Vita Longa. Четыре измерения - Ольга Бурцева
Погруженная в свои мысли Милана не сразу заметила затормозившего возле ее стола капитана Залесского.
— Красотка, чего грустишь? — улыбнулся ей Макс и протянул конфетку.
Милана натянуто улыбнулась в ответ и взяла сладость. «Милый он, только зря старается», — безрадостно подумала она.
Глава 3
— Зоя Евгеньевна, это Николай Викторович Светлов, — услышала она голос в трубке, — я по поводу нашего вчерашнего разговора.
— Да, — затаив дыхание, девушка ждала приговора.
— Мы готовы предложить вам работу в отделе экологической экспертизы. Сейчас там образовалось много заказов, и еще один специалист лишним не будет.
Зоя радостно запрыгала по комнате, сдерживая восторженные вопли.
— Я понимаю, что это не индивидуальный проект, работа будет менее творческой и зарплата поскромнее…
— Я согласна, — выпалила Зоя, переполняемая восторгом, — спасибо вам большое, Николай Викторович!
— Было бы неплохо, если бы вы уже сегодня заселились в научный городок.
— Да, конечно, я к вечеру приеду!
Окрыленная звонком Светлова, Зоя, пританцовывая, начала бегать по квартире и собирать необходимые вещи. Внутри нее, несмотря на утреннее время, начала скапливаться энергия, давившая на грудную клетку. Только теперь это девушку не беспокоило. Зоя знала, что она особенная, и в этом нет ничего страшного. Откуда пришло это осознание, пока было непонятно. Но в ее жизни в последнее время было слишком много непонятного, и она планировала со всем этим постепенно разобраться.
***
Рита старательно выдергивала сорняки из своей любимой клумбы. Густой сладковатый запах лилий приятно обволакивал женщину. Солнышко ласково гладило по оголенным плечам. Рита никогда не жаловалась на судьбу и старалась ни о чем не сожалеть, но сейчас, как никогда, она ощущала, как не хватает этому ухоженному саду разбросанных игрушек, истоптанной травы и звонкого детского смеха.
— Дорогая, мне нужно отъехать по делам, — проговорил Мейджер, спустившись с крыльца их двухэтажного дома.
— По делам? — удивленно приподняла она левую бровь, окинув изучающим взглядом Никоса. Его лощеный вид и легкое волнение не укрылись от ее внимательных глаз.
— Да, постараюсь быть к ужину, — он улыбнулся и, неловко чмокнув Риту в щеку, направился по мощеной дорожке вдоль аккуратно подстриженных газонов.
С момента их последней ссоры прошло уже несколько дней, они оба пытались делать вид, что все в порядке, но между ними все равно оставалось еле уловимое напряжение.
Профессор Тори давно начала замечать странности в поведении Никоса. Сначала она просто присматривалась к нему. Он то был возбужден без особых на то причин, то грустен и задумчив. Иногда, возвращаясь с очередной встречи, светился неудержимым счастьем.
После того как они покинули Совет, Никос читал пару раз в неделю лекции в военной академии и раз в неделю проводил консультации. Тогда Рита эти перепады настроения связывала с его деятельностью. Адаптироваться к более спокойной жизни после такого напряженного графика было тяжело, да и студенты — это не вышколенные профессионалы. Но сейчас были каникулы, и особых дел в академии не было, однако он продолжал исправно ездить на «встречи».
Именно поэтому она и завела неделю назад разговор о том, что чувствует, будто Никос чем-то обеспокоен. Рита предложила поделиться с ней проблемой. То горькое разочарование, которое она испытала после беседы, никак не давало ей покоя. Женщина безуспешно пыталась убедить себя, что он сделал это только из лучших побуждений. Но, продолжая наблюдать за Никосом, она понимала, что история с Зоей была не единственным его секретом.
Рита аккуратно поднялась с колен и стянула перепачканные землей перчатки. Как только Никос скрылся за зеленью яблонь, она быстро вбежала в дом, скинула пыльную одежду, надела первый попавшийся сарафан и, схватив громоздкие очки от солнца, выбежала на улицу.
***
— Николай Викторович, — умоляюще посмотрела Марина, сцепив в замок сведенные судорогой руки, — мне очень нужен свежий образец ее крови.
— Ты только не нервничай, пожалуйста, — обогнув свой рабочий стол, Светлов подошел к инвалидному креслу и взял девушку за трясущуюся ладонь, — мы обязательно отправим ее на стандартное обследование, и будет у тебя проба.
— Спасибо, — искренне улыбаясь, поблагодарила Марина. — Всего лишь образец крови, как же этого мало, — уныло хмыкнула она. — Мне так хочется поговорить с ней, в подробностях узнать, как она прожила этот год!
— Пока не время вам встречаться, это может плохо сказаться на ее психоэмоциональном состоянии, а судя по тому, что к ней вернулась сила, она одним взмахом может превратить в пепел весь наш НИИ, — добродушно произнес Николай Викторович, выпуская прекратившую трястись кисть собеседницы.
— Конечно, я подожду, лишь бы не ранить ее без надобности.
— Она, кстати, должна скоро приехать, так что ты особо тут не задерживайся, возвращайся в экобиологическое измерение. И кстати, как Зоя тут появится, над всей территорией НИИ активируют энергетический щит, так что попасть сюда можно будет только через стационарный портал.
Марина чуть сморщилась, представляя, как неудобно будет в ее инвалидном кресле втискиваться в эту узенькую трубу.
***
«Ну что ж, понятное дело, что мама не в восторге от моего решения, — подумала Зоя, прижимая коленом крышку переполненного чемодана и с трудом застегивая молнию, — но все-таки она согласилась, что мне это может пойти на пользу. По крайней мере, до сентября Катюшка будет с ней, и я смогу спокойно работать, а там посмотрим».
Наконец застегнув чемодан, Зоя громко и облегченно выдохнула. Ее переполняли чувства, и казалось, что ничего уже не сможет испортить этого настроя. Даже задергавшийся левый глаз нисколько не смутил. Тем более Зоя была дома одна, и этого никто не видел. Взяв вещи, она вывезла их в коридор и начала суетливо запихивать ноги в кроссовки.
Обувшись, Зоя вдруг поняла, что ничего не сказала мужу. Они даже не попрощались с утра, потому что он, оберегая ее сон, тихо ушел на работу. Сердце болезненно сжалось. Она осознавала, что поступает подло, вот так спонтанно уходя, но не могла по-другому. Еще тяжелее Зое стало от понимания того, что уже во второй раз бросает Сергея, не потому что он плохой, а потому что «тараканы»
