Рыцарь тьмы (ЛП) - Кеньон Шеррилин
Она беспечно рассмеялась.
— Нет, — и потянула его за руку, но Вэриан отказался делать шаг вперед.
Пришло время ему возвращаться в Авалон.
— Я узнал все, что хотел. Мне пора, — но не успел он пошевелиться, как почувствовал, что она что-то защелкивает у него на запястье.
Мужчина посмотрел вниз на небольшой золотой браслет, обильно усыпанный письменами фей — Era di crynium bey. Свобода — это иллюзия.
Браслет не причинял боли, но он не мог понять, зачем Наришка надела тот на него.
— Что это?
Ее выражение лица было настолько безмятежным, что это напугало Вэриана больше, чем нападение толпы МОДов.
— Это твои оковы, дорогой мальчик.
— Оковы для чего?
Наришка шагнула вперед и прошептала:
— Ты не можешь больше переноситься через завесу. Ты застрял здесь Вэриан. Более того, твоя магия не действует, пока этот браслет у тебя на запястье.
Вэриан попытался перенестись отсюда, но, как она и говорила, ничего не произошло.
— Какого черта?
— Ты присоединишься к нам, Вэриан?
— Никогда, — выдавил он сквозь сжатые зубы.
И не успел он пошевелиться, как его мать хлопнула в ладоши и появилась группа мужчин Адони.
— Взять его, — холодно проговорила Наришка.
Вэриан бросился на них, но так как его магия не действовала, у него не было ни одного шанса, и он знал об этом. Мужчине удалось отбросить некоторых назад. Но в итоге победило численное превосходство.
В одно мгновение он был в коридоре, а в следующее оказался в недрах северной башни. Камера была маленькой и тесной. Даже при том, что он продолжал сражаться, им удалось надеть на него цепи и приковать к противоположным стенам так, что теперь Вэриан стоял посреди комнаты с широко разведенными руками.
Сложно было не заметить удовлетворенный блеск в глазах его матери.
— Снимите с него доспехи.
— Я тоже люблю тебя, мама.
Она ничего не ответила. Адони попытались снять доспехи и поняли, что те удерживаются на месте благодаря заклинанию, наложенному в Авалоне. Так как его магия была нейтрализована, Вэриан не смог бы снять их даже если бы захотел.
— Не снимаются.
Наришка прищурилась, подошла ближе и попыталась снять их сама.
— Я не настолько глуп, мама.
Взвизгнув, она сильно ударила Вэриана в спину, заставив прогнуться вперед так, что его руки дернулись в цепях. Наришка повернулась к остальным.
— Что ж, ладно, приведите двух мэндрейков с кувалдами.
Вэриан заставил себя не реагировать на это. Нужно отдать ей должное. Если его будут бить кувалдой, то даже в броне это будет больно. Учитывая тот факт, что инструмент будет в руках мэндрейков — существ из Царства фей, наполовину людей, наполовину драконов, больно будет очень.
Вэриан взглянул в глаза матери, но в них не было сострадания. Не то, чтобы он ожидал его там найти. Ни у одного Адони никогда не было ни грамма материнского инстинкта. Этого не было заложено в их генах.
— Может, с таким же успехом убить меня прямо сейчас, мама? Я не присоединюсь к вам.
Наришка провела холодным пальцем по его щеке и внимательно рассмотрела, словно оценивая его силы.
— Ты можешь говорить так сейчас, Вэриан. Давай посмотрим, что ты скажешь через пару часов.
— Я скажу то же самое.
Дверь открылась, пропуская двух огромных сильных мэндрейков. Как и все представители их расы, они были невероятно высокими и хорошо сложенными. Их серебряные глаза светились от предвкушения, когда они забирали кувалды из рук слуг, следовавших за ними.
Вэриан задергался в цепях и попробовал использовать свою магию, пытаясь выбраться отсюда, но все было бесполезно.
Его мать цокнула языком.
— Слова так легко произнести. Сейчас же давай попробуем тебя переубедить.
И когда первый из мэндрейков ударил кувалдой Вэриана в плечо, и он прочувствовал этот удар до мозга костей, мужчина понял, что впереди его ждет действительно очень долгий день.
✥
Глава 4
✥
— Готова, крошка?
Услышав голос Наришки, Меревин отвернулась от зеркала. Девушка мысленно готовилась к этому несколько часов. Ей предстояло соблазнить Вэриана, а это, учитывая, что она не раз наблюдала, как это делают Адони, казалось легкой задачей.
Но девушку останавливал тот факт, что ее никогда не касался ни один мужчина. Отец всю жизнь держал ее взаперти, а после того, как Наришка сделала ее уродиной, и Меревин выгнали из дома, — мужчины даже смотрели на нее с отвращением, не говоря уже о прикосновениях.
Но все это было неважно. Ее девственность была не такой уж и большой ценностью за свободу.
— Я готова!
— Прекрасно. — Наришка жестом велела Меревин следовать за ней. — Теперь запомни, ты должна ослабить его. Он сильный. Чертовски сильный, если быть точной. Сомневаюсь, что нам удастся сломить его без тебя. Твоя задача — быть с ним очень милой. Возьми для него еду и воду.
От неожиданного приказа Меревин остановилась.
— А разве я не должна делать что-то больше этого, госпожа?
— Нет.
Девушка была сбита с толку.
— Я думала вы хотите, чтобы я соблазнила его.
Наришка нахмурилась и развернулась к ней с таким раздражением, за которым обычно следовала пощечина. Но, госпожа, должно быть, боялась испортить ее лицо.
— Это соблазнит его, крошка. Поверь мне.
Но когда она снова последовала за госпожой, то почувствовала огромное облегчение от такого поворота событий. Когда Наришка сказала ей «соблазнить», она естественно предполагала, что придется лечь с ним в постель. Эта сделка выглядела все лучше и лучше.
Меревин нахмурилась, когда они начали спускаться по задней лестнице, ведущей в подземелье. Девушку охватил страх, когда коридор начал сужаться, и она услышала крики и мольбы тех, кого пытали.
Могла ли Наришка ее обмануть? Слуги, которые спускались сюда, больше никогда не возвращались, и последнее, чего бы ей хотелось — умереть в одной из камер пыток Морганы.
— Почему мы идем этим путем?
Наришка подняла руку, будто хотела ударить ее, но сдержалась.
— Расслабься, конфетка. Мы держим его здесь временно.
Это не имело никакого смысла. Если они хотят привлечь кого-то в свои ряды на свою сторону, разве они не должны быть к нему добры?
— Вы пытаете его?
Наришка одарила ее взглядом, как бы говоря: «А ты как думаешь?»
Почувствовав смрад крови, страха, пота и разлагающихся останков, Меревин съежилась. Она прижала тыльную сторону ладони к носу, чтобы не задохнуться, и попыталась понять женщину, которая казалась невосприимчивой к мерзости этого места.
Фея Адони продолжала спускаться по лестнице в недра подземелья, проходя мимо камер с мужчинами и женщинами и будто не замечала их мольбы о пощаде.
Меревин хотела бы быть такой же бесчувственной. Но каждый крик и плач словно плетью бил ее по спине. Если бы могла, она бы освободила их всех.
Если не преуспеешь, такая же судьба ждет тебя…
И это только укрепило ее в уверенности. Так же, как и к ним, никто не придет к ней на помощь. Никого это не волнует. Ее оставят умирать в одиночестве. Болезненно. Жестоко. В этом мире не было сострадания. Люди помогают другим только в том случае, если что-то выигрывают от этой помощи, а ей нечего было предложить.
Именно поэтому ей необходимо было сбежать отсюда.
Всеми силами стараясь игнорировать остальных, она сконцентрировалась на Наришке.
— Я думала, вы собирались привлечь Вэриана на свою сторону.
— Так и будет, и я знаю своего сына достаточно хорошо, чтобы понимать, что его не так-то просто подкупить.
И они думали, что пытки сработают? Они что, сошли с ума?
Глупый вопрос. Меревин прожила здесь очень долго и знала, что они и не помышляли о доброте. Никогда. Это было абсолютно недоступно для них.
Наконец Наришка остановилась у старой дубовой двери, которая удерживалась толстым крюком из черного железа. Она сотворила поднос с едой и водой и отдала Меревин.
