Вуаль судьбы - Джинафер Дж. Хоффман

Я вздрагиваю, по рукам бегут мурашки. Я пытаюсь стряхнуть с себя этот транс, или что бы это ни было, но мои ноги не двигаются. Вместо этого в уголках моих глаз выступают слезы. Это прикосновение, это простое объятие — знает ли он, как много это значит для меня? Когда ко мне прикасаются без вожделения? Чтобы меня держали так, как будто я гребаная женщина, а не какая-то вещь, которой можно манипулировать и покупать? Нет. Нет, откуда он может это знать? И все же… Это похоже на то, что он делает, потому что он не отпускает меня, и какая-то часть меня задается вопросом, нуждается ли он в этом так же сильно, как и я. Если у него есть шрамы на душе, которые отчаянно нуждаются в исцелении.

Я крепче сжимаю сзади его пиджак.

— Кто ты? — шепчу я.

Его пальцы все еще скользят по моему позвоночнику, и он осторожно вытаскивает руку из-под моего воротника, чтобы отстраниться и посмотреть на меня.

Мое сердце замирает, когда он это делает, зная, что я только что украла бесценный момент в его объятиях. Он не может сказать мне, кто он на самом деле. Он этого не сделает.

Только мягкий, ранимый взгляд, которым он одаривает меня, говорит об обратном. Как будто он ничего так не хочет, как рассказать мне о человеке в алой маске. Он открывает рот.

— Я…

— Вот ты где! — кричит Тейлис.

Мы мгновенно отрываемся друг от друга, и мои руки внезапно становятся тяжелее, когда я не обнимаю Принца. Я хмурюсь и смотрю на свои ботинки.

Что со мной происходит?

Тейлис шагает к нам, Принцесса следует за ним по пятам. Он с беспокойством переводит взгляд с Принца на меня, затем хватает Принца за бицепс и оттаскивает его подальше от меня. Они переходят на сердитый шепот, и Принцесса с опаской оглядывает меня.

Я смотрю на нее с таким же отвращением.

— У нас есть дела, которыми нужно заняться, — огрызается Принцесса в мою сторону. — Тебе пора отваливать на хрен.

Я выпрямляюсь от ее тона. Она была такой сдержанной раньше, что до этого момента я не думала, что слово «хрен» есть в ее словаре.

— Или что? — я насмехаюсь, как глупый пятилетний ребенок, но после того, что я только что разделила с Принцем, мне невыносима мысль о том, чтобы оставить его.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо — это не та эмоция, которую я должна испытывать.

Мой мозг кричит мне, но сердце взволнованно колотится.

Может, мне просто нужно потрахаться.

Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я была здесь в последний раз. Я заставляю себя сделать шаг назад, потом еще и еще, пока не перестаю видеть пристальный взгляд Принцессы, только ее затененную фигуру.

— Ты не можешь! — внезапно Тейлис кричит.

— Я сказал: остановись, — рявкает Принц.

Я не остаюсь и не пытаюсь понять их аргументы. Я разворачиваюсь и срываюсь на бег. Я надеюсь, что мне станет легче дышать, если я увеличу расстояние между собой и ними, но по мере того, как я иду, мои плечи только опускаются под все большим и большим весом. Любое умиротворение, которое я чувствовала в объятиях Принца, исчезает, когда я заворачиваю за угол, прежде чем с грохотом распахнуть входную дверь своего дома и влететь в свою комнату. Я падаю на колени на свою импровизированную кровать из одеял, обхватив руками бедра, и делаю один похожий на рыдание вдох за другим.

По крайней мере, у меня есть информация, необходимая Чудовищу.

Напоминаю я себе, но по какой-то причине это даже отдаленно не поднимает мне настроение.

Я сбежала. Он прав. Я сбежала от него в Подполье, и я убежала сейчас.

Я прикусываю губу и запускаю руки в волосы.

Он делает меня слабой, а я не могу быть слабой.

Я так долго ждала ответов, и я так, так близка к тому, чтобы получить их. Если Принц сорвет это, я никогда не прощу себе, что впустила его.

Мне нужно держаться от него подальше. Я получу свою оплату от Чудовища, затем приму участие в турнире и двинусь дальше.

Я завожу руку за спину и торопливо расстегиваю корсет, прежде чем бросить его поверх небольшой кучки других своих вещей. И сворачиваюсь калачиком под одеялами.

— У меня нет причин снова встречаться с принцем, — говорю я себе и повторяю эту фразу в уме, пока мои напряженные мышцы не расслабляются, а дыхание не смягчается, приближаясь ко сну. — Без всякой причины, кроме одной, — тихий голосок в глубине моего сознания поднимает свою уродливую голову, — он может прочитать твои воспоминания о той ночи, когда были убиты твои родители.

Я резко выпрямляюсь, на лбу выступает пот.

— Черт.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Я плескаю водой на лицо, заглушая жар под кожей, прежде чем он возвращается с полной силой. Я пристально смотрю на себя в домашнее зеркало. Трещины и надписи десятилетней давности размывают мое лицо, но мешки под глазами видны как божий день.

Я не спала. Не то чтобы я удивлена. Когда мой разум цепляется за план, мне трудно отдохнуть, пока он не будет приведен в исполнение. Дело в том, что на данный момент у меня слишком много планов, и я не уверена, за какой из них мне следует взяться в первую очередь: выйти замуж за Наследника Судьбы, получить от Чудовища, надежную наводку на убийц моих родителей или заставить Принца покопаться в моих воспоминаниях. Ничто из этого не звучит весело, и головная боль расцветает каждый раз, когда я слишком усердно обдумываю какой-либо из своих вариантов. Более того, я умираю с голоду и на мели после того, как сегодня утром заплатила за квартиру двумя нитями от Чудовища.

Гретта.

Напоминаю я себе. Я заберу у Гретты то, что осталось от моего платья и драгоценностей, и заложу их на еду. Я утвердительно киваю себе в зеркало и выхожу на улицу.

С восходом солнца улицы Гронема становятся загроможденными и тихими. В этот час все еще спят, что затрудняет доступ к Гретте. Утром Роялисты устремляются вперед, чтобы вернуть себе город, и уже несколько групп заявили о своих правах — достаточно, чтобы заставить меня держаться в тени.

— Я получила это сегодня утром, — говорит невысокая миниатюрная женщина с длинной светлой косой.

Она показывает то, что выглядит как приглашение, и ее компания ахает от волнения.

— Он, наверное, великолепен, — сплетничает одна из них.

— Кто знает? — она пожимает плечами