Сердце генерала - Катерина Александровна Цвик
Зухра все это время была рядом и зорко следила за мной и служанками. Похоже, господин Ильнар решил не ждать, а попробовать новую наложницу уже сегодня. Скотина…
— О! У него лучшие каменоломни во всем Кахете! — расправила Зухра печи, сидя на бортике мелкого бассейна, в котором меня терли мочалками две служанки. Отказываться от спа-процедур я не стала. Смысл? Только себе сделаю хуже. Но понимание, зачем они это делают, выводило из себя и не давало расслабиться. — У него закупали мрамор для резиденции третьей жены самого султана! — продолжала расхваливать Зухра своего господина, но вдруг вздохнула. — Только в последнее время у него одна неудача за другой. Сначала заказчик отказался от большой партии готового к доставке камня, потом в одной из основных шахт случился обвал и пришлось для нее снова закупать рабов. Повезло еще, что последние полгода их было много из Лантара, и цены на них упали. Но сегодня нашли тебя. Это удача. Уверена, теперь темная полоса в жизни господина кончится.
И так она воодушевленно все это говорила, будто рассказывала не о рабовладельце, который и ее тоже лишил свободы, а о родном сыне. Это было очень странно.
— Зухра, а ты сама давно в рабстве?
— С пятнадцати лет. Сначала мне попался недостойный хозяин. — Женщина замолчала и дотронулась до своих седых волос, потом продолжила: — Отец господина меня выкупил и приставил присматривать за своим новорожденным сыном. Тогда я как раз разрешилась от бремени, и мои груди были полны молока. Сначала я была кормилицей господина, потом няней, а потом уже он сделал меня главной служанкой в своем гареме.
— Поня-я-ятно, — протянула я. Многие странности поведения Зухры стали понятны.
— Ты красивая, — внезапно пристально посмотрела она на меня. — Не дура и не истеришь, пытаешься осмотреться. Я не зря все это тебе рассказываю. Просто хочу, чтобы ты сразу поняла — думать о побеге не стоит. Лучше постарайся получше устроиться здесь. Тебе понравится. Вы, девушки, только попавшие рабство, часто делаете глупости, а потом корите судьбу, что это она поступила с вами жестоко. Но винить нужно только себя. Знаешь, что у нас делают со сбежавшими рабынями, когда находят? — Я сглотнула и помотала головой. На лице женщины появилась кривая ухмылка, и она закину на бортик бассейна ногу. Я не сразу поняла, на что должна смотреть, но когда увидела ее ступню — вздрогнула: она вся была в шрамах от ожогов. — Смотри и запоминай. У нас сбежавших наложниц или секут до полусмерти, или опускают их ступни в кипящее масло. Мой первый хозяин не любил, чтобы на его слугах и наложницах были видны следы побоев. Он умел наказывать гораздо более жестоко. Но кипящее масло ему нравилось. — Она убрала ногу с бортика. — Господин Ильнар — добрый хозяин, но только с теми, кто этого достоин. Заслужи его доверие — и твоя жизнь будет приятной. — Пришибленная такими откровениями, я даже не пикнула, когда меня окатили водой, смывая с тела мыло. — Думай, красавица. — Зухра встала и ушла из бани, а меня повели на следующую процедуру, а я никак не могла в полной мере осознать и принять то, что услышала.
Глава 12
Глава 12
К вечеру я накрутила себя так, что была близка к истерике. И дело было не только в вынужденной необходимости лечь в постель с незнакомым мужчиной, но и в том, что я не видела выхода из ситуации. С момента попадания в этот мир у меня всегда были варианты для выбора, как поступить. Да, какие-то из них были откровенно плохими, но они были. А сейчас их не было совсем. Бежать в никуда в незнакомой стране, где тебя сдаст первый же встречный, а хозяин потом прилюдно высечет или отправит в кипящее масло — это ни разу не вариант. Прожить всю жизнь в гареме в качестве игрушки для развлечений? Можно попробовать стать ему женой, родить ребенка для закрепления статуса. И если родится девочка — навсегда обречь ее на такое же гаремное существование, а если сын — смотреть, как он собирает собственный гарем и отправляет людей в рабство? Я так не смогу! Для кого-то нет лучше такой жизни, кто-то мечтает о ней, но не я.
И все же к ночи мысли о будущем отошли на дальний план, и думала я о том, что сегодня изменю Сержу. Я не обольщалась тем, что смогу избежать этой участи, и чувствовала себя гадко, к горлу подступала тошнота, и я даже поужинать нормально не смогла.
Ко мне в комнату вошла молоденькая служанка.
— Госпожа, пойдемте, вас ждут.
За спиной девушки монументом стояла Зухра и разглядывала меня. А посмотреть было на что. Меня одели в полупрозрачные юбки, нацепили на бедра звенящие при каждом шаге монисты. Сверху обрядили в нечто отдаленно напоминавшее едва-едва прикрывающий грудь топ. В уши вдели тяжелые длинные серьги, а на руки — браслеты, которые я тут же про себя окрестила кандалами, волосы распустили по плечам. Только на шею ничего не навесили — если хозяину понравится первая ночь, он лично наденет на нее ожерелье, а если нет… сама дура.
— Иди сюда, — скомандовала Зухра.
Противиться не было смысла. Я прошла вперед, и женщина накинула мне на голову покров — яркую полупрозрачную ткань, которую наложнице всегда накидывают на голову, когда провожают к хозяину. Чтобы посторонний мужчина даже случайно не смог увидеть то, что принадлежит только хозяину.
И вот этот покров стал последней каплей на чаше весов. Нет, я не расплакалась, хотя очень хотелось. Я просто решила, что затолкаю этому х-х-хозяину обещанное ожерелья в такое место, из которого его всем гаремом доставать будут, а потом еще и лекаря пригласят.
Терпеть унижение всю оставшуюся жизнь и в конечном итоге поехать крышей, как Зухра? В ее адекватность я не верила. Она — сломленный человек с исковерканной психикой. Не знаю, как там все повернется — вернее, догадываюсь, но думать об этом не хочу — но я себя в обиду не дам!
«Серж, миленький, прости меня, но, похоже, мы больше не увидимся…»
Глава 13
Глава 13
Хотелось смеяться в
