Ольга Гусейнова - Школа Делавеля. Чужая судьба
— О чем задумалась, цветочек?
Солнце ушло, и в сумеречном лесу сразу потянуло прохладой наступающей осени, а горячее тело мужа согревало лучше печки. Освобождаться из уютного кокона совсем не хотелось, я слегка пожала плечами и ответила:
— О тебе… о себе… о родителях и Атураше. Обо всем, что случилось и должно произойти.
Шершавая жесткая мужская ладонь легла мне на щеку, ласково погладила, а затем зарылась в волосы. Стейнар, чуть теснее прижав мою голову к груди, ровным тоном, но оттого весомо предупредил:
— Я не дам тебе вернуться обратно!
Я приподняла лицо и заглянула в темные, жутковато смотревшиеся в отблесках огня глаза дракона. Черты его лица заострились, выдавая волнение и решимость. Приподняла руку и положила ладонь на упрямый подбородок, погладила большим пальцем скулу, разглаживая напряженные морщинки на смуглой коже.
— Я пришла сюда не за тем, чтобы вернуться! Назад пятками хода нет!
— Почему? — немного расслабился Стейнар, плутовски блеснув глазами.
Он даже не понял, что неосознанно тянулся щекой к моей ладони, словно кот за лаской, вызвав у меня улыбку.
— Потому что через тот портал можно пройти лишь в одну сторону! Действует принцип, по которому нельзя войти в одну реку дважды!
Пока отвечала, решила проверить свое предположение и слегка отвела руку в сторону. Стейнар слушал очень внимательно и в то же время тянулся за моей ладонью.
Тоже нуждается во мне? В моем тепле? Меня охватило уже знакомое чувство нежности к этому мужчине. Мой муж — это слово начало обретать совершенно иной и гораздо более важный смысл. Жизненно важный.
— Лютик, скажи, а когда он откроется вновь? — спросил, хотя скорее потребовал выдать тайну Стейнар.
— Один раз в году — в весеннее равноденствие! — избавившись от груза недоверчивости, выдала я большой секрет, который и так очень долго хранила. Что мне, вообще-то, не свойственно.
— То есть почти через шесть месяцев мы сможем увидеть вход в портал? — уточнил он с некоторым сомнением в голосе.
— Да! Как и моих родных! — усмехнулась я.
— А мама у тебя, случайно, к военным никакого отношения не имеет? — закинул удочку хитрый дракон.
— Моя мама — бригадный генерал и герой нескольких военных кампаний Атураша, — широко улыбалась я.
— Теперь понятно, в кого ты такая драчливая и…
— Я в папу пошла! — буркнула я, вспоминая прошлые обиды.
— Боги, кажется, я уже люблю твоего папу! — неожиданно хохотнул муж.
— С чего это? — недоверчиво прищурилась я. А то мало ли, вдруг издевается и пора дать ему в глаз.
— Как ни странно, но он научил тебя быть женщиной! — шепнул мне в губы Стейнар, придержав на всякий случай.
А затем и вовсе полез целоваться. И так мы увлеклись оба, что вскоре кричали от наслаждения, сливаясь в единое целое.
* * *Лететь в лапах у черного дракона, помахивая в воздухе рукой, ловить ладошкой ветер да щуриться на солнце — благодать и красотища! За три дня совместного путешествия я исподволь привыкла к его присутствию рядом и частым прикосновениям. Сначала муж обескураживал, постоянно касаясь меня, поглаживая, прижимая к себе, зарываясь пальцами в волосы. Я сначала терялась, когда он самым наглым образом лапал или приставал с неприличными предложениями. Хотя какие уж в лесу, наедине со Стейнаром, могут быть приличия? Никаких!
— Не устал? — На всякий случай спросила дракона, а сама искоса следила за его реакцией.
Стейнар осторожно сместил лапу на моем теле, перехватывая удобнее, чуть теснее прижимая к себе, и довольно протянул:
— Своя ноша не тянет!
Нежность к этому мужчине целиком затопила меня. Я невольно улыбнулась, почувствовав облегчение — не придется покидать теплое уютное местечко. Несложно догадаться, что он каждый шаг просчитывает, каждое действие, чтобы завоевать, привязать меня, но разве можно сопротивляться, когда о тебе искренне заботятся с небывалой осторожностью и тактичностью, невольно вызывая доверие.
И вот сейчас поняла: хитрюга-дракон меня фактически приручил. Иначе почему, затаив дыхание, я ждала ответа. Стей — незаметно для себя начала называть его коротким именем, как обращались к нему близкие друзья, — с самого утра не дал мне взлететь: отвлек внимание сменой ипостаси, а затем схватил в жутковатые когтистые лапы и взмыл в небо. Уже полдня «на ручках» путешествую. И вздремнуть успела, прижавшись к чешуйчатой груди, и эти самые чешуйки поковырять, вызвав недовольный рев их владельца и заработав шлепок по мягкому месту, и даже с восторгом попищать и посмеяться от щекотки, затеянной мужем в свою очередь.
Еще Стейнар третий день молчком, пусть и без особенного удовольствия, терпеливо поглощал рыбу, лепешки с сыром и медом, печеный картофель, который мы в деревне купили по случаю. Сегодня на завтрак даже яблочками не побрезговал, и попробовать долго уговаривать не пришлось. Что мне показалось из ряда вон, ведь драконы — плотоядные хищники во второй ипостаси. Еще при нашем знакомстве видела, как они охотятся и чем питаются. Да и школьная столовая способствовала расширению познаний о кулинарных предпочтениях различных жителей Раша.
Правда, пролетевшую мимо стаю диких гусей хищник проводил тревожным голодным взглядом; хорошо, они на достаточно удаленном расстоянии летели в сторону, противоположную нашей, но обернуться его таки заставили. Похоже, повезло птичкам, что нам не по пути…
— О, смотри, пруд! — радостно встрепенулась я, увидев поблескивающую на солнышке водную гладь внизу. — На обед рыбкой разживемся.
Если бы меня так крепко не прижимали, я бы не почувствовала судорогу, пробежавшую по драконьему телу. Идея с рыбой его, мягко говоря, не впечатлила. Поэтому я решила предложить другую, заманчивую. По примеру Невель с Лисаном обняла дракона за шею, подтянулась, усаживаясь ровнее в огромных лапах, и шепнула, зная, что услышит:
— Может, ты поохотишься, Стей? Я же понимаю, для тебя все, что мы кушаем, не традиционная еда…
Чешуйчатая морда сразу заинтересованно повернулась в сторону улетевших гусей, следом цепкий взгляд устремился вниз, на землю, тщательно обшарил округу. Конечно, дракон был не прочь нормально поесть, но его одолевали слишком сильные сомнения:
— Не могу я оставить тебя надолго одну, и освежевать добычу придется при тебе. Не уверен, что ты к этому спокойно отнесешься. Ты же травоядная…
— Не травоядная! — буркнула я. — Просто наш божественный триумвират запрещает есть тех, кто вскармливается, как и мы, феиды, молоком. А я верю в своих богов, они меня еще ни разу не подводили!
