Мэррилэнд: выбор королевы (СИ) - Марианна Красовская
Андреа широко раскрыла глаза. Сна как ни бывало. В душе неприятно заскребло. Что же, он все заранее продумал, просто ее используя? А она доверчиво вложила в его руки оружие, которое способно ее уничтожить?
— Не дергайся. Все под контролем. Тебе это тоже выгодно. Ты получаешь законного отца ребенку и мужа, который не претендует на власть.
— Ты… — придушенно прошептала она, глотая слезы. — Ты специально?
— Конечно, специально. Я люблю тебя давным давно. Я просто не мог упустить такой шанс тебя заарканить. Заполучить навсегда.
— Любишь?
— А ты не знала? С того самого дня, как ты подсунула лягушку мне в сапог.
— Но это было давно, мы не виделись столько лет!
— Это ничего не поменяло. Я не из тех, кто каждый год ищет себе новую любовь. В моей жизни было немало женщин, это верно. Но в сердце — только ты. Вроде как и ты не чуралась радостей плоти? Простим за это друг друга и забудем, верно?
— Я… не знаю.
— Рыбка, если бы ты не исчезла, я бы никогда не отдал тебя Дэймону. Я бы его, скорее, убил. Или украл бы тебя.
— Тогда тебя бы уничтожил мой брат.
— Ему пришлось бы смириться. Он сам неидеален.
— О, ты плохо знал Роланда. Его не зря прозвали Диким. Он бы сначала убил, потом стал разбираться.
— Значит, кто-то бы умер. Возможно, все даже к лучшему. Время покажет. Ты не замерзла? Тебе нельзя мерзнуть, ты носишь моего сына или дочь. Хочу дочь. Маленькую Стефани.
— Почему Стефани?
— В честь моей матушки, конечно. Одевайся, чего расселась?
Андреа мотнула головой. Она уже ничего не понимала. Этот чертов Рене всегда приводил ее в смущение и растерянность. Единственный мужчина, которого она не умела «читать». Непредсказуемый, постоянно от нее ускользающий. Она никогда не знала, говорит он правду или лжет. Его слова о любви звучали так странно. Искренне. Но рассуждения о статусе и преимуществах брака тоже были не менее справедливыми. Что из этого — истина? Возможно, одно другому не мешает?
Любил бы он ее, если бы она не была королевой? Она подумала, что да, любил бы. И стал бы ее супругом даже без короны, отказавшись от всего.
И наоборот, если б не любил, он без сомнений и колебаний стал бы мужем королевы. Его совершенно точно не остановили бы никакие чувства.
И Андреа на его месте поступила бы точно так же. Два сапога пара, что уж!
— А если бы у тебя был выбор, я или или моя корона, что бы ты выбрал?
— Тебя, — без промедления ответил Рене.
— Врешь?
— Возможно. А если б ты не была беременна, ты бы согласилась стать моей?
— Да.
— Врешь?
— Возможно. Слушай, у меня условие. Никаких других баб. Я хочу, чтобы мой муж был только моим.
Рене прищурился. Она сейчас ударила больно и безжалостно, но он не спустит оскорбления.
— Только если ты не будешь прогонять меня из своей спальни. И никаких других мужчин. Моя жена должна быть только моей.
Он бы добавил про то, что должен быть уверен, что его дети — именно его, но сумел удержать свой длинный язык. Ни к чему ее оскорблять зря. Она была с ним честна, хотя могла бы и обмануть. Раз плюнуть, собственно говоря. И все же… Ему было больно. Он ощущал себя заплаткой на ее мантии. Стекляшкой, что вставили в корону, дабы скрыть утерю драгоценного камня. И ревновал — безумно и злобно. Мог бы дотянуться до соперника — убил бы. Хорошо, что не мог.
— Разве в этом не суть брака? — задумчиво спросила Андреа, не подозревая о мучениях Рене. — Верность и искренность! Супруги должны быть не только любовниками, но и союзниками. Ты ведь мой союзник, Рене?
— Никогда в этом не сомневайся. Я отдам за тебя жизнь.
— За меня или за королеву?
У Андреа тоже были свои демоны. Несмотря на то, что проблема ее решилась легко, быстро и к обоюдному удовольствию, у нее всегда теперь будут сомнения в его любви.
— Разве ты не королева? К чему эти вопросы? Ты оделась? Нам нужно вернуться, пока мои не стали меня искать. И расскажи мне уже, где ты пропадала все эти годы!
— А ты мне расскажи, какого хрена ты так подставил мою племянницу, шутник!
Глава 8
Союзники
— Твоя племянница на тебя совсем не похожа, — сообщил Ренгар, заводя Андреа в свою палатку. — Она, уж прости, наивная дурочка.
— Есть немного. Астория умом не блещет. Точнее, она сообразительная и память у нее отличная, но учиться не любила никогда. Ее даже понять можно: школа там, где мы жили — дерьмо. Район для бедноты.
— Ты — и среди бедноты? Почему?
— Мир такой. У меня ничего с собой не было, только то, что на мне, да мешочек с золотом. Но оказалось, что золотом там не так уж и просто расплатиться. Вот серьги в ломбард можно сдать. Повезло, что вообще милостыню не пришлось просить. Пока была в больнице с Астрой, слышала разговор женщин-беженок. Как они без денег и документов здесь начинали жизнь. Ну, я же смелая. Пошла в эту самую их полицию, сказала, что беженка. Попросила о помощи. Сначала меня допрашивали несколько часов, а я на все их вопросы качала головой и отвечала на древнем барсельском наречии. В конце концов на меня махнули рукой и выдали какие-то бумаги. Повезло, в общем. И золото пригодилось. Сережки, кольца, заколки — я все отдала.
— Забавно.
— Очень. Нашла очень дешевое жилье, расплатилась за медицинскую помощь племяннице, сдав в ломбард пару монет. Из украшений только браслет и остался. Наш, фамильный.
Ренгар усмехнулся, покопался среди бумаг на столе и попросил:
— Дай мне свою руку. Правую.
Андреа протянула руку, и он ловко надел на нее что-то блестящее. Не веря своим глазам она разглядывала тот самый браслет.
— Ты ограбил Асторию? — взвизгнула она возмущенно.
— Ага. Я же разбойник.
— Это ужасно! Как ты вообще докатился до такой жизни?
— Ну, я не умею ни пахать, ни сеять. Торговать пробовал, но мой драгоценный брат пару раз вмешивался. Он думал, что если мне не давать жить честно, то я вернусь под его кров с повинной головой. Ошибся, я могу быть не менее упрямым, чем он.
— Боги, я собираюсь замуж за разбойника, — тоскливо пробормотала Андреа.
— Скажи спасибо, что не за
