Гимназистка. Под тенью белой лисы - Бронислава Антоновна Вонсович
– А штабс-капитан подтвердит, что вы его невеста? – с сомнением прогудел Медведев. – Ежели все так, как говорит барышня, то дуэль действительно стоит прекратить.
Поленька повернулась за подтверждением к штабс-капитану, и тому оставалось только кивнуть. И то сказать: откажешься от своего счастья – и в вечерних газетах появится заметка о том, как хомяк и морская свинка загрызли волка. Или одна морская свинка. А это урон имиджу. И не только отдельно взятого штабс-капитана, но и всей армии в целом. Что это за армия, в которой боевого офицера может прижать к ногтю любой хомяк?
Увиденное в Волкове не давало покоя, я опять перестроила зрение и взглянула на Николая. Он, казалось, весь был ярко-золотисто-зеленый, а в середине словно сияло маленькое солнышко. Значит, точно, не аура. Влияние богов, сторону которых они приняли? Я перевела взгляд на Поленьку, но в ней ничего необычного не было: свинка как свинка.
Больше никого рассмотреть не удалось, потому что Николай согласился принять извинения от Волкова и закрыть тем самым счет к противнику. Он, но не я, поэтому, когда Поленька попыталась отобрать у меня кусок волковского меха, я прижала его лапой и непреклонно сказала:
– Трофей не отдам.
– Лиза, он при следующем перекидывании так и будет с коротким хвостом, если не приставить при этом, – возмутилась Поленька. – Отнеситесь с пониманием.
Подошел Волков и тоже попытался цапнуть свой хвост.
– Не отдам! – упрямо повторила я. – Было бы еще что важное, кусок лапы хотя бы, я бы подумала, но хвост – нет.
– Лиза! – взвизгнула Поленька, явно недовольная тем, что по моей вине внешний вид честно отвоеванного жениха окажется хуже, чем мог бы быть.
– Барышня в своем праве, – прогудел так и стоящий рядом медведь, с интересом прислушивающийся к нашей перепалке. – Сказала трофей, значит, трофей.
– Вам-то что! – вызверилась на него Полина. – У вас хвоста нет, а у волков он обязательно должен быть, иначе там координация нарушается.
Медведь выразительно пошевелил лапой, намекая, что он может не заметить и наступить на одну очень визгливую и невоспитанную маленькую морскую свинку. Поленька прониклась и замолчала, только засопела этак жалобно.
Волков опять попытался подцепить лапой кусок хвоста, но, видно, координация у него уже совсем была нарушена, потому что мне удалось отбить и, чтобы избежать дальнейших покушений, схватить зубами.
– Лиза, выплюнь эту гадость, – возмутился подошедший Николай. – Не пачкай рот.
– У Александра Михайловича прекрасная чистая шерсть, – не утерпела Поленька.
– Это не повод для того, чтобы ее держать во рту, – возразил Николай. – Лиза, ну его, в самом-то деле. Зачем тебе этот мусор?
– Тфофей, – уже неуверенно повторила я.
Держать этот трофей во рту было неприятно, но я не выпускала из принципа. Наш хвост, честно отгрызенный. Я не могла сказать, кто больше не хотел отдавать: человек, рысь или лисица. Наверное, все-таки лисица: не зря в русских сказках по вине лисы волк оставался без хвоста. А в сказках отражена народная мудрость: правильный волк – бесхвостый.
– Лиза, – Николай наклонился к самому моему уху и шептал тихо-тихо, – если ты не выплюнешь, то я посчитаю, что Волков тебе нравится больше меня.
Но выплюнула я не для того, чтобы доказать Николаю, что мои чувства к штабс-капитану далеки от приязненных. Просто вспомнилось, что именно я разглядела зрением лисы, и стало особенно противно. И во рту появился мерзкий привкус.
Волков сразу цапнул в зубы свою жизненно необходимую часть. Наверное, переживал, что шрам будет на ненужном месте. Или отсутствовать будет что-то на нужном.
– Спасибо, Лиза, – проникновенно сказала Поленька и ткнулась своим мокрым носом в мой нос.
Наверное, это означало признательный поцелуй, но мои внутренние звери были оскорблены в лучших чувствах, и я лишь раздраженно фыркнула. Что за жизнь: последней добычи лишают! И кто? Мелкие морские свинки…
Волков нехорошо сверкнул зелеными глазами и медленно пошел к выходу, подергивая обрубком хвоста. Ничего, вот доберется до него Анна Васильевна – и обрубка не останется. Сопровождавшая штабс-капитана Поленька семенила рядом с чрезвычайно довольным видом.
– Зачем же вы так, Александр Михайлович, – пеняла она. – Могли бы сразу признаться в своих чувствах, а не бросаться вызовами на дуэль. Вы думаете, я не догадывалась? Вообще, военные не должны быть столь скромны. Понравилась барышня – так скажи ей это, а не вызывай мнимого соперника на дуэль. А что, если бы Николай Петрович пострадал? Лиза бы расстроилась.
Возможно, Волков нашел бы что ответить, но его рот был занят ценной ношей. Этак открой не вовремя – и без части хвоста останешься, живо кто-нибудь на сувенир утащит, если уж за трофей выдать не получилось.
Разочарованные зрители тоже устремились к выходу, обсуждая дуэль, прервавшуюся на самом интересном месте. Похоже, Волкова не слишком любили и хотели посмотреть, как его размажут по полу. Потопал к выходу и медведь, на которого я посмотрела через призму лисьего взгляда. На удивление, в нем просматривалась какая-то зелень, но была она слишком неявной, слишком заплывшей жиром крупного зверя, укладывающегося на зиму спать. Я повернулась к Николаю.
– Почему ты не говорил, что у тебя два зверя? – мурлыкнула я. – Я так испугалась, когда увидела одного Волкова. Решила, что он тебя уже все…
Меня даже передернуло от воспоминания о том ужасе, что я испытала, когда решила, что потеряла Николая.
– Неприлично хвастаться тем, что даровано богом.
– Оля же говорила, что ты отмечен Велесом, – вспомнила я. – Она это имела в виду? Что у тебя разведывательная и боевая формы?
– Наверное, – смущенно кашлянул Николай.
Тут я вспомнила, что сама Оля наотрез отказалась показать своего зверя. Значило ли это, что у нее только одна форма, и та – боевая? А у Петра Аркадьевича? А я? Если у меня есть второй зверь, то получается, я тоже отмечена Велесом? Вопросы теснились в голове, но наружу я их благоразумно не выпускала: не те это разговоры, которые нужно вести при посторонних, пусть посторонние почти все уже ушли, а я могу поставить полог от прослушивания.
– А почему Волков магией не воспользовался? – спохватилась я.
– Он же знает, что на меня не действует, – чуть удивленно ответил Николай.
– Так это ментальная, и то потому, что вы родственники. А другие виды?
– А другие на меня тоже не действуют. Особенность такая, – смущенно пояснил Николай. – При частичной трансформации. Про нее Саша знал, а про вторую форму – нет. Я бы ее и не показывал, но выходить против волка в первой – чистое самоубийство. Зубами-то меня запросто загрызть можно.
– А с цесаревичем?..
– В него как раз магией швырнули. Я закрыл, это для меня
