Оборотень по объявлению. Моя свободная пара - Наталья Александровна Буланова
– А то, ядрен батон! Мое логово и не то умеет. – Арсений тоже снял противогаз, взялся за ноги Буры и поволок лиса в одну из открытых дверей.
Будет глупо, если я буду придерживать голову чернобурого? Наверное, да. Мне не хотелось, чтобы он пересчитывал пороги многострадальной головой – и без того на ней шрамы.– Ты хотел сказать – мое логово, – догнала его я.
А вот до бывшего я боялась дотрагиваться даже когда он был без чувств. Мне казалось, что он тут же проснется и схватит меня. А я больше никогда-никогда не хочу быть в его руках.– С чего это вдруг? – медолис оставил в крохотной комнате Буру и вернулся за Сашей, чтобы проделать с ним тот же путь.
Но вернемся к жилищному вопросу. Медолис что-то заблуждается, надо развеять его сомнения.
– Бабуля подарила мне этот дом, – оповестила я Арсения, чувствуя себя немного неудобно.
Он мне тут так помогает, а я его выгоняю. С другой стороны, он не то логово обжил. Думать надо было.
– Бабуля-хитруля? Черная вдовуля, ядрен батон? Ну так и живи в своем скворечнике наверху – я не против.
– Ты знаешь, что по закону земля вниз и небо вверх крепятся за территорией участка? – я не хотела быть врединой, но ведь вынуждал.
Арсений дотащил Сашу и посмотрел на меня. Потом поднял голову и указательный палец вверх и сказал:
– Сейчас я стою не под участком твоей бабули, а на территории своего дедули, ядрен батон.
Мне понадобилось время, чтобы попытаться понять смысл сказанного. Все равно куча вопросов!
– О чем ты?
– О доме моего дедули по папе, ядрен батон. Это логово находится под двумя участками. Один домик сверху – бабули-хитропули, а второй – ее третьего мужа.
– Ты ее внук? – ужаснулась я.
Если так, то это же джекпот по генам!
– Нет. Мой папа от другой женщины, слава ядрену батону! Моя настоящая бабушка рано покинула этот мир, а новая жена заставила деда быстренько присоединиться к миру усопших. Так что половина логова – моя. И попрошу больше не водить сюда кого попало. И это… одевайся, ладно? И не в мою одежду.
Арсений закрыл дверь в крохотную комнату, куда затащил Буру и Сашу, и послышался скрежет, словно кабинка лифта поехала. А когда я дернула ручку на себя, то никого не увидела.
Вот это да!
Это что же, получается, жить вместе с медолисом придется? И как делить все будем?Я оглянулась и внимательно осмотрела логово. Гостиная, дверь в спальню, дверь в кладовую, дверь в крохотную “лифтовую-грузовую”, в которой ребята отправились наверх. И еще две двери: скорее всего в туалет и на кухню.
Арсений вернулся через минут пять жутко довольный собой, но почему-то с красными глазами.
Медолис посмотрел на себя и отряхнулся:– Я так и вижу на твоем лице подпись шалости. Стоит беспокоиться за парней? – спросила я.
– Слышала про последнее исследование ученых? При физических нагрузках очень полезно плакать. Снижается уровень кортизола в крови. Представляешь, ядрен-батон?
Он это всерьез? Правда, плакал, пока Сашу и Буру таскал?
– Ну как, уменьшил гормон стресса в организме? – спросила я, до сих пор рассчитывая, что он шутит.
– Раза в три. Реально работает, ядрен батон! – Медолис посмотрел на свою толстовку, в которой словно в стог сена залез, потом на меня и тяжело вздохнул.
Еще раз посмотрел на себя, потом снова на свою одежду на мне.
– Да куплю я себе одежду, и свою привезу. Не косись так, – пробормотала я.
Медолис снял толстовку, остался в футболке и штанах, и с умоляющим выражением лица протянул травяной верх мне:
– Не очистишь, ядрен батон?
– Вот еще! – фыркнула я.
– Я ради тебя старался, ядрен батон, – Арс захлопал глазками совершенно по-детски, но с его яркой внешностью это смотрелось скорее мило.
Ох, и не одно сердце красноволосый разобьет. В норе ему проходу девчонки давно давать перестали. Бешеная и обаятельная натура, язык как помело, ум – как ядовитый клинок ножа. Для меня – это слишком, а девчонкам нравился жуть как. И знал это, засранец.
Вон как сейчас на совесть давит!
Я нехотя забрала одежду, села на диван и спросила:
– Слушай, Арс… Я же могу тебя так называть? А то Арсений слишком официально, Сеня тебя не нравится.
Медолис кивнул.
– Так вот, Арс, ты не пробовал бороться со своими словами-паразитами? Так частишь, что иногда бесит.
Мне надо было немного залезть медолису под шкуру, чтобы он остудил пыл и перестал использовать свои приемчики на девушках. Между нами надо сразу провести черту. Только соседи по норе, не больше. А
– Это не паразиты, а присказка. Ничего ты не понимаешь, ядрен батон, – Арс сразу прекратил хорохориться, сел рядом, настроил изображение так, чтобы мы видели крыльцо и двух молодцев на нем.
Вот, теперь с ним можно говорить нормально.
– Они сейчас войдут снова? – спросила я.
– Не смогут, ядрен батон. Я закрыл тот лаз, – Лис закинул одну ногу коленом на диван, повернулся ко мне всем корпусом, положил руку на спинку дивана и с придыханием сказал: – Ну, теперь рассказывай.
Моя тактика по сбиванию спеси сработала на павлинью сторону лиса, но не на любопытную. Что ж, вопрос вполне логичный. Но вот если бы я сама знала, что сказать.
Я складывала сухие травинки и колючки с толстовки на столик кофейный столик и старалась не думать о двух ребятах на экране. Получалось плохо. Я жутко злилась из-за этого.
Нет, ну что им надо? Приперлись!
Один предатель, второй – трус. Что так осмелели-то оба?
Медолис свистнул, привлекая внимание.
– Что? Не свисти, денег не будет, – очнулась от своих мыслей я.
– Бедствуешь, ядрен батон? С чего такие поговорки?
– Не шикую.
Я оставляла себе только на необходимое, а остально отправляла на помощь деткам. Оказывается, в мире людей столько смертельных болезней! Я хотела хоть чем-то помочь.
– И что, даже родители деньги не переводят, ядрен батон? – Медолис придвинулся еще ближе.
– Я не беру. Сама же ушла из дома. Значит, должна сама зарабатывать.
Арс разочарованно закатил глаза к потолку, отодвинулся от меня и повернулся к телевизору. Сложил руки в замок на груди, а ноги закинул на туалетный столик:
– Я всеядный, но если ты веганка, то будут проблемы, ядрен батон.
Ого! Пошло обсуждение совместной жизни.
– Я не буду для тебя готовить, – сразу решила прояснить я.
– А для себя будешь, ядрен батон?
Если я скажу ему, что последний раз ела домашнюю пищу полгода назад, он не поверит. Лучше
