Людмила Сурская - Шумеры
— Бабуля, я должна его узнать, но ведь я ничего не помню. В своих снах я носилась совсем в другом времени и всегда несчастна. И никогда мой Ангел не завёл меня в самое начало. Как же я его узнаю?
Бабушка ободряюще улыбнулась.
— Ты вспомнишь, свет мой, непременно вспомнишь, потому как все века искала его. Под чужими, разными именами, бродя по времени, меняя страны и обличие. И вот твоё время пришло. Ты и твоё имя слились в одно. Люда, не спеши, они не допустят ошибки, на вас и вашу любовь жрецы много тогда поставили, а всё рухнуло тут, а потом и там в Месопотамии. Ты должна его найти непременно. Он рядом с тобой. Узнаешь его по…
— Бабушка, — закричала она, тряся безжизненную руку и напугав вбежавших родных, — бабуля?
На крик вбежали родители, оттеснив её от кровати, вывели в кухню.
— Оставь её, Люда, это всё, — сказала обняв мама.
Люда возмутилась:
— Как всё?… Она не сказала, как я его узнаю. Шумеры? Она говорила о шумерах…
Та отмахнулась.
— О чём ты говоришь, у неё уже несколько дней предсмертный бред. Почти неделю без сознания лежала. Это вот перед тобой она очнулась. Забудь всё и успокойся.
2
После похорон Люда уж и не знала, был этот разговор бредом или явью. Всё так же непонятно, как и её старые сны, в которых она когда-то то носилась на колеснице по пустыне, то покачивалась под балдахином на слоне. Казалось, просто разум выталкивал отрывки из красочных фильмов, и всего лишь. Год летел за годом, учёба подходила к концу, и Люду не минуло, как всех её сверстниц, чувство первой любви. Она действительно влюбилась. Первое чувство ослепительно само по себе, а в плюсе с первой любовью самое обворожительное состояние на этой планете. Людка забыла прописную истину ту, что, как правило, любовь та бывает несчастна. Девушка упивалась минутами радости, а переполняющие её чувства, рвясь наружу из груди, топили избранника в ласках. Она давно забыла обо всём: о змее на руке, последнем бабушкином разговоре, разве можно думать о ерунде, когда он рядом… Тем более избранник отвечал взаимностью, и она, безумная от счастья, дала согласие на этот, кажущийся долгим и безоблачным, брак. Её не насторожило даже то, что неоднократная попытка испытать первую близость не увенчалась успехом. Каждый раз что-то мешало. То придут не вовремя родители, то критические дни. Или он теряется, или она не в настроении. Всё, как назло. После неоднократных попыток, посмеялись над неудачей и невезением, пробы прекратили и решили всё оставить, как есть, до брачной ночи. Месяц сумасшедших приготовлений к свадьбе, и она в белом платье, отделанном цветами, воздушной фате, мчит в белой машине следом за его чёрной «ауди» с развевающимися лентами и шарами. К загсу ехать на разных машинах, а, расписавшись, вернуться на одной, настояла она — Людка. Ей казалось, что так будет правильно. До росписи у каждого своя судьба, а потом одна на двоих. Вывернувшаяся непонятно откуда бочка с молоком протаранила мчавшуюся первой свадебную машину жениха. Когда гости и родители, выскочившие из машин, добежали до места трагедии, парень умер у Люды на руках. Красные пятна его крови, как маки, расползлись по белому полю её воздушного наряда. Ей даже показалось, как укоризненно посмотрела на неё бабушка, оттуда из собравшейся в один миг толпы. Посмотрела и растаяла. «Откуда их набежало столько. Ведь улица была почти пуста? — горько подумалось ей. — Как любят у нас трагедии». Стянув с головы фату, она укрыла мёртвое лицо несчастного жениха. Больше, она уже никогда не думала ни о замужестве, ни о любви. Просто жила. С усмешкой, посматривая на своё отражение в зеркале в день рождения: «Вот и ещё один год прибавил морщин. А так всё в полном порядке, жизнь продолжается!» Утром, заставляя себя подняться с кровати, брела на кухню исполнить отработанный до мелочей каждодневный ритуал: умыться, выпить кофе, позавтракать, одновременно носясь между кухней и комнатой «малюя лицо» и бежать на работу. Работа не очень нравилась, но бросать не хотелось. Опять же удобная транспортная развязка. Недалеко метро, а там прогулялся пять минут и в офисе. Здесь, по крайней мере, нормальный коллектив, приличная зарплата и солидная фирма. Гарантии никто не даст, что другое подойдёт больше, да и найдёшь ли его это другое, особенно, если сама не знаешь, чего хочешь. Так и летело время от пятницы до пятницы. Почему? Да потому, что она в пятницу была непременно в хорошем настроении, и никто ничем ей его не мог испортить. А наступало такое чудо по одной причине, впереди ждало точно два выходных дня и можно будет непременно выспаться и отдохнуть, большего ей для счастья ничего и не надо. Годочки, тем не менее, подбирались к 27. Все уже взяли за привычку напоминать о том, что пора бы ей, определившись с кавалерами, заводить семью, но Люда, отмалчиваясь, не спешила послушать марш Мендельсона. Постепенно всем надоело стучаться в глухую стену и от неё отстали. Стукнуло тридцать. Она только вздохнула — судьба. Отпраздновала и покрутилось колесо дальше, а на человека рядом с собой она так и не решилась. Не потому, что не было поклонников, этого добра хватало. Просто наученная горьким опытом не дёргалась. Страх ещё раз пройти через боль и потерю отбивал охоту. Ждала. А вдруг всё, что сказала перед уходом в загробный мир — Кур бабушка — правда. «Ой, откуда я это знаю?» — удивилась она, сообразив, что Кур — шумерское слово и обозначает оно загробный мир. Но зато, как это по понятнее выразиться, «старую деву» присмотрел любвеобильный начальник отдела. Решив для своего благополучия, раз не довелось ей стать чьей-то женой, то для любовницы она вполне сойдёт. Размечтался мужик полным ходом. А что? Не надо куда-то спешить, что-то придумывать и напрягаться. Всё под рукой. Только вот Люду такая перспектива не устраивала и она пару раз уже пхнула приставучего босса по яйцам, а чтоб дольше запомнил, надавала оплеух по морде. Босс, не ожидавший такого непонимания и отпора, явно обиделся и норовил при каждом удобном случае сделать хоть маленькую, но гадость. «Идиот, — злилась Люда, — если б знал, что его спасаю, не рыпался бы так. Обрисованное бабушкой прошлое, пострашнее фильмов ужасов будет». Путешествия под крылом ангела почти прекратились. Хотя ей уже нравились её необычные сны. В них её нес Ангел, а вокруг плыли облака и парили птицы. Только боялась: вдруг она встретит там ЕГО и ей захочется остаться и она не вернётся оттуда. Иногда было немного грустно и жаль не приходивших к ней снов. Только раз она парила над Месопотамией, ей хотелось посмотреть древний город Ниневию, в котором нашли «старую библию». Про него столько ходило страшных легенд, вплоть до того, что он связан с сатаной. Но она от бабушки знала, что самого понятия сатаны тогда просто не существовало, всё появилось гораздо позже, в христианский период. Что тогда породило страшные легенды? Ниневия был одним из религиозных городов и имел самое большое число зиккуратов. Откуда же взялся страх перед летающими людьми? Теперь она парила над городом и видела сама. Верхушка зиккурата, как бы спилена, образуя площадку. «Учёные опять же спорят, для чего такая премудрость? Одни утверждают, что это не иначе, как для наблюдения за небом — обсерватория. Другие настаивают, что площадка, служила алтарём». — Вспомнила она. Всё оказалось (как любила говорить бабушка) проще. Это посадочные площадки для одноместных летательных аппаратов жрецов. Теперь понятно, почему они красили свои ступенчатые зиккураты в яркие краски. Причём, основание в один цвет, середину — в другой, а верхушку — в третий. Эти яркие сооружения хорошо просматривались издалека, у каждого свой цвет, не перепутаешь. «Кажется, до меня дошло, откуда взялась легенда о летающих людях. Невежество порождает страх. Земы, не зная тайн шумеров, боялись».
