Ферма звезд на краю земли - Даша Семенкова
— Сегодня я обедаю у него. Заодно объясню ситуацию.
Вопрос, соглашусь ли я, очевидно никого не волновал. И вообще, что-то мне подсказывало, будто все они — и служащие управы, и тем более охотник, просто-напросто хотят поскорее от меня отделаться и повесить ответственность на кого-то другого.
Как бы подтверждая догадку, мне велели ни о чем не беспокоиться, возвращаться в гостиницу и отдыхать, пока они что-нибудь придумают. Мы с Летти попрощались и вышли из душного, не по погоде жарко натопленного кабинета.
На улице было солнечно и свежо. В кронах деревьев, посаженных вдоль тротуара стройным рядом, чирикали птицы. Мимо спешили по своим делам прохожие, не обращая на нас внимания. Только гипсовые лица, украшавшие фасад управы, смотрели белыми глазами строго и будто бы осуждающе.
7
Мне бы хотелось посидеть где-нибудь в спокойном месте, подумать. Или погулять и подумать. Главное, чтобы в тишине. Но рядом была Летти, девушка с шилом пониже спины. Спокойно ей не сиделось, видимо, никогда.
— Эй, Хинто! — крикнула она и помахала кому-то. И немедленно потянула меня за рукав, отвлекая от разглядывания здания управы. — Что ты опять застыла, пойдем.
Обернувшись, я увидела лошадь, медленно везущую небольшую телегу. Груз был затянут брезентом. Правил ею крепкий черноволосый паренек в сапогах и толстовке с закатанными рукавами. При виде моей спутницы его смуглое широкоскулое лицо расплылось в улыбке, но тут же приняло серьезное выражение.
— Привет, Летти, — сказал он, когда мы приблизились, и остановил и без того едва переставлявшую ноги лошадку.
— Ты случаем не на вокзал? Может, подвезешь нас с подружкой?
— Я груз везу, не пассажиров. И вообще тороплюсь, — пробурчал Хинто, отводя взгляд и изображая безразличие.
Но даже мне было понятно, что эта девчонка ему совсем не безразлична. И торопился лишь на словах — взял в руки вожжи, но телега как стояла на месте, так и осталась стоять.
— Вижу я, как ты торопишься, — фыркнула было Летти, но тут же заулыбалась и проворковала ласково: — Ну пожалуйста, что тебе стоит! Нам туда очень надо, а идти так далеко… Завтра ног не буду чувствовать и уж точно не смогу пойти на танцы.
— Ты же говорила, что не пойдешь!
— Так то вчера было, может и передумаю, — кокетливо отозвалась она. — Ну что, едем? Столько времени уже за болтовней потеряли, еще немного — и поезд пропустим!
Притворяясь, будто делает великое одолжение, паренек согласился. Я едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться, наблюдая, как они друг с другом заигрывают. Похоже, у Летти намечается роман, и сейчас он в самом начале. Голову морочит поклоннику.
— Э, нет! Груз раздавишь, — воскликнул он, когда Летти попыталась забраться в телегу. Похлопал по сиденью рядом с собой. — Сюда садись.
— Ты что же, намекаешь, будто я толстая?!
— Груз хрупкий. И ящики жесткие, отобьешь себе всю… красоту. Вы худые, вдвоем поместитесь, — искоса на нее поглядывая, сказал Хинто.
— От слова худо, да? — надула она губы, но все-таки села куда велено.
Когда я притиснулась рядом, поняла его маленькую уловку. Даже для нас двоих места оказалось мало, и Летти приходилось тесно прижиматься к довольному ухажеру, чтобы я на дорогу не вывалилась.
А повозку трясло на каждой кочке, сидеть было жестко, и я поняла, что ужасно скучаю по своей любимой машинке. Она ведь у меня умничка, не капризничает, а какое кресло мягкое, все так удобно отрегулировано, и салон недавно чистила, как новенький стал. Как она там, моя девочка? Когда ее теперь из сервиса заберут…
Светка ее обожала, хотя для вида ворчала, узнав, как я копила, питаясь макаронами, и сколько еще платила по кредиту. Говорила, что надо было выбрать что попроще, но когда впервые покаталась — оценила, конечно. Теперь машина ей достанется. Вот только легче сестре от этого не станет.
— Чего приуныла? — вернула к реальности Летти. — Не кисни, все только начинается. У нас с тобой впереди столько всего интересного!
Наверное. Да и бояться пока нечего: на первый взгляд мир, в который меня занесло, оказался уютным и приветливым. Где еще о чужаках станут так заботиться! Если бы дома не остались родные и друзья, которые обо мне беспокоятся, я бы может и не унывала.
Но она права, конечно. Что толку убиваться о том, чего не изменишь. Лучше постараться выбросить из головы мысли о доме, благо, есть на что отвлечься. Разберусь во всем более-менее — тогда и буду думать, вдруг получится хотя бы дать им знать, что со мной все в порядке.
А пока мы вернулись на станцию, где царила все та же суета. Будто и не уезжали. В поезд грузили багаж, и на перроне толпились пассажиры и провожающие. Я отметила, что уезжает гораздо больше народа, чем прибыло.
— …не скажу, у меня слишком много дел, — кокетничала Летти со своим приятелем. — А ты вроде бы куда-то очень спешил. Пойдем, Стася. Здесь есть одно секретное местечко, откуда будет замечательный обзор. Нам повезло, что отправление задержали, успеем поглазеть.
— Ну да, он ведь еще утром должен был уехать. Почему задержали-то? — для чего нам глазеть на уезжающий поезд, я не спросила. Не так уж много здесь развлечений, наверное.
— Да кто их знает. Говорят, проверяли что-то, может, искали неисправность… Мало ли, вдруг опять куда-нибудь в другом мире заплутает, а там пассажиров целая толпа.
На секунду промелькнула запоздалая надежда — а вдруг и вправду заплутает? И отвезет меня обратно, нужно просто пробраться в вагон. Но я отмела этот вариант как глупый и почти безнадежный. Кто меня пустит, они же следят, один сердитый Тео чего стоит. К тому же, если верить магичке, портал все равно закрылся. Некуда мне теперь ехать и незачем.
Местечко Летти оказалось чем-то вроде наблюдательной вышки на задворках вокзала. Наверх вела железная лесенка, которую украшала цепь с таблицей «Не входить».
Отсюда открывался прекрасный вид на всю долину. Мы наблюдали, как завершается погрузка, и последние из пассажиров занимают свои места. Как поезд пыхтит, выпускает клубы дыма и трогается, медленно набирая ход, а люди на платформе машут тем, кто смотрит из окон. Кто-то идет следом, чтобы продлить прощание, кто-то вытирает платочком глаза — те, кого провожают, уезжают на целых полгода.
Длинной гусеницей он пополз прочь, туда, где озерная гладь ослепительно сверкала на солнце. Обогнул ее и устремился дальше,
