объяснить. Но даже на каменном лице этого ольтека я видел, что он что-то скрывал. Да и понятно, что…
Сеньор Виго задумался.
−И что же?
−Этот нотариус… Не помню говорил ли я тебе, но Сердце Ангела нашли в банке, в ячейке на имя сеньора Стефена Агриоля, о котором уже двенадцать лет никто ничего не слышал. А счетом от его имени управлял этот самый нотариус, на него была выписана доверенность. И вот что странно, я забыл спросить об этом у Дельгадо, и даже как−то сразу не подумал, но раз была доверенность, значит, можно было выяснить у маэстро Фьори, где хозяин этой ячейки! И попытаться его найти. Но, мой отец предпочёл её открыть и устроить аукцион, а не разыскать этого нотариуса. Почему? Он отвалил за этот бриллиант баснословную сумму, хотя понятно, что в итоге она всё равно вернулась банк. В его же банк! То есть он оказался в двойном выигрыше. Всё это выглядит очень странно. Но не то, что мой отец обвёл всех вокруг пальца с аукционом, а то, что он скрыл ото всех, что есть такая доверенность. А самое интересное, что сеньор Агриоль достаточно богат, но его делами управляет нотариус в этой дыре, у которого нет даже помощника. И его ольтекский слуга с лицом верховного вождя, без слов дал понять, что их бедность − это чуть ли не моя вина. Как−то так мне показалось. В общем, тут нужно искать дальше, здесь точно есть что−то, что я должен обязательно узнать. Чутьё меня не подводит. Кстати, этот вождь ольтеков не показался тебе знакомым? — внезапно спросил сеньор Виго и посмотрел на Эмбер.
— Знакомым? Нет, с чего бы? — пожала плечами Эмбер, прикладывая неимоверные усилия к тому, чтобы её ложь не выглядела ложью.
— Ну… Мне показалось, он обрадовался, увидев тебя, — ответил сеньор Виго, а потом добавил, чуть усмехнувшись: — Хотя может он подумал, что мы какие-нибудь молодожёны или просто увидел очаровательную женщину. Вряд ли к нотариусам, а тем более сюда, так уж часто заглядывают очаровательные женщины.
Он произнёс это с долей лукавства, но Эмбер смутилась. В его голосе снова прозвучали
