Мечи и кинжалы (СИ) - Грэмейр Этьен

Все эти интриги, планы, заговоры, попытки переиграть всех врагов одновременно и при этом нигде серьезно не накосячить здорово изматывали — куда ощутимее, чем повседневные государственные дела, к которым я уже успел привыкнуть. Потому, дабы сбросить напряжение и наконец расслабиться после всего этого, мне, походу, придется не вылезать из покоев до самого визита Эристинии. Благо, девочек у меня для этого хватает, а значит беспокоиться не о чем.

Прервав поцелуй и отстранившись от меня, Гианора тяжело задышала и усмехнулась уголками губ.

— Все прошло так, как ты и планировал, — произнесла она.

— Я же говорил тебе — просто положись на меня и следуй указаниям, — напомнил я. — Рад, что ты так и поступила.

Ага, потому что иначе она поступить и не могла. Само собой говорить об этом ни ей, ни Эристиние я не собираюсь, вот только штука в том, что в ту самую ночь, когда эльфийская принцесса извивалась подо мной на кровати, вскрикивая и раз за разом кончая, этажом ниже наряду с ней неустанно трудилась полезнейшая из моих игрушек — Аннери. Да, после того, что я с ней сделал, ее способность проникать в чужие головы и брать других под свой контроль обратилась в жалкое подобие самой себя. Но полностью-то она сгинуть не могла, потому кое-какие крохи у Аннери все еще остались.

Благодаря определенным экспериментам, которые мы с Таланой ставили на нашей дорогой игрушке, быстро выяснилось, что она по прежнему способна забираться в чужие головы — вот только исключительно своими силами ей обойтись не удавалось. Приходилось помогать. Как? А очень просто.

Нужно было просто до предела снизить бдительность жертвы, тем самым не давая ей уловить тот момент, когда ею пыталась бы овладеть, забравшись внутрь, чуждая воля. Например затрахать до судорог, если мы говорим о девушке. Это я и провернул с Гианорой, заодно усилив эффект каплей афродизиака — от тех ощущений, что я подарил ей после, она, естественно, пребывала в таком смятении, что ни о каком осознанном сопротивлении Аннери и речи не шло. Потому той и удалось окончательно сломить волю эльфийки и разложить ее передо мной, словно открытую книгу, в которую только и оставалось вписать необходимую последовательность действий.

Что я и сделал.

В одиночку, без былых сил Аннери не могла толком управлять тем, в чью голову забиралась, но позволяла делать это другим. В основном, естественно, мне. Иногда Талане, когда той хотелось с кем-то поиграться. И еще Юлие.

Ведь именно Юлия позаботилась о том, чтобы Рози стало известно, что из себя представляет наш черный артефакт и на что он способен. У бывшей помощницы Мортона и без того были проблемы с силой воли, а после того, как я наносил ей визиты, из раза в раз стараясь втереться в доверие и притупить бдительность, одновременно заставляя ее чувствовать неловкость, у нее и вовсе не оставалось шансов сопротивляться воздействию Аннери.

В этот момент и подключалась Юлия, снабжая подругу инструкциями касательно того, что она должна сказать своему мастеру, на какие соображения его натолкнуть и какие книги передать, чтобы он поскорее додумался до того, как воспользоваться артефактом и с его помощью взять под контроль харьдаров. Стоило только нам с Юлией прочесть об этих существах в присланных Фалькией книгах, как их схожесть с нашими жуками стала очевидна — как и тот факт, что их точно так же можно контролировать с помощью шара.

Потому Мортон, даже не осознавая этого, с самого начала действовал исключительно в моих интересах.

Как и Гианора. Она, правда, и без того никогда не была на стороне Малиэля и играла за нашу с Эристинией команду, но в тот момент я не был в этом до конца уверен, а потому предпочел перестраховаться. Уж не знаю, как бы все закончилось, не сделай я этого, но теперь, в любом случае, задумываться об этом ни к чему.

Мортон мертв, харьдары более не представляют Краю опасности, как и разгромленные эльфы и дохлый Малиэль. В итоге все обернулось в нашу и только нашу пользу. В первую очередь благодаря, конечно же, мне любимому — одному богу-дракону известно, сколько я ломал голову, продумывая все эти планы и на ходу меняя их едва ли не полностью, стоило только появиться в уравнении новым переменным.

Но, как видим, все это в итоге дало свои плоды. Каждый участник действа четко сыграл отведенную мною роль, порой даже не подозревая об этом, тем самым лишний раз подтвердив, что далеко не все и не всегда в жизни правителя стоит решать исключительно мечом.

Теперь я окончательно понял страсть Кадара к ножам и кинжалам и даже в какой-то степени начал ее разделять.

— О чем задумался? — отвлекла меня от размышлений Гианора.

— Да так, — отмахнулся я. — О том, как мы теперь заживем. Твоя сестра не только избавилась от заговорщиков, но и тем самым укрепила собственные позиции, в чем ты сыграла не последнюю роль. А я обезопасил собственный народ, разобравшись сразу с двумя угрозами и заодно обзавелся надежным союзником под боком.

Я имел в виду Горьколесье, которое граничило с Краем, но Гианора, похоже, восприняла мои слова чересчур буквально. Хмыкнув, она провела рукой по моей груди и опустилась ниже, пробежавшись пальчиками по поясу. Само собой пояснять ей ее заблуждение я не стал.

— Что планируешь делать дальше? — спросила принцесса.

Я призадумался, глядя через ее плечо на Уртагу. Скользнул взглядом по толпам празднующих воинов, подметил сиганувшую с городской стены фигуру, расправившую в падении крылья и рванувшую вверх.

— Пока не знаю, — ответил совершенно искренне. — Надо подумать.

— Ну так подумай хорошенько, — посоветовала Гианора. — А если вдруг зайдешь в тупик со своими думами, то всегда можешь положиться на меня. Я ведь твоя…

Не дав ей договорить я приложил палец к губам принцессы.

— Не произноси это вслух раньше времени, а не то сглазишь.

— У меня такое чувство, будто ты этому не рад, — надула губки Гианора, отчего мигом обратилась невинной милашкой. — Аж обидно как-то…

— Я не рад? — приподняв бровь хмыкнул я. — Кажется, моя дорогая, мне следует развеять твои заблуждения лучшим и самым надежным способом.

Не успела она опомниться, как я уже подхватил ее на руки и, распахнув крылья, устремился в небо. Гианора взвизгнула, прижавшись ко мне и обхватив за шею. Спрятав лицо на моей груди она изо всех сил зажмурилась.

Навернув кружок над пирующими воинами, тем самым вызвав у них взрыв яростного приветственного рева, я рванул к Уртаге. Перемахнув стену, пронесся над городскими улицами и завис над крепостью.

— Гляди, — произнес, взяв Гианору за подбородок и отвернув ее голову от себя.

Принцесса малость поломалась, но наконец открыла глаза и окинула взглядом окрестности. Отсюда было видно и руины с харьдарами, и резиденцию Кадара, и границу Горьколесья — взгляд эльфийки перебегал туда-сюда а дыхание ее перехватило от восторга, блестящего в глазах.

— Красиво, — выдохнула она. — И ты всегда это видишь?

— Конечно, — отозвался я. — Если хочешь, я могу показать тебе куда больше.

Она кивнула и глянула на меня. Ветер на такой высоте был еще не особо сильным, но все равно трепал ее волосы, бросая пряди в лицо. Это не помешало мне разглядеть прикушенную губу и выступившие на глазах принцессы слезы.

— Спасибо, — произнесла она едва слышно — если бы не усиленные чувства, наверняка я бы не расслышал.

Но я расслышал.

— Если бы не ты, Малиэль наверняка одержал бы над нами верх. Сперва он избавился от отца и нацелился на сестру — а кроме нее у меня в этом мире никого не осталось. Никого, кто меня по настоящему бы ценил.

— Но теперь она вне опасности, — улыбнулся я. — А еще у тебя теперь есть я.

Гианора открыла было рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого резко мотнула головой и, потянувшись, коснулась моих губ своими.

— Я люблю тебя, — сказала она.

— Еще бы — разве меня можно не любить? — хмыкнул я в ответ.

Честно говоря и не вспомню, когда мне последний раз такое говорили, потому я малость потерялся, соображая, как на это правильно реагировать. А Гианора только нахмурилась и закатила глаза.