Ольга Куно - Торнсайдские хроники

— Абигайль сгорает от любопытства, — развёл руками Кентон.

Лицемер, как и все аристократы. Можно подумать, сам он от любопытства не сгорает. Впрочем, ладно, пускай вешает всех собак на меня, мне не жалко.

— Вообще-то это неподходящая тема для светского разговора, — с сомнением протянул Рауль.

— А разве у нас светский разговор? — неожиданно поддержала меня Айрин. — Вы двое выбрали себе совершенно несветских женщин, так что теперь терпите. Я тоже хочу послушать эту историю поподробнее; ты рассказал мне о том, что произошло, только вкратце.

Сбросив туфли, она забралась на кровать с ногами и устроилась поудобнее, обхватив руками колени. С этого момента как будто был разбит лёд. Рауль, конечно, залезать на кровать не стал, однако устроился значительно более комфортно, после чего и мы с Кентоном расположились на своих местах более расслабленно.

— Ладно, расскажу, тем более я думаю, что для вас, Кентон, эта информация может оказаться полезна. Дело напрямую касается устройства ваших новых владений. Когда в той комнате начал обваливаться потолок, пол тоже провалился у нас под ногами. Не знаю, было ли это задумано специально — уж если разрушать помещение, так до основания, — или же речь идёт об ошибке в расчётах, и постройка оказалась более хрупкой, чем планировал архитектор. В любом случае в плите, лежавшей у нас с Джоном под ногами, образовалась трещина, а затем тот участок пола провалился, и мы вместе с ним.

— Значит, существует ещё один подземный этаж? — удивился Кентон.

— Не совсем. Но более низкий уровень под тоннелями действительно существует. Там протекает узкая подземная река. Та самая, которая обеспечивает замок питьевой водой. Нечто подобное предусмотрено в любой крепости, построенной с учётом возможной осады. Нас сразу же снесло вниз по течению, поэтому мы не успели слишком сильно пострадать от посыпавшихся следом камней. Но долго мы не проплыли, через несколько десятков ярдов выбрались на берег. Впрочем, эту часть я помню довольно смутно. Падение не прошло бесследно, к тому же темень там была кромешная. Будь река чуть пошире, не думаю, что нам бы удалось её пересечь. К тому же те пещеры совершенно не предназначены для человека: свод там безумно низкий, передвигаться можно только ползком. В любом случае, выбравшись на тонкую полоску суши, я практически сразу потерял сознание, и, думаю, то же самое произошло и с Джоном.

— Как же вам удалось оттуда выбраться? — нахмурился Кентон.

— У нас нашёлся проводник, — усмехнулся Рауль, отыскивая глазами Рональда. — Уж не знаю, как он нас учуял, Айрин, наверное, разбирается в этом лучше. Зато теперь я точно знаю, что лежит у истоков истории про спящую красавицу, разбуженную поцелуем. И могу с уверенностью утверждать: разбудил её вовсе не прекрасный принц. А огромный слюнявый пёс, принявшийся вылизывать ей лицо своим языком. Это настолько невыносимо, что тут проснётся любой, даже мёртвый.

Айрин весело рассмеялась и вытянула руку. Рональд, каким-то непостижимым образом догадавшийся, что она подзывает именно его, подошёл и ткнулся Говорящей в ладонь большим влажным носом.

— Словом, когда до меня, наконец, дошло, что это не муки ада, а всего-навсего настроенная на телячьи нежности собака, я окончательно пришёл в себя, растолкал Джона, а дальше пополз следом за Рональдом, практически вцепившись ему в хвост: там ведь по-прежнему было очень темно. Надо отдать псу должное: отнёсся он к такому неуважительному обращению с редким терпением. И благополучно довёл нас до отверстия, через которое мы хоть и с трудом, но смогли пробраться обратно в один из тоннелей.

— Страшно подумать, что бы было, если бы Рональд вас не нашёл, — мрачно проговорила Айрин.

— Не знаю, — пожал плечами Рауль. — Возможно, не так уж всё и страшно. Куда-то ведь эта река да выводит.

— И всё равно Рональду полагается награда в виде чего-нибудь большого и вкусного, — постановила Говорящая. — Например, полкочана капусты. А что вы удивляетесь? — хмыкнула она, правильно интерпретировав выражение наших лиц. — Рональд просто обожает капусту. И нередко ворует её у игуаны. Подозреваю, что именно это лежит у истоков её экзистенциального кризиса.

— А я вот всё хочу спросить: куда тогда подевался Чак? — осведомилась я. — Почему его не было с нами в том зале с петлёй?

— Ему просто повезло, — серьёзно ответила Айрин. — Его как раз тогда вывели на прогулку.

Я сосредоточенно кивнула.

— Рейвену повезло бы значительно больше, если бы на прогулку вывели его, — мрачно заявил Рауль.

— Ладно, о мёртвых либо хорошо, либо ничего, — махнула рукой Говорящая.

— Ты хочешь предать покойного полному забвению? — изогнул бровь Рауль. — Не подозревал в тебе такой суровости.

— Кто бы говорил, — отозвалась она. — Я даже не хочу знать, что именно ты с ним сделал.

— Тебе это знать и не нужно. А что ты пишешь? — спросил Рауль, устремив на меня подозрительный взгляд.

— Ничего, — быстро ответила я с самым невинным выражением лица. — Вы разговаривайте, разговаривайте.

— Дай сюда, — безапелляционным тоном потребовал Рауль, вытягивая вперёд руку. — Немедленно!

Я с мольбой уставилась на Говорящую.

— Лучше сделай, как он говорит, — со смешинкой ответила она. — Иначе я за него не ручаюсь.

Я со вздохом протянула королю исписанный наполовину листок. Он даже не взглянул на записи. Просто разорвал листок пополам и отбросил за спину. Я обиженно надула губки, а про себя хмыкнула — подумаешь, какое дело! Всё равно у меня отличная память.

Но король, похоже, и мысли умел читать.

— Даже не вздумай настрочить на эту тему статью, — предупредил он меня.

— Что же я, не могу написать о тех событиях, свидетельницей которых мне довелось стать?! — возмутилась я.

— Можешь, — с обманчивой мягкостью сказал Рауль. — Конечно же, можешь. Если хочешь, чтобы твоя редакция сгорела синим пламенем, можешь сдавать статью в номер хоть прямо сейчас.

— Ну, в таком случае можно хотя бы написать вашу биографию? — не желала сдаваться я.

— Это ещё зачем? — удивился Рауль.

— Ну, как же зачем? Чтобы ваши подданные лучше вас узнали. Чтобы они имели представление о том, кто такой на самом деле их монарх, чем он живёт, каких взглядов придерживается, что успел испытать. Вы поймите, для людей это важно! И для вас от этого тоже не будет ничего, кроме пользы, ведь такая статья только добавит вам популярности! Люди станут лучше вас понимать, а стало быть, и любить! Вы обязательно должны дать мне это интервью!

— Если монарх что-то и должен своему народу, то точно не интервью, — отрезал Рауль, кажется, нисколько не впечатлённый моими аргументами. А ведь я так старалась!