Яду, светлейший? - Ольга Викторовна Романовская
Справедливо полагая, что дурных людей хоронят подальше от порядочных, свернула на боковую заросшую дорожку, терявшуюся между бурно разросшимися козьими ивами. Судьба меня отблагодарила, послав целую поляну гроб-травы. Что характерно, могильного камня поблизости не наблюдалось. То ли изначально не было вовсе, то ли разрушился от времени.
Опустившись на колени, принялась набивать сумку.
Ладони пропитались сладко пахнущим соком. На воздухе он темнел, застывал причудливыми узорами. Ничего, вернусь, отмою, к ведьме зараза не пристает.
Неподалеку хрустнула ветка. Увлеченная сбором, не придала этому значения – опять птица, если бы человек, увидела бы свет лампы, услышала шаги.
– Вот так сюрприз!
Замерев с поднятой рукой, медленно обернулась и виновато поздоровалась:
– Доброй ночи, Вилкас!
Даже улыбнуться умудрилась, хотя челюсти свело от страха.
– Да не больно-то доброй для тебя.
Вилкас, местный некромант, опустился на корточки, принюхался и указал на сумку:
– Дашь?
Да куда мне деваться, поймал на месте преступления.
– А ты чего здесь? Патрулируешь? Так спокойно же все, – отчаянно пыталась заговорить ему зубы, вела себя так, будто в сумке барвинок и гусиная слепота. – Или опять кто-то вылез?
С Вилкасом сто лет знакомы. Он хороший парень, незлобный. Только вот одно «но» – на государственной службе, то есть под началом Линаса.
– Аль, давай ты со мной добровольно пойдешь? Не хочу делать тебе больно. И руки скручивать тоже.
– А можно никуда не ходить? – состроила жалобную гримасу. – Я все выброшу. Честное слово! Или, хочешь, себе забери.
– Да зачем мне эта дрянь? И, главное, тебе зачем, ты ведь отродясь подобным не занималась. Юргас? – Вилкас безошибочно определил виновника моих бед.
Тяжко вздохнула:
– Он.
И взмолилась:
– Пожалей меня. Ну пожалуйста!
Вилкас развел руками:
– Не могу. Кабы я просто прогуливался, никто не знал…
– А кто знает?
Под ложечкой засосало. Если Юргас мало того, что послал на кладбище, так еще и донес, ауры не пожалею, да что там, жизни, прокляну мерзавца! Вдруг повезет, именно мое проклятие станет той самой каплей, которая подточит его энергетический щит?
– Светлейший.
Вилкас закинул мою сумку на плечо и протянул руку:
– Пойдем, что ли?
Однако я не торопилась.
– А светлейшему откуда известно и, главное, что?
– Да следить за тобой велели. Ты теперь неблагонадежная. Прости, самому противно, но служба.
Понимающе кивнула и подчинилась силе. В прямом и переносном смысле слова. Вилкас мужчина рослый, мышцы железные. Я против него ребенок, с трудом до плеча достаю.
– Ой, у тебя новая татуировка!
Мне бы о судьбе своей задуматься, а я в свете фонаря (платок за ненадобностью с него скинула) различила фиолетовую вязь на запястье. Формируя затейливый рунический узор, она уходила выше, терялась под подвернутыми рукавами рубашки.
– Дам во время допроса рассмотреть, если светлейший в качестве охранника оставит.
Чуть помедлив, Вилкас пообещал:
– Я против тебя свидетельствовать не стану, скажу, у калитки поймал, уже с сумкой.
– Спасибо!
Отблагодарила его самой искренней улыбкой. Мелочь, но вдруг склонит чашу весов в мою пользу?
Не подумайте, между мной и Вилкасом ничего нет и никогда не было, некромант не в моем вкусе. Да и у него невеста имеется, такая же рыжая, с веснушками, как и он. Просто ведьмы и некроманты издавна дружат, особенно в сельской местности. Сегодня я помогу, вытравлю мелкую нечисть, завтра он упыря упокоит. Так и живем.
А гуля, который на меня жаловался, помните, рассказывала, Вилкас и вовсе за неуважение к даме сжег.
* * *
– Прошу!
Линас с широкой улыбкой указал на то самое странное кресло со светильником.
Скрестив руки на груди, не сдвинулась с места.
На инквизитора я тоже не смотрела, даже не ответила на приветствие. К чему эти фокусы? Оформи заочно протокол и посади в камеру, так нет, издеваться вздумал. Странный он, точно странный, притащился в инспекцию посреди ночи. В его возрасте не о работе думают, а о девушках. В Колзии хватает хорошеньких, далеко не все ведьмы, найдется, из кого выбрать.
– Аль?
Вилкас тронул меня за плечо, легонько подтолкнул к сомнительному трону.
– Это не больно, – счел своим долгом добавить он, – я тоже проходил.
– Проходил что?
Кресло и особенно «подсолнух» над ним по-прежнему не вызывали доверия.
– Проверку ауры, госпожа?.. Запамятовал вашу фамилию, Аурелия.
– Госпожа неудачница.
Смирившись, со вздохом забралась на кресло.
– Ну, – поинтересовалась нетерпеливо, – кандалы когда захлопните? Нажимайте уж свои рычаги, приводите в действие механизм.
– Это не пыточное кресло, я действительно хочу проверить вашу ауру.
Засучив рукава, Линас шагнул ко мне. Вилкас, наоборот, отошел, переместился к двери. Его открытое, доброе лицо выражало молчаливую поддержку. Будет мне передачки в камеру носить.
– Расслабьтесь, пожалуйста! И постарайтесь ни о чем не думать.
Инквизитор зашел со спины и опустил «подсолнух». Теперь он нависал в опасной близости от моего темени.
– Там магия?
Обеспокоенная, вынырнула из-под конструкции, которую изначально ошибочно приняла за светильник.
– Госпожа Аурелия…
– Не хочу, чтобы вы расплавили мне мозги, превратили в «овощ».
Мало ли, какие извращенные фантазии реализовывает столичный хлыщ! Мозе проверял ауру по старинке, наложением рук.
– Обещаю, что у вас не выпадет ни один волосок. Сядьте!
Надавив на плечи, Линас принудил принять прежнюю позу.
Закрыв глаза, приготовилась отойти в иной мир.
Дурацкая вышла жизнь. А смерть – еще хуже. И, заметьте, во всем Линас виноват. После смерти стану являться ему в виде призрака, дико смеяться над ухом, хлопать дверьми и…
Ай!
Дернулась, ощутив легкое покалывание и жар в затылке.
– Так и есть, пятно.
Отряхнув ладони от невидимой пыли, Линас прошел к столу. Обескураженная, уставилась на него. Как, это все? Разве можно за какое-то мгновение проверить ауру, пусть даже с помощью новомодного прибора.
– Пятно не очень большое, – уткнувшись в какой-то формуляр, продолжал вещать инквизитор, – пусть и свежее. Указывает на общение с темными силами. В последние три дня вы проводили какие-нибудь ритуалы?
– Я сделку с бафометом заключила.
Чего теперь скрывать, хуже уже не будет. А так, глядишь, избавлюсь от необходимости платить проценты.
Перо в руках Линаса перестало скрипеть. Он медленно, очень медленно поднял голову, посмотрел на меня.
Вилкас оказался куда красноречивее:
– Аля, ты идиотка?!
Даже спорить не собираюсь. Хотя…
– А что мне оставалось сделать? – Надувшись, с ногами устроилась в кресле, чтобы не мешал, подняла «подсолнух». – Светлейший, – безо всякого почтения кивнула на Линаса, – гримуар отобрал, работы лишил…
– Помилуйте, – моя версия событий инквизитора явно не устраивала, – вы сами отказались проходить аттестацию, устроили целое представление…
– Потому что ваша аттестация – чушь собачья. Жили без нее и дальше бы обошлись. Я бы еще поняла, если бы вы свой карман набить
