И в болезни, и в здравии, и на подоконнике (СИ) - Коханова Юлия

- Так?

- Да, так…

Перекатывая языком гладкую серьгу, Делла стянула с Льюиса трусы и погладила кончиками пальцев вздыбленный член. Она скользила ногтями вверх и вниз по стволу, кружила вокруг головки, щекотно и невесомо касаясь уретры. Льюис, вцепившись в простыню, пытался держаться, но этих прикосновений было так мало, так чудовищно мало!

- Делл, ну давай же!

- Ага… Сегодня твоя очередь просить, - выдохнула ему в ухо паршивка. – И что же мне сделать? Вот это?

Делла плотно сжала член, и Льюис, с облегчением застонав, толкнулся ей в кулак.

- Да. Это. Да.

Ритмично вылизывая Льюису ухо, Делла дрочила ему широкими, размашистыми движениями. Возбуждение разливалось по телу кипящей, вышибающей сознание волной, разгоняло в галоп сердце и срывало дыхание. Льюис ерзал на матрасе, вскидывая бедра, комкал многострадальную простыню и беспомощно раздвигал ноги, как перевозбужденная шлюшка из дешевой порнухи. Картину дополняли пошлейшие, невыразимо похабные звуки – кулак Деллы с влажным чпоканьем скользил по мокрому от предэякулята члену, и кто-то сдавленно, гортанно стонал – ах, черт, это же он, Льюис, и стонал.

- Черт, Делл, да ты издеваешься… Делл!

Торжествующе ухмыльнувшись, Делла стянула футболку, уперлась Льюису в грудь скользкой от смазки рукой и опустилась член. Льюис, захлебнувшись воздухом, замер и медленно положил ладони ей на талию. Погладил живот, провел пальцами по голубоватым жилкам, просвечивающим через тонкую кожу груди, коснулся напряженных сосков. Делла мягко качнула бедрами, и это движение отозвалось острой, почти болезненной вспышкой наслаждения.

- Тебя выебать? – физиономия у Деллы была исключительно самодовольная, и Льюис наконец-то соскреб в кучку остатки нерасплавленного мозга.

- Ты смухлевала! Ах ты ж коварная сучка!

- Ну не то чтобы совсем. Я действительно хотела, чтобы ты надел серьгииии… Ох! – вскрикнула Делла, когда Льюис, ухватив ее за бедра, жестко толкнулся.

- Ты. Коварная. Сучка. И ты. Меня. Достала! – Льюис вскидывал бедра, засаживая до конца, и Делла, быстро подстроившись, поймала агрессивный ритм. Скрип кровати, тонкий, печальный визг пружин, влажное хлюпанье и шлепки тела о тело слились в противоестественно гармоничную симфонию. Сжав зубы, Льюис оскалился, удерживаясь на грани, вдавил пальцы в мягкое, податливое тело и добавил темп. Несколько безумных толчков – и Делла, коротко и высоко вскрикнув, вогнала ногти ему в плечи. Льюис выдохнул, отпуская себя, зарычал и кончил, натягивая Деллу на себя так, будто хотел срастись с ней в единой целое.

Смахнув потные волосы с лица, Делла счастливо мурлыкнула и опустилась ему на грудь.

- Как твое ухо? Я его не отжевала?

Льюис осторожно потрогал горячую, припухшую мочку.

- Вроде пока нормально. Но есть подозрение, что завтра от уха можно будет прикуривать, - разомкнув застежку, Льюис вытащил серьгу, прицелился и бросил ее на тумбочку. – Слезай с меня, мелкая засранка, и ползи поближе. Спать пора.

- А вторую серию? – притерлась под бочок Делла, закинув на Льюиса горячую тяжелую ногу. – Всего одна. А потом сразу спать!

- Нет. Спать – сейчас, а вторую серию – завтра.

Льюис обнял ее, чмокнул в лохматую макушку и подумал о том, что совершенно, невыносимо счастлив.

Манкель был прав: допросы – это полное днище. Льюис заебался возить магов по бесконечному перечню адресов, топтаться под запертыми дверями и тыкать очередному ханыге раскрытое удостоверение. И все это ради того, чтобы постоять минут тридцать за спиной у Деллы, пока она в сто десятый раз задает одни и те же вопросы. Манкель хотя бы помещения осматривал, а Льюис просто болтался, как говно в проруби.

Поначалу Льюис наблюдал за Деллой в надежде обрести хотя бы теоретический опыт ведения допросов. Но смысла в этом не было никакого. Делла просто отщелкивала пункты из перечня вопросов так же монотонно, как лифт отмеряет этажи.

А нужных ответов все не было и не было.

Предпоследний, четырнадцатый по списку парень говорил то же, что и все остальные: не знаю, понятия не имею, никогда не видел… В какой-то момент Льюис перестал его слушать – провалился, как в полынью, в собственные мысли и выпал из реальности. Неоценимый талант, когда часами стоишь в карауле, но сомнительное свойство, если находишься в одной комнате с потенциальным демонологом. В свое оправдание Льюис мог сказать только одно: он правда до предела заебался.

Из нирваны Льюиса выбило ощущение неправильности происходящего. Рыхлый, как непропеченное тесто, владелец квартиры все так же бубнил, простуженно шмыгая широким красным носом, но Делла больше не выглядела равнодушно-формальной. Подавшись вперед, она слушала невнятное бормотание, как Моисей – глас господен из пылающих кустов.

- Значит, человека, который предложил Конфорте подработать, звали Артур. А фамилия?

- Банингер. Или Бадингер, точно не помню.

- Что-нибудь еще об этом Артуре знаете? Где живет, чем занимается, с кем общается?

Из спальни вышел Манкель и тоже остановился, прислушиваясь к разговору. Польщенный внезапно проснувшимся интересом публики, толстяк оживился.

- С кем этот Артур общается, я понятия не имею. Я его всего пару раз видел в компании с Эдди. Они вместе в «Большую кружку» заходили, это бар на углу, - он махнул рукой куда-то в сторону ванной и туалета. – Живет Артур… вроде на Моргана-стрит. Эдди рассказывал, что дом у него большой и с башенками, как замок – такой, знаете, как у старых семей бывают.

- Имею представление, - понимающе закивала Делла. – Это очень полезная информация. А насчет работы не припомните? Может, Эдди что-то рассказывал?

- Работа? – сосредоточенно нахмурился толстяк. – Работа, работа… А как же, помню! Прикольная у него работа была – первый раз такое встречаю. На скотобойне этот Артур работал, представляете? Не забойщиком, бухгалтером каким-то, что ли, не знаю. Но все равно охереть, правда? Работа на скотобойне… Это же отвал башки!

- Точно. Полный отвал, - нервно переступила с ноги на ногу Делла. Глаза у нее полыхали азартом, как у собаки, взявшей след кролика. – Вы очень нам помогли, мистер Бледсо. Огромное вам спасибо!

Энергично пожав толстяку руку, она рванула к двери. Манкель догнал ее в два гигантских шага и хлопнул по плечу, едва не сбив с ног.

- Есть! Ругер, это оно!

- Конечно, оно! Таких совпадений не бывает, - прыгая через ступеньку, радостно проорала Делла. – Мы его нашли!

- Да стойте вы, мать вашу! Кого мы нашли?! – не выдержал пытки неведением Льюис.

- Мужика, который делает амулеты, - Делла развернулась на пятках, улыбаясь широко и безумно, как Джокер. – Магия призыва требует регулярных жертвоприношений. Скотобойня. Улавливаешь связь?

- Охуеть! – допер наконец-то Льюис. – Улавливаю.

- Отлично. Тогда поехали! – рухнула на переднее сиденье Делла. – Знаешь, где Моргана-стрит?

- Откуда? Я в другой части Нью-Йорка таксистом работал.

- А, ну да. На первом перекрестке направо, потом два раза прямо и налево. Дом с…

- Башенками. Я помню, - Льюис завел двигатель. – Заказ принят, маршрут построен. Поехали!

Дом с башенками оказался ровно таким, как его описал безымянный толстяк – высокое, массивное здание с огромными арочными окнами и крыльцом, рассчитанным на личный экипаж. Два балкона, колонны с капителями и ажурная розетка над входом довершали впечатление претенциозной роскоши. Но стены у дома потемнели от пыли, потрескавшаяся штукатурка начала отваливаться, а в черепичной крыше зияли прорехи.

- Кажется, мы по адресу, - прижался к тротуару Льюис. – Ну, что делать будем?

- По-хорошему надо бы ордер получить… - поскреб в затылке Манкель. – Не нравится мне эта первобытная ковбойская анархия.

- Чтобы ты в анархии понимал! – огрызнулась Делла. – Если пойдем за ордером, бумажку, может, и получим, а подозреваемый сто раз свалить успеет. Ставлю галеон против кната, что этого Банингера или Бадингера предупредят о нашем визите быстрее, чем ты из департамента выйдешь.