Мужья для Эйры (СИ) - Елена Золотарева
— Ресурсы планеты не истощаются бездумным использованием, океаны чисты от человеческого мусора, лекарства от неизлечимых болезней давно найдены…
— Ну прямо идеальный мир!
— Почти.
— И что скрывается за этим «почти»?
— Правила, по которым мы вынуждены существовать.
— И что же страшного в этих ваших правилах?
— Да в общем, ничего. Зависит, как относиться к ним.
Кай явно меня к чему-то готовит, поэтому мое сердце учащенно бьется.
— Не томи!
— У наших женщин есть свои гаремы.
Хлопаю ресницами, вспоминая значение этого слова, но доктор решает не мучать меня и уточняет.
— Каждая имеет несколько мужей и рабов.
— Рабов?
Не знаю, что меня шокирует больше: гаремы или рабство. Почему-то мне казалось, что подобные вещи канули в лету, навсегда оставшись в истории человечества, как неправильный путь.
— Это добровольное решение мужчины. Если он не приносит пользы обществу, женщина может взять его в свой гарем, чтобы он служил ей. Мужем он вряд ли станет, но хотя бы жизнь ему сохранят.
Мой мозг закипает, отказываясь верить услышанному.
— То есть, если мужчина не находит свое призвание, его убивают?
— Да. Он должен служить на благо цивилизации. Или женщины, которая его взяла в гарем.
— Вот тебе и идеальный мир, — монотонно бубню себе под нос, понимая, что я ожидала чего угодно, но не повторения истории Спарты, где слабых сбрасывали со скалы.
— Мироустройство землян довело их планету до гибели. Возможно, то, как живем мы, более правильно, — оправдывается Кай.
— Для планеты. Не для людей!
— Не спеши с выводами, капитан Эйра. Уверен, тебе понравится на Гее. Кстати, солнце садится и уже не опасно для твоей кожи. Хочешь взглянуть на наше небо?
Кай не ждет ответа, а просто берет мою руку. Мои пальцы тонут в его теплой ладони, и я послушно поднимаюсь с места, чтобы пойти за ним. Так много нового мне открылось в этот день, а мои мысли только о том, что мне так уютно рядом с этим большим мужчиной.
Мы выходим из палаты в широкий коридор, делаем пару поворотов и оказываемся в полумраке комнаты, где пахнет чем-то необычным. Я набираю полную грудь вкусного воздуха, которым хочется надышаться до одури.
— Нравится? — Кай чуть притормаживает, заметив мое блаженное лицо, — так всегда пахнет после дождя.
— Дождь…я знаю о нем только из фильмов.
Мы выходим в распахнутую дверь, и первое, что я вижу, блестящие капли воды на перилах балкона. Они подсвечиваются с обратной стороны, выглядя как россыпь драгоценных камней. Рука сама тянется к ним, и я снимаю одну из них на палец, но та мгновенно стекает на ладонь.
— Это так красиво… — завороженно рассматриваю перила.
— Это ты красива, Эйра, — теплые руки ложатся на плечи и горячее дыхание касается моего виска. Огненная волна проносится по телу, заставляя сердце замереть, а когда мягкие горячие губы прикасаются к моим, земля уплывает из-под ног.
Поцелуй дарит новые ощущения, от которых шумит в ушах и горит в груди. Кай нежен и настойчив одновременно, его губы посасывают мои, язык осторожно пробирается все глубже, а я не понимаю, что нужно делать. Тан редко целовал меня, чему я была очень рада. Его холодный язык и слюни вызывали тошноту. С Каем все по-другому: даже вкус его мне нравится настолько, что я боюсь не успеть насладиться им.
Возбуждение нарастает, и чувствую слабую пульсацию внизу живота. Вспоминаю, что на мне нет белья, и сжимаю бедра, чтобы немного унять томление между ног. Робко отвечаю на поцелуй мужчины, что раскрыл во мне нечто особенное, и в то же время боюсь, что этот поцелуй зайдет слишком далеко. Рано! Очень рано! Хотя такого сильного желания почувствовать мужчину в себе я не испытывала никогда.
Кладу ладони на широкую грудь доктора и вместо того, чтобы оттолкнуть, сминаю твердые мышцы. Так приятно чувствовать их рельеф кончиками немеющих пальцев! Тело само тянется к мужчине, соски просто зудят, вынуждая прильнуть к сильному торсу, но сознание на секунду проясняется, и я отпрыгиваю от Кая, будто ошпаренная.
— Это была очередная традиция, с которой ты меня решил познакомить? — я отвожу глаза, рассматривая узоры терракотовых плит балкона, и пытаюсь отдышаться от крышесносного поцелуя. Хочется перевести все произошедшее в шутку, ибо серьезности в этом не может быть никакой, а несерьезность меня не устраивает.
— Нет, — спокойно, с каплей равнодушия отвечает доктор, — это был просто поцелуй.
Слышу ответ, и меня накрывает жгучей обидой и возмущением. Просто поцелуй?
Если их женщины здесь верховодят, значит парням мало чего дозволено, и уж точно лезть с поцелуями к первой встречной они не станут. Сразу со скалы или в рабство! А раз я чужая, то со мной можно делать все, что заблагорассудится?
Во мне просыпается дракон, и ладошка взлетает так быстро, что я не успеваю сообразить, что творю. Пощечина прилетает со звонким шлепком, и удивленный взгляд моего врача отрезвляет. Что я вообще творю?!
Обегаю Кая вокруг и со всех ног несусь в палату. Запрыгиваю на кровать-капсулу с ногами и прикусываю пальцы, пытаясь сосредоточиться.
Дура! Какая же я дура! Вляпаться в первый же день прибытия на Новую Землю в дурную историю с чужим мужчиной — это надо уметь! Где вообще были мои мозги, когда я допустила это?! Еще не хватало, чтобы Великая Мать голову мне открутила из-за этого самодовольного самца! Сразу же было ясно, что у нее на него виды. А он?! Каков подлец, а? С местными здесь по-легкому не пройдет. У здешних дамочек все серьезно — либо муж, либо раб. А со мной можно и поиграть. Ух! Ну и расслабилась ты, капитан. Завтра же надо заняться делом. Мы сюда не за поцелуйчиками тысячу лет тащились!
Как только мыслительный шторм утихает, я закрываю крышку своей капсулы, чтобы ввела меня в сон. Спокойные волны вибрации постепенно убаюкивают, и, когда я уже почти засыпаю, вспоминаю, что неба Геи так и не увидела. Что ж, теперь я знаю, как пройти к балкону, и утренний стакан воды выпью именно там! А поцелуй…пусть он и был божественно хорош, но такого больше не повторится.
5. Мгновенная карма
— Эй! Просыпайся! Вставай, Эй, хватит спать!
С трудом разлепляю глаза и вижу Тана, который дергает меня за ногу. Медленно приходит понимание, что мы уже не на корабле, но этот мерзкий мужичонка почему-то снова рядом. И снова зовет меня Эй, будто я не человек, а ничтожество.
— Пока ты спишь, меня этой сумасшедшей отдадут. В гарем! Ты
