Хлоя Нейл - Некоторые девушки кусаются
«Пригнись!»
Крик прозвучал только в моих мыслях, но я надеялась, что Этан меня услышит, и, вложив все свои силы в бросок, метнула осиновый кол. Этан резко опустился на землю, и заостренный колышек, пролетев над его головой, вонзился в тело Селины над левой грудью. Слишком высоко. Я не попала ей в сердце. Тем не менее она выронила кинжалы, рухнула на колени и завопила от боли. Ее пальцы ухватились за колышек, но он уже обагрился кровью и стал слишком скользким. Этан тотчас прыгнул вперед, обхватил ее сзади и блокировал руки.
Внезапно послышалось лязганье дверей и топот ног. В лице Катчера, Люка, Малика и других вампиров Кадогана прибыло подкрепление.
— Мерит?
Я не могла отвести от нее взгляда. Селина выкрикивала грязные ругательства, проклинала подбежавших охранников за то, что они встали на ее пути и помешали ее планам, и черные длинные волосы метались вокруг ее лица.
— Мерит.
Я наконец-то услышала свое имя, подняла голову и увидела, что Этан носовым платком вытирает со своих рук кровь. Красные пятна виднелись и на его еще совсем недавно безукоризненно белой рубашке. Кровь Селины. Кровь, пролитая мной. Я уставилась на багряные капли, потом перевела взгляд на его лицо:
— Что?
Он прекратил свое занятие и смял платок в тугой шарик.
— Ты в порядке?
— Я не… — Я покачала головой. — Вряд ли.
У него между бровей прорезалась морщинка, и Этан уже открыл рот, собираясь что-то сказать, но в этот момент снова захлопали дверцы машин и послышались торопливые шаги. Он повернул голову, и я проследила за его взглядом.
Прибыл Морган. Он примчался в той же одежде, в которой и час назад, когда мы расстались, но теперь его лицо выражало тревогу и скорбь. Вероятно, после моего сообщения ему, как заместителю Селины, позвонил Люк или Катчер.
Морган остановился в нескольких футах от нас и уставился на открывшуюся перед ним картину — его мастер истекала кровью из раны, нанесенной осиновым колышком, и четверо охранников не без труда прижимали ее к земле.
Морган закрыл глаза и отвернулся. Спустя мгновение его веки поднялись, и он повернулся к Этану, видимо готовый выслушать его рассказ.
— Она созналась, — сказал Этан. — Она планировала убийства и использовала бродяг для их осуществления. При помощи Эмбер она заполучила медальон из моего Дома и футболку Дома Грея. При помощи записок она привлекла группу Бека.
— С какой целью?
— В ближайшем будущем — получить контроль над всеми вампирами Чикаго, над всеми Домами. Впоследствии — война с людьми.
Некоторое время они оба молчали.
— Я ничего не знал, — с горьким сожалением произнес Морган.
— Ты и не мог знать. Она строила свои планы не один месяц, а может, и не один год. Она вызвала меня, чтобы убить, а потом, вероятно, собиралась вырвать Дом Кадогана из рук Малика. Она напала первой, Грир. С кинжалами. — Этан показал на блестевшие в траве клинки. — Меня защитила Мерит.
Морган, вероятно, только сейчас заметил мое присутствие. Он посмотрел на обнаженную катану в моей руке, потом взглянул в лицо:
— Мерит?
Я в это время гадала, настроила ли Селина мысленный канал со своим заместителем и, если настроила, что она ему могла сказать.
— Да?
— Это ты ранила ее?
Я оглянулась на Этана, и он кивнул.
— В плечо, — ответила я.
Морган кивнул, помолчал, обдумывая мой ответ, потом снова кивнул, на этот раз более решительно.
— Я рад, что ты не целилась в сердце. Это избавит тебя от расследования, — сказал он.
Расследование по поводу ее смерти и совершенного мной убийства. Я грустно усмехнулась: я-то знала, что целилась в сердце, но промахнулась.
Морган отошел от нас, чтобы поговорить с охранниками.
— Спасибо тебе, — произнес Этан.
— Хм. — (Вампиры подняли Селину на ноги, удерживая ее руки за спиной.) — Что с ней теперь будет?
— Ее судьбу будут решать остальные члены Совета. Скорее всего, ее лишат власти. Но она — мастер старейшего Дома Америки. Любое… другое наказание будет носить лишь временный характер.
Кто-то тихонько подергал меня за волосы. Повернув голову, я встретила озабоченный взгляд Люка.
— Ты в порядке?
У меня вдруг скрутило живот и к горлу подступила тошнота. Я опять вспомнила, что едва не убила Селину, что я намеревалась это сделать, хотела убить, чтобы защитить Этана. Чтобы сохранить ему жизнь, я решила убить другого вампира, и только собственная неловкость помешала мне выполнить свою работу.
— Кажется, меня сейчас стошнит.
Люк быстро обнял меня за талию:
— Ты справишься. Дыши глубже, а я отвезу тебя домой.
Я кивнула и напоследок взглянула на Селину.
Она безмятежно улыбнулась и даже подмигнула мне.
— Apres nous, le deluge! — крикнула Селина.
Она заговорила по-французски, но я ее поняла. Это была историческая фраза, предположительно сказанная француженкой мадам Помпадур (которая ввела моду на высокие прически) королю Людовику XV.
Дословный перевод — «После нас хоть потоп».
Переносный смысл — «Дальше будет еще хуже, малышка».
Люк повел меня к машине, а я никак не могла унять дрожь. По пути мы прошли мимо Моргана. Не сводя взгляда с уводимой стражниками женщины, он повелительным тоном расспрашивал одного из охранников.
И тут до меня дошло.
Я подарила ему Дом Наварры.
Доли секунды мне хватило, чтобы остановить Селину и предотвратить гибель Этана. Теперь ее ждет наказание, и, если Этан прав, ее лишат власти над Домом. Вампирами Наварры будет править Морган, как ее заместитель.
Так мимоходом я сделала Моргана главой старейшего вампирского Дома Соединенных Штатов. Теперь, несмотря на свою относительную молодость и недостаток опыта, он занимает такое же положение, как и Этан, поскольку его Дом значительно старше.
Интересно, как Этану понравится, когда за его стражем будет ухаживать не заместитель, а сеньор Дома Наварры?
Я взглянула на Этана и вдруг обнаружила, что его вид мне невыносим и меня снова тошнит. Ради него я чуть не совершила убийство, хотя — слава богу! — в последний момент промахнулась. Похоже, я стала настоящим солдатом.
Этан шагнул ко мне, но я тряхнула головой:
— Не сейчас.
Он взглянул на мое лицо, потом отвел глаза и рассеянно пригладил волосы.
По пути к черному джипу, стоявшему у обочины, куда вел меня Люк, в голове опять зашумел туннель мысленной связи:
«Я обязан тебе жизнью».
У меня подогнулись колени. Я не хотела никаких объяснений. Я хотела лишь поскорее оказаться дома, в своей постели, и мне не было никакого дела до чьих-то долгов.
