Vanitas - Дарья Шварц
Она судорожно всхлипнула и зажмурилась. У Люц внутри все сжалась от ужасной догадки.
Она положила ладонь на красную щеку матери и стерла крупную слезу.
— Иза, — напряженно позвала её Люция. — Иза, посмотри на меня. Ты… с кем-то из них?..
Не договорила: Иза так глянула на неё, со всей горечью и отчаянием, что Люция без слов все поняла.
Дыхание перехватило, в сердце будто вонзилась игла. Фарси отшатнулась и привалилась бедром к подоконнику. Изабель обхватила дрожащие плечи руками.
Они помолчали. Слышно было стук стрелок настенных часов и завывания холодного ветра за витражным окном. Люц собралась с мыслями и тихо задала вопрос:
— Кто это был? Герцог?
Иза помотала головой.
— Ну не сыновья же! Неужели?.. — она запнулась и вытаращила глаза. Уже собиралась озвучить невероятный вывод, открыла рот, однако Иза накрыла его ладонью.
— Просто знай, что связи с несвободными мужчинами — плохо заканчиваются, — едва слышно, но твёрдо произнесла она. — Для любовниц. Поэтому будь осторожна. Обещай.
Люц уверенно кивнула, и Изабель отняла ладонь. Даже попыталась выдавить робкую улыбку, хотя глаза выдавали грусть.
Она молча поманила приемную дочь к старинному зеркалу возле шкафа и принялась затягивать шнуровку короткого корсета на её спине.
— Если уж и влюбляться, то в кого-нибудь по-моложе, — чуть погодя заговорила Изабель.
— Ты опять об этом?! — Люция закатила глаза и принялась нервно постукивать мыском туфли по полу. Внутри закипает гнев. — Я вовсе не влюблена в герцога! Он старше меня на сотни лет!
— Вот-вот, — охотно согласилась Иза. — И я о том же. Герцог, конечно, видный и опытный мужчина, и я понимаю, почему он может вскружить голову молодой невинной девушке. — Люц заскрипела зубами, а Иза продолжила: — И всё же лучше обрати внимание на кого поближе и посвободнее. Принц Кейран, например, достойный и уважаемый юноша.
Люция нахмурилась и бросила через плечо подозрительный взгляд.
— Почему он? Тот же Рафаэль или — простите Предки! — Далеон ближе мне по возрасту.
Иза замерла, точно её поймали с поличным, и отвела взор. Вскоре пальцы начали поправлять кудри девушки и складки верхнего платья.
— Виктор состоит в его Дворе, — словно заученно начала перечислять женщина: — Первый принц благоволит ему. А главное — у него сейчас нет ни невесты, ни пассии.
«Ох, знала бы ты о Розалии!» — с сожалением подумала Люция и покачала головой.
— Он жестокий садист, — сказала вслух. — Все об этом говорят.
— Пустое, — Изабель мягко улыбнулась и погладила её по плечу. — Это всего лишь пересуды скверных языков.
«Ах, если бы!» — про себя ответила Люция, с горечью глядя в совершенно убежденное в своей правоте лицо приёмной матушки.
— Присмотрись к нему получше, — мягко увещевала она. — У каждого имеются недостатки, но ведь есть и достоинства. Он воспитан, опрятен, умен, трудолюбив…
— … и он будущий Император, — с циничной усмешкой закончила за неё Люция, рассматривая свое отражение. Буйные черные локоны, прихваченные у висков заколками, спускались до талии и контрастировали с цветом платья. Тонкая белая шея, горделивая посадка головы, полная грудь, «аппетитная» фигура в струящемся белом бархате с золотистым кантом, вышивкой и редкими вкраплениями рубинов, так напоминающих капли крови, на груди, длинных рукавах, подоле.
В этом наряде она, прям, жертва голодного хищника. Раненная антилопа.
Изабель откровенно любовалась ею.
— Из тебя бы получилась чудесная Императрица, — на выдохе вымолвила она.
Люция безрадостно хмыкнула.
— Человечки не становятся императрицами.
«А тем более — полукровки».
* * *
Еженедельный ужин проходил как обычно.
Полутёмная зала с длинным столом посредине сверкала мрачной роскошью, мерцали канделябры на столе и факелы на каменных стенах, отсветы огня дрожали на начищенной серебряной посуде и играли в драгоценных камнях, глубокие тени красиво очерчивали лица, тихо звенели столовые приборы и хрустальные бокалы.
Вот только на этот раз Кейран, восседавший во главе стола, приказал настойчиво попросил Люцию сесть ближе, и теперь её да шестого принца разделял один лишь стул.
Нервное соседство. Особенно с учётом того, что Далеон от её близости как-то весь неуловимо подобрался, напрягся в плечах, словно готовился к смертоносному прыжку, хотя продолжал изображать на лице холодную скуку.
А вот Люция ерзала на стуле и боялась случайно заляпать соусом своё белое платье или излишне громко скрипнуть ножом по тарелке, чтоб не привлечь лишнее внимание. Его и так хватало! Любопытные и недоуменные взгляды украдкой от Двора Мечей и долгие, изучающие — от Кейрана.
Последние как раз нервировали больше всего. Пусть фарси старательно их игнорировала.
Внутри снова и снова свербел вопрос: знает ли Кейран, что она шпионка герцога? Догадался ли? Подозревает ли?
А подозрения очень и очень вероятны, ибо слишком уж пристально он её разглядывает. Другого объяснения его вниманию девушка не находила.
И первый раз за много лет молилась, чтоб званый ужин закончился поскорее. Её даже вкусные роскошные яства не радовали и ощущались на вкус как пепел.
— Что ж, — вдруг прервал гнетущую тишину Кейран. Отложил вилку, вытер тонкие губы салфеткой. — Какими успехами порадуете на этот раз?
— У нас новая хореография! — с готовностью прощебетала Меридия. И Люц впервые задумалась, что принцесса неспроста, обгоняя всех, отвечает на вопросы Первого. Она готовится. Не позволяет повиснуть тишине. Принимает удар, отведённый Далеону, на себя.
Возможно, «рыбёшка» и правда его любит.
— И кто постановщик? — поинтересовался лэр и взгляд его почему-то упал на Люцию.
Она поёжилась, ощутив сквознячок.
«Э-нет, голубчик, очередь пока не моя».
— Ваша покорная слуга, — горделиво задрала нос амфибия.
Кейран не сводил глаз с фарси.
— Вам не чуждо чувство прекрасного, лэра, — отвечал, даже главы в сторону принцессы не повернув. — Уверен, шоу выйдет занимательным.
— О, да, — пираньей оскалилась Меридия. — Вы надолго его запомните.
Она многозначительно глянула на Люцию, и в лице её вспыхнуло злое торжество и предвкушение.
Люц скрипнула зубами и невозмутимо пережевала горошек.
Разумеется, Меридия торжествовала. Она так поставила партии, что Люции постоянно приходилось обороняться то от неё, то от Далеона, то от всех сразу.
На сегодняшней тренировке шестой, непонятно от чего, был в столь дурном расположении духа — а при виде Люц взъелся лишь сильнее — что задавил девчонку чередой яростных стремительных атак в два счёта. Сверкнул бешеной синевой глаз, сделал подсечку, навалился и вонзил клинок в пол над её головой, с такой силой, что плитки треснули.
У Люц сердце удар пропустило, а затем заколотилось как оголтелое. Щёки запылали. А
