Артур Кангин - Классики без лицензии
После окончания учебы Рэй почти сразу получил в «Private Information Security» место хранителя данных. Это было большой удачей, потому что единицы выпускников могли претендовать на такую позицию лишь после нескольких лет своей успешной работы в одной из крупных IT-компаний. Но в пользу Рэя сыграли его заслуги в учебе, многочисленные призы на различных олимпиадах, доклады на конференциях и публикации в научных журналах. Он был замечен и приглашен на собеседование, которое с успехом прошел.
Работа захватила Рэя, он с жадностью начал постигать премудрости профессии хранителя, изучать ее тонкости и совершенствовать свои навыки. Основным назначением хранителя было создание программного кода, обеспечивающего необходимое взаимодействие между владельцем информации и единой базой данных. Интерфейс интерактивных информационных ресурсов постоянно и достаточно быстро менялся: добавлялись новые возможности, а старые претерпевали некоторые изменения или удалялись за ненадобностью. Все это требовало оперативного вмешательства программиста, как сказали бы сто с лишним лет назад, или хранителя, как говорили сегодня. Слово «программировать» уже давно не использовалось в среде хранителей, его заменили словом «творить». Случилось это, когда изменился сам способ создания компьютерных программ. Тексты компьютерных программ, кодирующие необходимые алгоритмы, заменили нейрофункциональные блоки или nef´ы, как их коротко именовали между собой хранители. Слово nef являлось аббревиатурой от английского neuro-elements functionality, то есть «набор функциональных возможностей нейронов». Нейрофункциональный блок представлял собой устройство, предназначенное для хранения образа памяти человека, для чего внутри блока размещались миллиарды искусственных нейронов, способных образовывать между собой необходимые связи, обеспечивающие в итоге нужную функциональность. Сгенерированный мозгом хранителя алгоритм по специальной технологии копировался в нейрофункциональный блок. Если полученный таким образом nef удачно проходил тестирование, а именно — на определенные входные данные всегда выдавал необходимый результат, то такой nef включался в общую систему, обрабатывающую огромные информационные потоки многомиллиардной аудитории. Такой способ построения глобальной информационной системы считался наилучшим. Систему, основанную на nef´ах, легко и быстро можно было адаптировать под растущие и изменяющиеся потребности пользователей, такая система требовала для своего обслуживания гораздо меньше человеческих ресурсов и, что являлось весьма важным, такую систему практически невозможно было взломать или разрушить. Кирпичики системы — nef´ы, созданные по образу и подобию человеческого сознания, — контролировали сами себя. И если вдруг внутри информационной среды обнаруживался элемент, действующий неадекватно, другие nef´ы тут же давали об этом знать в главный центр управления «Private Information Security». Центр управления отключал странный nef, а так как система была основана на принципе взаимозаменяемости, то это никак не влияло на ее общую работоспособность. Впрочем, подобных ситуаций практически не возникало. Система на протяжении многих лет работала стабильно и четко.
Такие nef´ы Рэй и создавал. Спустя некоторое время обнаружилось, что делает это он лучше всех. Результаты тестов показывали, что nef´ы, которые творил Рэй, работают быстрее и эффективнее. Почему так происходило, за счет чего nef´ы Рэя оказывались лучше, никто точно не знал. Полностью проанализировать многомиллиардную структуру нейронов, отследить все каналы связи между ними и слабые электромагнитные импульсы, проходящие по этим каналам, было практически невозможно. Но даже если предположить, что с этой задачей исследователи справились, то все равно это ничего не давало. Дело в том, что структура nef´a могла меняться со временем, она совершенствовалась за счет накопленного в процессе функционирования опыта, как совершенствуется тренируемый опытом человеческий мозг. Одни связи исчезали, другие появлялись, менялась структура nef´а, менялась концентрация нейронов на единицу объема в различных его областях. Все это было давно известно исследователям, и никто уже не брался анализировать причины преимуществ и недостатков одного nef´а над другим. Важным было лишь одно: nef должен четко выполнять возложенные на него функции.
Всего через год своей работы Рэй выбился в число ведущих специалистов организации. Ему доверяли творить наиболее важные блоки системы. К нему обращались за помощью почти все, когда не знали, как лучше справиться с той или иной задачей, он был последней инстанцией в любом споре на профессиональные темы, возникающем между сотрудниками. Сами же споры Рэй не любил. При его способности достигать вершин профессионализма, в нем абсолютно отсутствовал дух соперничества. Отсутствовало в Рэе и тщеславие. За все эти качества Рэя в коллективе уважали, у него не было недругов и завистников, а если у кого при первых контактах с Рэем и возникали подобные чувства, то они быстро исчезали по мере общения с ним. Рэй разоружал своей детской доверчивостью и желанием помочь, когда к нему обращались. Но с особым трепетом относился к Рэю сотрудник по имени Харри Спитч.
Харри Спитч был намного старше всех остальных сотрудников. Он был единственным из тех, кто начинал работать в организации «Private Information Security» с самых первых дней ее создания. Харри уже давно не творил, то есть не создавал nef´ов, но его функция в коллективе была не менее важной, а может быть и самой важной. Войдет ли вновь созданный nef в информационную систему или нет, — решал Харри. Для этого он использовал специально разработанную им же систему тестирования, которая за все годы работы Харри ни разу его не подвела. Все nef´ы, так или иначе обреченные на сбой, браковались Харри и в систему не пропускались. По этой самой причине хранители «Private Information Security» дали Харри прозвище Цербер. Но это прозвище отражало лишь профессиональные качества Харри, его отношение к работе, на самом деле он был весьма сентиментальным чудаком. И многим было непонятно, как такой человек как Харри был назначен руководителями организации на такую важную работу, требующую, по своей сути, соблюдения должной строгости, суровости и в каком-то смысле подозрительности и хитрости.
Харри и Рэй часто оставались на работе допоздна и подолгу беседовали на различные темы. Семьи не было ни у того, ни у другого, и спешить им вечерами было некуда.
— Ты гений, сынок, — говорил Харри Рэю, когда принимал очередной nef, созданный Рэем. — Сам бог, если он, конечно, есть там наверху, завещал тебе творить. Твой мозг уникален. Как нельзя стать музыкантом, поэтом, художником, а надо им обязательно родиться, так и в нашей с тобой профессии. К божественным занятиям прибавилось еще одно, а, Рэй? Творить nef´ы. Ведь творцом настоящим можно только родиться. Вот другие nef´ы — они тоже работают, прекрасно исполняют возложенные на них функции, а все равно нет у них того, что есть у твоих nef´ов. Твои — другие, когда я держу их в руках, мне кажется, будто они живые, что внутри у них бьется свое маленькое сердце, честное и благородное. Вот как у тебя. Иногда кажется, что вот еще чуть-чуть, и изнутри польются детские смешки.
