Наваждение генерала драконов - Мария Павловна Лунёва
Прошла еще немного и взглянула на кровать.
Дядя Сэтт не спал, лежал с распахнутыми глазами и, кажется, всматривался в окно через ту самую узкую щель штор.
Мужчина выглядел постаревшим. Лицо бледное, черные круги под глазами. Глубокие морщинки, которых я раньше не замечала.
– И чего вам окно закрыли, если вы в него смотрите? – привлекла я его внимание вопросом.
Он вздрогнул. И тяжело повернул голову.
– Айла! – Уголки его губ поползли вверх. – Очнулась! Наконец-то!!!
– Конечно, отдохнула, и хватит. – Я старалась говорить как можно бодрее. – А вы как? Мне сказали – выгорели? Это плохо! Но думаю, если хорошо вглядеться в вас, то парочку всполохов обнаружим. К обороту-то способны?
Он растерялся и бестолково моргнул.
А я… Мне стало жаль его. Да, нелогично. Мне бы ненавидеть этого дракона, насмехаться над ним. Говорить, что так ему и надо. Что его боги покарали за мои мучения.
Но… Ну как можно глумиться над лежащим?!
Да и получил он сполна. И хватит!
– Дядя Сэтт, а можно я вас кое о чем попрошу? – как-то заискивающе пролепетала и постаралась мило улыбнуться.
Ну, как я умею… Демонстрируя все зубы.
– Все что угодно, доченька, – оживился он и даже попытался привстать на локтях. – Для тебя все что угодно!
– Завязывали бы вы врать, а? – немного резко произнесла я. – Нет, ну правда. От этого одни беды. Вот посудите, если бы вы много лет назад не скрыли, что избранную Хэйла бросили в огне? Если бы вы попросили у своей семьи помощи в ее поисках, как думаете, быстро бы я нашлась? С учетом, что брат-то у вас один – мой приемный папа. Вот сейчас я бы уже матерью была, а вы дедушкой. Кому хорошо сделали? Не мне точно. Гордость – это не всегда к месту.
– Да если бы гордость, милая. – Он тяжело вздохнул. – Глупость. Тебя чуть не сгубил, Хэйла едва не потерял. Дважды! Ничему меня жизнь не учит.
– Ну а в этот раз зачем солгали? – дожимала я его.
Он как-то обреченно усмехнулся и взглянул на потолок.
– Все та же глупость…
– А если подробнее?
Я прошла по комнате и присела рядом с ним на кровать. Как же плохо он выглядит… Впалые глаза. Ладони мелко дрожат.
– Дядя Сэтт?
– Ты очень добрая, Айла. Я знал, что, когда эмоции схлынут, не станешь меня сдавать. Пожалеешь дурака. Потому я и соврал ему. Попытался выиграть хоть немного времени. Я устал жить в этих пустых стенах. Хочется, чтобы как у других – внуков и внучек полный дом. Бег, визги, смех. Чтобы было кого баловать. Чтобы не одному. Эгоист я, чего уж. Все не понимаю, что на меня тогда нашло. Зачем я слушал эти россказни о твоей семье? Накрутил себя. Разозлился. Самому нужно было приехать да взглянуть на тебя. Как дураком был, так им и остался…
– У меня была ужасная семья. – Я поджала губы. – Особенно отец и братья.
– Не на них смотреть нужно было, а на тебя.
– Вы ненавидели магов, дядя.
– Нет. – Он покачал головой. – Никогда такого не было.
– Опять обманываете! – Я взглянула на него с укором. – А как же ваша жена?
– Вот она ненавидела, и страшно. На то были причины. Мать ее от мужа сбежала к магу. От него Гюмзу родила. Грязная там история… Вот и возненавидела она того мага и всех остальных заодно. У нее был тяжелый характер, непримиримый. Даже в родах она и слушать ничего не желала о маге-целителе. А когда, уже наплевав на все ее уговоры, я его позвал – поздно было. Для нее. Сына еле спасли.
– Оуэн рассказывал иную историю.
– Он слышал сплетни и домыслы. Сам я не решался с ним о матери поговорить. Все та же трусость и проклятая моя глупость!
– Мне кажется… – Я замялась. – Знаете, уж слишком много было в вашей жизни этой «глупости», дядя Сэтт. Может, пора умнеть?
– Пора, доченька, – выдохнул он. – Давно уж пора.
– А что у нас здесь происходит? – Дверь в комнату распахнулась шире, и в проеме показался сердитый целитель. – Я вроде сказал расхаживаться, ора, а не в гости ходить. Только глаза ведь распахнули!
– А со мной все замечательно. – Я попыталась улыбнуться, но, видимо, вышло не очень.
Целитель нахмурился еще больше, прищурился…
– Усыпите, да? – жалобно пропищала я. – Как остальных?
– Надо будет – еще дня три не проснетесь, – утвердительно кивнул он. – Я ее выхаживал столько дней, а она тут по коридорам шастает!
– Простите… – Я втянула голову в плечи. – Я, пожалуй, пойду, дядя Сэтт.
Мужчина глухо засмеялся.
– Иди, доченька, я сам его боюсь. Попробуй слово поперек скажи – так залечит… Это, кстати, ави Фаур Оуэна много лет назад на ноги после травмы поставил.
– Жаль только, память не вернул, – вздохнул целитель.
– А он хоть когда-нибудь вспомнит? – не могла не спросить я.
– Боюсь, что нет, ора. Но вы можете создать для него новые воспоминания. Все в ваших руках. – Он улыбнулся и тут же стал серьезным. – В комнату, Айла, под одеяло и пока лежать. Вы сон шиу Хэйла охранять должны были!
– Иду я, иду, – проворчала, поднявшись, и неторопливым шагом поплелась обратно.
Лежать так лежать.
С таким лекарем спорить – себе дороже.
Вернувшись к комнате генерала, остановилась у двери и, прикрыв глаза, сделала глубокий вдох и выдох. Все же рано поднялась, но не проведать дядю Сэтта я просто не могла.
Эмоции потихоньку остывали, и я начинала задумываться над тем, что же произошло с нами.
Монстр, что терзал мою душу столько лет, вдруг обрел лицо, и оно оказалось вовсе не зловещим. Конечно, я могла и не простить, лелеять ненависть в сердце и дальше. Мстить, подло и жестоко…
Но как?
Через Хэйла, причиняя боль и ему, используя как инструмент для травли его отца. И к чему бы это привело в итоге? Ни к чему. И я, и Хэйл, и дядя Сэтт были бы глубоко несчастны. Ни будущего, ни счастья, ни надежды на лучшее. Одна лишь боль на троих.
Нет, не об этом я мечтала.
Иногда нужно не хвататься за обиды, а отпустить их. Сжечь мосты, ведущие в прошлое, и взглянуть вперед.
Простить и дать еще один шанс.
Смирить гнев и гордыню и просто протянуть руку, пусть даже тому, кто когда-то сломал тебе жизнь.
Зато теперь я могу дышать спокойно и спать, зная, что тот, кто стоит за моей спиной, больше не бросит и не предаст. Я подружилась со
