Елена Сарафанова - Поверить в чудо (трилогия)

Таможенники оказались такими, как и представляла их Ольга — настоящие прибалты, то есть, высокие, светловолосые, немного неуклюжие и спокойные до флегматичности. Они тщательно просматривали документы и вещи, когда взвинченная их молчанием Полина Григорьевна вдруг начала рассказывать, что Ольга уже полночи выхаживает пассажира из соседнего купе, потому что ему плохо с сердцем. Лица таможенников неожиданно ожили и они с любопытством взглянули на девушку.

— В шестом купе?

— Да.

— Георг Браунис?

— Он так назвался, — девушка удивленно посмотрела на своих собеседников. — А что такое? В чем дело?

— Вы с ним знакомы, с Браунисом?.. Нет?.. Почему же тогда позвали именно вас? — расспрашивали девушку чуть ли не с подозрением.

— Потому что я обмолвилась проводнице, что работаю в больнице, и когда пассажиру из шестого купе стало плохо, она позвала меня на помощь. А что, — вдруг рассердилась Ольга, — в вашей стране это считается преступлением?

Таможенники переглянулись, что-то быстро обсуждая между собой на литовском, а затем одновременно спросили:

— Цель вашей поездки?

— Еду навестить родню.

— Так-так, — заглянул в бумаги старший из мужчин. — Здесь указано, что вызов прислал Витольд Варгас. Где-то я слышал такую фамилию, — продолжил он угрожающе, — кто же это такой и чем занимается?

— Это мой отец и он профессор Вильнюсского университета.

Лицо таможенника внезапно изменилось.

— Точно, — удовлетворенно крякнул он. — Моя дочь постоянно его вспоминает. Илона учится в университете на третьем курсе, — объяснил он удивленной Ольге, — и часто приезжает домой, поэтому из ее рассказов я знаю, что господин Варгас преподает… — таможенник вопросительно посмотрел на Ольгу, откровенно устраивая ей экзамен.

— Философию, — спокойно подсказала девушка.

— Действительно, философию. Моя Илона этим летом отбывала практику на их кафедре и очень тепло отзывалась о вашем отце, — уже иным тоном сказал таможенник, приветливо улыбаясь.

"Чудны дела твои, Господи, — подумала Ольга. — Меня чуть не обвинили в сговоре с Бароном, а когда оказалось, что дочь этого мужика слушает лекции моего отца, я сразу превратилась в порядочного человека и лучшую на земле девушку… после Илоны, конечно".

— Прости, Оля, — извинялась позже Полина Григорьевна. — Я и сама не знаю, что на меня нашло? Будто кто за язык тянул, прости, Господи. А еще эти таможенники и их сопение так раздражали меня, что я начала нервничать и… кто же мог предположить такую внезапную заинтересованность этим больным?

— Все нормально, не переживайте, — успокоила соседку Ольга. — Главное, что от меня отстали, и теперь мы спокойно продолжаем путешествие. Так что отдыхайте, а я — снова на дежурство.

— Разве ты не закончила? — удивилась Полина Григорьевна.

— Сделала вынужденный перерыв, пока мы пересекали границу, — объяснила Ольга, — но надолго оставлять господина Брауниса я не могу, он еще слишком слаб.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — вздохнула Полина Григорьевна. — Потому что я, например, ни за что бы не рискнула нести ответственность за чужую жизнь.

Георг Браунис спал, и сон его был спокойным и приятным. Во сне он гулял по парку, любовался цветами и улыбался прохожим. В центре парка выигрывал радугой великолепный водопад, наполняя небольшое озеро серебристой водой, а на противоположной его стороне, просто среди кустов жасмина, стояла Ольга и звала…

— Просыпайтесь, Георг, — хлопала его по руке девушка. — Просыпайтесь, вам пока нельзя спать.

— Почему? — жалобно спросил он.

— Потому что вы можете не проснуться.

Такой ответ сразу заставила мужчину открыть глаза. Ольга, наклонившись, внимательно рассматривала его. Напротив, за столиком, замер Влад. В ответ на вопросительный взгляд шефа он ответил молчаливым кивком, означавшим "все хорошо". Барон облегченно вздохнул.

— Не вздыхайте, а вставайте, — скомандовала девушка.

— Сейчас, дайте хоть опомниться.

— Влад, — Ольга повернулась к охраннику. — Нам с твоим шефом обязательно нужно поесть, чтоб восстановить силы, а еще очень хочется горячего крепкого чая. Займись этим, пожалуйста, и потом можешь быть свободным… И я не командую, — повернулась Ольга к Барону, — а даю необходимые распоряжения.

В ответ на ее слова, Георг насмешливо хмыкнул, протер глаза ладонью и сел, смахивая волосы на затылок. А Ольга тем временем продолжила:

— Нам действительно необходимо подкрепиться, поэтому будьте так добры, кивните головой. А то, можно подумать, я не знаю, что Влад не сдвинется с места, пока вы ему не прикажете.

Мужчины переглянулись, а потом с каменными лицами молча начали рассматривать девушку. Секунды тянулись долго, но Ольга не поддавалась на провокацию, а, наоборот, демонстративно вздохнула и взялась переплетать себе косу, поглядывая в окно.

— Так чаю хочется, — задумчиво протянула она.

В ответ по купе разнёсся довольный смех.

— Оля, ты настоящее сокровище, — торжественно сказал Барон.

— Полностью поддерживаю, — добавил, улыбаясь, Влад.

— А теперь я киваю головой, — подмигнул девушке Браунис и на самом деле кивнул.

— А я бегу выполнять распоряжение, — встал с места охранник и вышел из купе.

Когда за ним закрылась дверь, Ольга посерьезнела:

— Мне нужно снова заглянуть в вас, Георг, чтобы окончательно убедиться в успехе нашей операции. Обещаю — это уже будет в последний раз, дальше организм сам постепенно приспособится к новому состоянию, но сейчас его необходимо немного подтолкнуть и зарядить свежей энергией. Не беспокойтесь, эта энергия будет абсолютно нейтральной, а потому безопасной для вас.

— Верю. И согласен. Только после чая, ладно?

— Хорошо.

— Кому хорошо, а кому нет, — задумался Барон. — Оля, вот ты зарядишь энергией меня, а кто подзарядит тебя?

— Никто, мне это не нужно. Я — в норме.

— Какая норма, когда ты вон какая бледная, — возразил мужчина.

— Это просто усталость от пережитого стресса, а еще — обычное недосыпание. В сравнении с некоторыми моими дежурствами в больнице, эта ночь просто игрушка.

— Значит, тебе нужно просто поспать? Давай тогда после всего — ну, понимаешь, о чем я? — ты пойдешь отдыхать в свое купе, — мужчина поджал ноги и, протерев кулаками глаза, вдруг вздохнул. — Хотя, на самом деле, мне этого совсем не хочется, особенно оставаться в одиночестве.

— А Влад?