Инга Ольховская - Хроники Алаварна
— На наш дом напали орки, — понурив голову, ответил брат, — родители погибли, спасая нас и давая возможность сбежать.
Воспоминания снова пробудились в моей голове, а на глаза непроизвольно навернулись слезы. Неожиданно для самой себя я всхлипнула и заплакала навзрыд.
Эльф даже не взглянул на меня.
Пока я хлюпала носом, и размазывала по лицу слезы, страж снова обратился к Филадилу:
— Думаю твоя бабушка Оравиэль примет тебя в своем доме.
«Афигеть, у нас есть бабушка» — подумала я — «хотя не помню, чтобы родители что-нибудь рассказывали о ней».
— Бабушка? — как будто прочитав мои мысли, переспросил брат.
— Да, — подтвердил страж, — наверное родители не рассказывали тебе о ней, потому, что они были в ссоре из-за… из-за нее, — и он указал пальцем на меня.
У меня внутри все сжалось. Кажется, до меня начало доходить, почему Эльроход никогда не брал Тинувиэль… точнее меня с собой, когда ходил к этой заставе, и к чему приведет этот разговор.
— Твоя бабушка живет в селении у Хрустального ручья, — продолжал страж, — это всего лишь в трех лигах отсюда.
— А как насчет моей сестры? — нервно спросил Филадил.
— Боюсь я не смогу пропустить темную на наши земли, — спокойно ответил стражник.
Фил нервно посмотрел на меня, потом опять на стража.
— Но куда же ей идти, она же маленькая девочка? — спросил Фил.
— Туда, — указал стражник в сторону другого берега Эйне, являвшейся естественной границей между двумя эльфийскими государствами, — там живут такие, как она.
— Так, Ти, я пойду с тобой, — решительно сказал Фил, — как твой друг и брат я не могу тебя бросить. Мы должны держаться вместе.
— Я тоже не против держаться вместе, — грустно ответила я — но боюсь, что на той стороне ситуация повторится с точностью до наоборот.
— Нужно значит найти какой-то другой вариант, — замотал головой Фил.
— По-моему, этот — единственный разумный на данный момент, — заметила я. — Ну подумай логически, куда мы с тобой сейчас можем податься? Мы же ничего не знаем и не умеем. Кто нас примет кроме эльфов?
— Можем податься к людям, — не отступал Фил.
— Знаешь, — горячо ответила я — что ты знаешь о людях, живущих здесь? Я не собираюсь становиться сексуальной игрушкой какого-то человеческого богача. А я своей пятой точкой чувствую, что здесь именно так и поступают со смазливыми эльфиечками. Или ты решил меня в гареме пристроить?
— Нет, нет — замахал руками Фил, — прости, я не подумал. Наверное, ты права. Но тогда давай условимся, что будем стараться раз в месяц, считая с этого дня, встречаться на мосту через Эйне. Я знаю, что тут недалеко должен быть мост. Я помню.
— Имеет смысл, — кивнула я головой.
Я сняла с пояса кошелек с монетами и разделила их поровну. Три серебрушки достались мне, а три брату.
— Я провожу сестру до моста и потом вернусь, — сообщил стражу Филадил. И, не дожидаясь его ответа, мы пошли к реке.
От того места, где мы вышли на берег Эйне, мост находился чуть выше по течению. Река была метров двести или триста шириной. Но в этом месте было два небольших острова, через которые и был перекинут каменный мост. Мост был простой, без каких-либо изысков, из грубо обработанных блоков черного камня. Каким образом над водой держались пролеты, я не поняла, да и не до этого мне сейчас было.
Что меня удивило — это то, что мост не охранялся. По крайней мере видимой охраны не было, и нас никто не останавливал. Филадил довел меня до середины моста, и я предложила расстаться тут, так как неизвестно было, какая реакция будет на появление Фила на той стороне. За себя я не переживала, так как, исходя из моих скромных познаний этого мира, эльфы были наиболее цивилизованной из рас, и не допускали бессмысленного насилия над себе подобными.
Обнявшись на прощание, мы еще раз условились о времени встреч и о способе оставлять весточки друг другу, если один из нас вдруг не сможет прийти вовремя, мы разошлись каждый на свой берег.
С каждым шагом, приближающим меня к темно-эльфийскому берегу, решимость моя падала. Неизвестность откровенно пугала. Совершенно другой мир и совершенно неизвестные мне существа — дроу. Тинувиэль практически ничего не знала о расе, к которой принадлежала. И если у Фила есть некая, пусть и не известная ему бабушка, которая наверняка позаботится о нем, то у меня же единственным близким человеком в этом мире был только Фил.
Когда моя нога ступила на правый берег Эйне, темнота уже окутала землю. Я остановилась сразу за мостом, и, используя свои обострившиеся в темноте чувства, вгляделась в ближайшие деревья. Чернолесье — а именно так назывался лес Дроу, кардинально отличался от привычного мне Дикого леса и даже от Великого леса светлых. Деревья в нем действительно были черными и мертвыми. Ни единого листочка не было на них. Черные ветви как страшные скрюченные пальцы торчали под невообразимыми углами во все стороны, кустарник был таким же черным и безжизненным. Я понимала, что наверняка в этом месте должен скрываться темно-эльфийский секрет. Но сколько я не вглядывалась, не вслушивалась, я ничего не заметила. Обоняние тоже ничего не дало, поскольку ветерок тянул от воды в сторону леса.
Обреченно вздохнув, я сделала несколько шагов в сторону леса и тут же остановилась. Из за деревьев мягкой, текучей походкой в мою сторону выступило сразу три дроу, и молча уставились на меня. Высокие, стройные, все как один черноволосые, с прекрасными лицами, они молча изучали меня.
— Здравствуйте, дяденьки, — выдала я первое, что пришло мне в голову.
Хотя нет. Вру. Первое, что мне пришло в голову — это название маленького, беленького, полярного зверька. Но я разумно решила не произносить его вслух, тем более меня все равно бы не поняли.
— Кто ты, дитя? — спросил первый из стражей — и что ты делаешь здесь, в столь ранний час?
«Он чё, бредит?» — подумала я — «Ночь наступила, а он про ранний час».
Но тут же сообразила: дроу ведь ночные существа, естественно, для них сейчас раннее утро.
— Меня зовут Тинувиэль. Я приемная дочь отшельников Эльрохода и Анфирэль из дикого леса. Моих родителей позавчера убили орки, и мы с братом пошли в Великий лес, но меня туда не пустили, — затараторила я.
— Твой брат светлый? — удивленно поднял бровь один из Дроу.
— Он родной сын моих приемных родителей, а они светлые, — ответила я.
Стражники переглянулись.
— Мне больше некуда идти, — сказала я жалостливым голоском, состроив самую жалостливую гримаску.
— Это очень странная история, — заметил третий стражник. — Чтобы светлые удочерили темную? Думаю сейчас нужно отвести бедняжку к Черному гроту и отдать женщинам, они разберутся, а потом уже пусть старейшина решает, что с ней делать дальше.
