Елена Кароль - Совушка ее величества

Так из полевого сержанта с позывным 'бешеный Юм' Юмирай стал лордом и поверенным самой Матери. Этот период жизни был довольно сухо изложен и насколько я понимаю, даже для меня это была секретная информация, но судя по тому, что в этом месте был приложен список наград и поощрений, со своими обязанностями ястреб справлялся на отлично.

А затем ушел в отставку вампир, занимающийся воспитанием и становлением птенцов и Амидайла решила, что для Юмирая это будет очень полезным опытом, что в принципе подтвердилось — за три года через его руки прошло больше десятка птенцов и ни один из них не погиб, завершив преобразование и получив покровителя-тотем.

Последней строчкой шла приписка ровным, красивым почерком:

'А затем в мою жизнь вошла одна небезызвестная тебе упрямая и строптивая совушка… А дальше ты и сама знаешь'.

О, да. Я знаю.

Прикрыв глаза, я на минуту прижала папку к себе, и только тогда поняла, что улыбаюсь. Широко, радостно и бесстрашно. Потому что рядом с таким мужчиной мне уже ничего не страшно.

— Пи-и-и… пи-пи-пи…

Что?

Ох, ты ж господи! Маяк!

На осознание того, что пищит именно лекарский маяк и меня ждут внизу, потребовалось всего несколько секунд. Ещё несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы поправить халат и косынку и спустя всего двадцать секунд я уже стояла в коридоре первого этажа и во все глаза смотрела, как в лазарет одного за другим заносят троих окровавленных мужчин человеческой расы.

— Виктория! За дело! — прикрикнув и выведя меня из некоторого ступора, Добринд уже вовсю раздавал указания сослуживцам тех, кому сегодня не посчастливилось — кто-то заносил и устраивал пострадавших на кушетках (самого тяжелого сразу положили на операционный стол), кто-то скупо докладывал о том, кто был сегодня в противниках и отчего именно получили повреждения воины, а демон, судя по нашивкам, являющийся командиром отряда, раздавал указания остальным незанятым и внимательно контролировал обстановку в принципе.

Кстати не зря — совсем юный парнишка-маг, и так выглядевший не очень хорошо, вдруг пошатнулся и если бы не демон, то рухнул бы четко у моих ног.

— Истощение, — недовольно констатировал капитан отряда и проворно переместил обморочного на свободную кушетку, зачем-то поманив пальцем и меня. — Вы магичка?

— Немного. Я практикант. — Не собираясь проявлять инициативу, потому что могла еще больше навредить по незнанию, я обернулась к целителю. — Добринд, у мага истощение, есть что-нибудь?

— Да, там… — махнув рукой на стеллажи, занимающие всю дальнюю стену операционной, гном, в это время моющий руки и надевающий стерильные перчатки, в то время как один из добровольных помощников дорывал на первом пациенте остатки одежды, прикрыл глаза и по памяти уточнил: — Третья полка сверху, зеленые круглые склянки. По капле на килограмм, разведи в стакане воды и потом пусть его отправят наверх, отсыпаться, чтобы не мешал.

— Хорошо, — я ещё слушала и кивала, а ноги уже шли к указанной полке, глаза искали стакан и воду, а пальцы откручивали крышку.

И вот, всего через пару минут насильно споив обморочному лекарство и с милой улыбкой попросив капитана позаботиться о товарище, я торопливо вернулась к гному, уже разложившему инструменты и начавшему осмотр.

Уже обнаженный пациент не радовал своим видом — судя по бледному виду, он потерял довольно много крови, а переломанные в кашу ноги не внушали оптимизма, как впрочем и вспоротая кожа и мышцы на руках, где в иных местах проглядывали кости. Но если руки можно было зашить и обложить биогелем, то ноги…

— Ампутация?

— Ампутация, — кивнул гном и недовольно поджал губы. — Будешь помогать останавливать кровь и контролировать ритм сердца. Приступим…

Операция длилась около двух часов: мы отрезали, чистили, сращивали и зашивали. Главным действующим лицом был несравненный дядько — он оперировал с такой виртуозной непосредственностью, что я могла лишь восхищенно вздыхать и четко выполнять его команды.

Анестезия? Да, конечно!

Пульс? В норме.

Дыхание? Чистое!

Скальпель-пилу-щипцы-тампон-иглу-биогель? Без проблем!

— Как насчет магии? — мы уже заканчивали, когда Добринд глянул на меня несколько устало.

— Что конкретно?

— Проверка и стабилизация всех жизненных показателей.

— Но я ещё не уме… — оборвав сама себя, когда густые брови недовольно сошлись на переносице, тут же кивнула: — Направляйте.

Следующие десять минут целитель держал мои пальцы, как все предыдущие инструменты в своих руках и водил синими кончиками, из которых струилась чистая сила магии, по телу пациента, попутно поясняя, что конкретно он делает и что необходимо делать мне и куда при этом смотреть. А самое главное — что видеть. Это было невероятно и удивительно.

Это был такой бесценный опыт, что я могла лишь радоваться и беспредельно восхищаться профессионализмом своего начальника-руководителя.

— Ну, вот и всё, — закончив сканирование на обрубках ног, Добринд указал мне на свободную кушетку. — Присядь, передохни.

Передохни? А как же остальные?

Лишь сейчас вынырнув из мыслей об одном единственном оперируемом, я с удивлением констатировала — пока мы им занимались, с двумя другими успешно разобралась Елинда, как и я пришедшая по вызову маяка. К счастью, те мужчины пострадали не так сильно — их необходимо было лишь зашить и отправить по палатам, причем передвигаться они могли самостоятельно — это всё нам поведала добродушная гномка, когда и её муж присел рядом со мной, предварительно сняв операционные перчатки и ополоснув руки.

Черт, а я не умылась…

Недовольно посмотрев на свои окровавленные руки и кое-где забрызганный кровью халат, поморщилась, что не ушло от внимания целителей.

— Не переживай, это ерунда. Главное пациент жив, а грязь всегда отстирать можно, — махнув рукой, дядько откинулся спиной на стену и прикрыл глаза. — А ты неплохо держишься для дивчины — ни истерик, ни обморока, ни тошнотиков. Да и понимаешь с полуслова всё, что требуется. Я было не поверил вчера, но сейчас вижу — толк из тебя обязательно будет. Молодец, Виктория, так держать.

Чуть смутившись на искреннюю похвалу, я только и смогла сделать, что кивнуть. Что ни говори, а подобные слова от тех, кто не первый десяток лет спасает жизни — дорого стоят. Что ж, буду надеться, что и дальше справлюсь.

Чуть посидев и передохнув, минут через десять поняла, что руки-ноги уже не дрожат от усталости и перенапряжения и встала, чтобы уйти к себе, предварительно уточнив, что если новых пациентов не будет, то до вечернего обхода я свободна.