Есть только миг (СИ) - Анюта Тимофеева
— Не смеши меня — разве твоя жена экономила на мужьях? У вас же богатый дом.
— Но, госпожа, на мужчинах часто экономят, и это правильно — не все же они приносят пользу дому, — терпеливо объяснял он, а я начала понимать, что далеко не все местные тонкости знала. Но это не повод соглашаться на какие-то безумные предложения.
— Все, солнце мое, прекрати придумывать, — поставила точку я. — Ещё не хватало голодать и на еде экономить. Ты уж слишком проникся ситуацией, ничего страшного не случилось; наоборот, я надеюсь, что дальше будет все намного лучше.
Глава 11
Лери
Когда госпожа отказалась от его предложения, Лери обрадовался. Нет, конечно, он бы выполнил все, что пообещал, он бы без возражений выполнил и любой другой ее приказ и каприз — все это лучше мучительной смерти, которая его когда-то ожидала. А если бы после мучительной экзекуции он вдруг выжил, то такая жизнь наверняка была хуже смерти.
А ради новой госпожи делать страшные и стыдные вещи — он был на это готов. В конце концов, ведь за мужчин в борделе, действительно, платили деньги, а он вряд ли на что-то другое годен… По крайней мере, он не смог бы придумать, как его ещё можно использовать.
Но как же хорошо, что госпожа отказалась! Наверное, она все же придумает что-то другое. На самом деле он знал, что некоторых наложников так наказывали — отдавали на короткий срок в бордель, чтобы потом они оценили свое счастье жить в доме. Ему казалось, что после этого парни были не похожи на себя прежних…
Майя
Мне бы расстраиваться из-за серьезного диагноза, а я, наоборот, радуюсь определенности, а ещё тому, что меня дома кто-то ждёт, причем ждёт с искренним желанием заботиться обо мне. А мне хочется в ответ сделать что-то, что порадовало бы нас обоих. Но прежде…
— Лери, а ты, похоже, соскучился по вниманию женщин? То в бордель хочешь, то девушек в больнице соблазняешь… тебе же понравилось, как они на тебя смотрели?
Ох ты, я надеюсь, что сердце у него здоровое, иначе… иначе оно не выдержит. Он краснеет, бледнеет, потом вообще сереет, и при этом не может произнести ни слова, только смотрит на меня с ужасом. Конечно, женщине очень легко оговорить мужчину — поверят-то ей, а ему даже слова в оправдание не дадут. Это я знаю, что неожиданно решила пошутить, а ему вовсе не смешно.
— Ладно, не пугайся, я пошутила. Привыкай, у меня так бывает. — Я сижу на диванчике и перебираю волосы прижавшегося к моим ногам мужчины. Они у него ещё не отросли до привычной венговского длины, и напоминают привычную мне мужскую стрижку. Зато я могу и помассировать голову, и опустить ладони на его напряжённые плечи… Кажется, он понял уже, что ничего плохого не будет, и просто старается получить все удовольствие, которое доставляют ему прикосновения женщины.
Да, мне достался очень чувствительный мужчина, и мне это нравится. Видимо, это говорит голос крови — не зря мне не понравился ни один мужчина на Земле — гены требовали чего-то, точнее, кого-то, своего, венговского — того, кто будет отдавать себя женщине целиком и полностью.
— Я пошутила, — снова успокаивающее его. — Хотя другая женщина могла бы не оценить твоих поступков. Впрочем, другим я тебя уже не отдам. И, Лери, — я ловлю чуть расфокусированный, поплывший даже от этих мимолётных ласк взгляд, — сейчас я хочу лёгкий ужин, а пока ты готовишь, приведу себя в порядок после больницы.
— Госпожа, может, вы хотите отдохнуть? — почти мгновенно переключается он. Надо же, как будто программа стоит: "позаботься о своей хозяйке, в каком бы состоянии и настроении ни был сам!" Интересно, это у каждого наложника намертво записано на подкорке мозга, или мне попался во всех отношениях удачный экземпляр?
— Нет, мой хороший, я не устала. От чего можно устать в больнице — я же не занималась там спортом, к примеру? Скоро вернусь.
* * *
Когда, после того, как с удовольствием наплескалась в душе и почувствовала себя бодрой и готовой к удовольствиям и развлечениям, я пришла в столовую, меня там ожидал обильный и красиво сервированный ужин. Салатик из спелых и вкусных даже на вид свежих овощей, прозрачно-золотистый суп из кундейки с лапшой, эта же кундейка жареная с овощным гарниром, и булочки, издающие аромат свежей выпечки.
— Когда ты успел? — приятно удивилась я. — Все очень аппетитно выглядит!
Явно довольный похвалой, Лери пристроился у моих ног, как образцовый наложников, который всегда у ног госпожи. Хотя до этого он, спросив предварительно моего разрешения, сидел на стуле, не соблюдая все местные экзотические правила.
— Солнышко, ты думаешь, что я все же злюсь на тебя, и решил заслужить прощение? Или тебе так нравится?
— Мне так очень нравится, госпожа, — в голосе я слышу смущение и, кажется, он не лжет, и ему действительно этого хочется.
Что же, если мы сегодня играем в госпожу и наложника, который соблюдает все правила — почему бы и нет?
— А как ты есть будешь? Я не хочу, чтобы ты ел на полу.
— Я не голоден, госпожа, — убеждённо отвечает он.
Вспоминая свое венговского прошлое, я протягивала сидевшему у моих ног мужчине вкусные кусочки кундейки или овощей, ломтики булочек с маслом, с удовольствием принимая лёгкие поцелуи ладони в благодарность. Кажется, нам обоим понравился этот ужин.
Что ж, Лери меня накормил, подарил очень приятные ощущения, и я хочу, наконец, подарить ему самому удовольствие — он точно его заслужил, хотя и не ожидает сейчас от меня.
— Пойдем-ка в мою комнату, — предвкушающе говорю я. — Раздевайся, — продолжаю я, когда мы заходим внутрь.
С некоторой опаской Лери снимает рубашку и штаны, ещё не очень понимая, следует ли делать это эротично, или просто быстро, и что его ожидает — нечто приятное, или все же наказание? Что ж, тем приятнее будет для него дальнейшее.
— Ложись на кровать, на живот.
Всего-то лёгкий массаж: я поглаживаю ладонями мускулистые плечи, разминаю их, стараясь изгнать напряжение из мышц, потом глажу спину, получая удовольствие от прикосновений к теплой гладкой коже. Добираюсь до изгиба спины, путешествую дальше, кожей чувствуя, как он затаил дыхание, ожидая, что же будет дальше. Спускаясь ниже, я не обхожу вниманием
