Одержимые сердца - Анна Морион
Брэндон считал меня грязной. Как он написал?
Я быстро пролистала блокнот.
«Мария Мрочек… Как красивые перчатки – на вид безупречные, но мозг не покидает мысль о том, что их использовали до тебя и не раз, а марать свои холеные аристократические руки у меня нет никакого желания. Ни общаться с ней, ни проводить с ней время»
Из моего горла вырвался громкий всхлип. Мне хотелось рыдать. Упасть на пол и бить кулаками. От безысходности. От унижения.
Боже, как слепа я была! Все эти три года! Позволяла ему использовать меня, мою любовь, мое тело! А он видел перед собой лишь Вайпер! Теперь понятно, почему в постели он превращается в чудовище, в зверя! Он наказывает Вайпер за непослушание! Он живет в другом измерении, но никак не в реальном мире!
За что?
«Боже, за что ты так ненавидишь меня?» – подумала я, готовая разрыдаться в эту же секунду. Такой боли я не испытывала никогда. Она разрывала мой разум. Осознание того, что я никогда не была возлюбленной того, кого люблю. Моя любовь – неразделенная. Как и его любовь к той смертной суке.
Ненавижу ее…
Ненавижу Брэндона! За то, что он не любит меня!
Ненавижу себя! За то, что люблю его!
Я отшвырнула от себя дневник, схватила фотографии Вайпер и разорвала их на мелкие кусочки. Все воспоминания о ней. Ее лицо, ее смотрящие в душу карие глаза, ее красивые длинные волосы, такого же цвета, как у меня.
К счастью, вдруг поднявшаяся в моей униженной душе ярость подавила во мне рыдание. У меня осталось лишь одно желание: рвать и метать. Разбить вдребезги этот чертов кабинет! Уничтожить все, что связано с Вайпер! Убить ее родителей! Свернуть им шеи и плюнуть на их трупы!
Ее одежда… Та, что описана Брэндоном в больном излиянии его мозга в дневник.
Одежда Вайпер, которую он трогает, которую бережет, как зеницу ока.
Она все еще в замке. В одной из комнат.
Найти. Уничтожить. Все до последней нитки.
Сжечь.
А потом швырнуть в лицо Брэндону его блокнот и рассмеяться. Сказать, что Вайпер больше нет, что я уничтожила все его драгоценные воспоминания о ней. Фотографии, одежда – я уничтожила их!
Нет, я не буду убивать Владиновичей. Не их вина в том, что Брэндон помешался на их дочурке. Они не знают, что это он убил ее. Это не написано в дневнике, но я была уверена: это Брэндон убил Вайпер. В порыве ревности. Когда она отказала ему. Он сам написал, что выбросил ее из своего автомобиля. Какой фарс! Сам убил – теперь же мучится этим, голубь!
В моей голове созрел четкий план.
Отныне моя жизнь не будет прежней. В тот момент, когда мой взгляд заскользил по бумаге, по красивому почерку Брэндона, моя жизнь превратилась в Ад. Мой мир рухнул. Погрузился во тьму. Но я не могла ненавидеть его. Почему-то не могла. Я любила его.
Но он наплевал на мою любовь, и я наплюю на его мучения.
Подняв с пола блокнот, я поспешила вон из квартиры.
Меня ждал разговор с Брэндоном.
Я желала услышать у него объяснения: за что. За что он поступил со мной так? Кто дал ему право убить Марию и воскресить Вайпер? Чем я это заслужила?
«Подонок! Как ты посмел обмануть меня? Как ты посмел заставить меня поверить в то, что любишь меня? Ты не имел права превращать меня в кого-то другого! И уж тем более подыгрывать твоему больному воображению! Ты пожалеешь. Обещаю тебе!» – с бушующей в груди ярости думала я, выжимая из своего авто максимум его возможностей.
Мне нужны были ответы.
И я заставлю Брэндона ответить.
***
Темнота покрыла собой землю. Свежий ветер раскачивал деревья, и они, как маятники, качались из стороны в сторону. Совсем скоро Зима получит свою власть: над морями, лесами и полями. Над людьми. Единственные, кого она так и не смогла себе подчинить за все прошедшие тысячелетия – это мы. Вампиры. Мы не чувствуем ни холода, ни лед капель дождя. Наша кожа – идеальная защита от всех времен года. Наши тела – вечны, конечно, если мы будем поддерживать в нас жизнь. Да, мы – идеальные существа. Верх пищевой цепочки. У нас нет слабостей.
Ложь.
Мы слабы. Не физически, нет. Эмоционально.
Мы любим тех, кто не любит нас, и не можем ничего с этим поделать.
Какой в этом смысл? Почему Бог так посмеялся над нами? Смертные любят, затем не любят, расстаются, но вновь обретают счастье с кем-то другим.
Я же никогда не обрету счастья. Моя любовь к Брэндону никогда не покинет меня, как бы я ни старалась забыть его, не думать о нем и продолжать жить своей счастливой жизнью, которая исчезла в тот момент, когда мой мозг пронзило понимание, что отныне я в плену. Мои собственные желания и потребности отошли на второй план: я согласилась на все условия Брэндона, лишь бы он милостиво разрешил мне стать его «вечной Вайпер». Конечно, он обманывал меня, но, черт побери, куда подевалась моя интуиция? Она молчала. А ведь, если бы я не начала свое маленькое расследование, да и то – по причине чистого интереса, ведь я и подумать не могла, куда приведет меня мое любопытство, я оставалась бы в плену обмана Брэндона и иллюзиях о том, что это меня он любит. Меня он презирает. Меня, его «вечную Вайпер» он любит.
По дороге в поместье мой разум собирал все маленькие эпизоды, слова и действия Брэндона, на которые я никогда не обращала внимания ранее, но которые были не замаскированными доказательствами его пребывания в его прекрасном мире, где я была Вайпер. Послушной умницей.
Маковое поле. Это ее поле. Но Брэндон водил меня туда вновь и вновь, чтобы воплотить свои фантазии в реальность. Он всегда наблюдал за мной. «Иди вперед» – говорил он и любовался тем, как Вайпер идет по маковому полю. Но почему маки? Что связывает этих двоих и это красивое, но уже мертвое маковое поле?
«Моя гадюка». Брэндон прямо называл меня именем Вайпер. Но я считала, что он называет меня так потому, что я так же опасна и красива, как эта представительница царства животных. Глупая наивная Мария!
Приехав в Сансет-холл, я тут же занялась поисками комнаты Вайпер. Той комнаты, в которой Брэндон так любил проводить свое время и которую прятал от меня. Удивительно: я жила так близко к этой тайне, но ни разу не интересовалась комнатами, расположенными этажом выше. Мне было плевать. Теперь же я
