Елена Вавилкина - Размывая грани
С трудом подтянувшись на негнущихся руках, Валентин встал, тяжело облокотившись на дверь, и заглянул в проем, влекущий своей неизвестностью. Нетвердый шаг, и вот дверь с грохотом захлопывается за ним, отрезая путь назад, а перед ногами пугающая воронка из кадров его жизни, только в обратном порядке, и где-то в самом начале ее был исток всего. Он не знал, хватит ли у него сил опуститься на самое дно и не потерять себя, но выбора уже не было, воронка разрасталась и засасывала его вглубь, как сводящая своей мельтешащей пестротой бездна. Все цвета и краски слились в одну черную точку, так что чародею, показалось, что еще немного и он ослепнет, но вот время замедлило бег, и он как зритель в кинозале увидел последний кадр, после которого его жизнь изменилась, изменилась навсегда, а прошлое осталось в небытии, как будто и не было его вовсе.
То, что происходило с Валентином сейчас, было очень странным. Чародей ожидал, что будет переживать заново все происходившее с ним когда-то, но нет, он просто наблюдал со стороны, при этом слыша все мысли персонажей, словно они произносили их вслух. Отмотка времени назад была кривой, так словно у него был пульт, и он перематывал пленку на начало эпизода просматривал его, переходил к другому и все повторялось вновь. И с каждой уходящей сценой Валентин опускался все глубже вниз по спирали.
Молодой юноша в одних лишь кожаных штанах стоял посреди пустынной комнаты. Казалось, он ничего не видит вокруг и его взгляд устремлен куда-то вглубь себя. Он мысленно ассоциирует себя со скалой над водами Арктики, покрытой толстым слоем льда, который не могут разбить ни ветер, ни бушующие о подножия воды, ни растопить теплые течения. Все вокруг него во мраке, и лишь одна его фигура в центре светового пятна. Но постепенно кольцо расширяется, выявляя других. Их трое: сильных, темных воинов, стоящих в боевой стойке и ожидающих приказа. Это его пороки: гнев, необузданность и одержимость, воплощенные Советом, чтобы юноша мог доказать, что изменился. Их глаза сверкают адским пламенем, в руках сверкают мечи, но молодой Вал продолжает медитировать.
Он скала, он вековой слой льда, он лишь отражает удары, а не нападает.
Он молния, сверкающая и пугающая своей быстротой и неотвратимостью.
Он сгусток энергии, и мечи лишь продолжение его, разящие и жалящие.
Он часть природы, и как и она, беспристрастен и гармоничен.
Нет ни света, ни тьмы.
Нет ни добра, ни зла.
Есть только природа и он, живущий по ее законам.
Войнам отдан приказ, и они кружат вокруг него, постепенно сжимая кольцо.
В руках Вала сверкнули клинки, они поют песню крови, но юноша ждет, и только глаза фиксируют каждое движение противника, он чувствует каждый вздох, каждый шорох, каждое дуновение ветра в этой закупоренной комнате, создаваемые тремя смертоносными иллюзиями.
Вал чувствует, как бушует Гнев, вырываясь вперед. Его лицо сменяет как в калейдоскопе маски. Укоряющий боязливый взгляд матери, пустой - отца, язвительно ухмыляющаяся рожа соседского мальчишки, из-за которого от него отреклись близкие и, наконец, надменно-презрительное лицо Главы Совета. Все они, сливаясь, отвлекали и побуждали растопить ярость, заледеневшую в крови. Но он сохраняет спокойствие и, предугадывая атаку противника, отклоняется вправо, припадает на ногу и наносит с боку разящий смертельный удар в живот, поднимаясь как пружина, распарывает его до ребер. Клинок в другой руке встречает меч врага и уводит его в сторону, высекая искры от скрежета стали об сталь. Иллюзия испаряется, но кровь смочившая оружие и стекающая по руке, остается. Клинки воют в экстазе песню боя, песню крови, соблазняя, искушая, взывая к его магической силе, но он гранит, а клинки и сила лишь продолжение его воли, а не он их. Кровь замедляет свой бег, и дыхание выравнивается. И его льдистый взгляд спокойно встречает алый Необузданности.
Меч в руках противника сверкает сияющим щитом от молниеносных кручений руки своего хозяина, пытаясь запутать, дезориентировать. Но адское пламя не может растопить лед. И два скрещенных клинка, встречают и отбрасывают оружие противника, заставляя того на секунду потерять равновесие. Но даже это не останавливает его, меч по горизонтальной дуге, рассекая воздух, несется в сторону Вала. Но юноша готов к этому, и меч встречает лишь пустоту на том месте, где секунду назад была его цель, которая, сделав сальто в воздухе, оказалась за спиной неуспевающей развернуться Необузданности, вонзая в шею вибрирующий от удовольствия клинок.
Еще одна иллюзия исчезла, но кровь не хотела успокаиваться в жилах, заставляя искриться золотом лед в глазах Валентина. Одержимость не нападала, она оскалено улыбалась, разрушая равновесие юноши. В ее руках не было оружия, но оно ей было не нужно, вместо него в ладонях краснел огненный шар. Чем сильнее бурлила кровь Валентина, тем больше и жарче он становился.
- Я остался один, ее больше нет, но моя смерть не вернет ее и последний шанс будет утерян. Я должен жить, я должен впитать каждую крупицу знаний этих чистоплюев, и тогда, мне не будет равных. Я еще человек и не сила выбирает меня, а я выбираю силу. Она подчиняется мне. Я одно целое с природой, я сам часть ее, я айсберг на краю океана, не вечный, но незыблемый и огонь не растопит меня, - эти слова юноша произносил вслух, убеждая в них себя и противника.
Кровь из лавы превращалась в родниковую студеную воду, освежая, успокаивая Валентина. Клинки исчезли так же, как и появились, - внезапно. И он стоял недвижимый, как скала, глядя, как огненная стихия несется в него, но, не долетая, рассыпается вместе с иллюзией.
И снова тьма вокруг и только он в пятне света.
«Эфира, я выиграл нам шанс», - мысленно произнес юноша.
Спустя несколько секунд в комнате появилось несколько мужчин, это были члены Совета и Вир, который, не входя в него, сумел выторговать Валу шанс на жизнь. В его черных бездонных глазах было одобрение. В тот момент Вал поклялся себе, что всегда будет предан этому конкретному чародею.
- Валентин, ты с честью выдержал испытание, - пафосно произнес Глава Ковена, привлекая к себе внимание юноши, - и теперь можешь занять место в рядах наших учеников. Цитадель теперь твой дом. Надеюсь, что ты понимаешь, что уже сделал свой выбор и не можешь вернуться к людям, и тебе придется подчиняться законам Ковена и решениям Совета.
- Понимаю, - холодно произнес Вал, и ни одна эмоция не отразилась на его лице.
- Хорошо, я принимаю твой ответ как согласие на мои дальнейшие действия от лица Совета.
В душе у Вала зрела паника, Вир потянулся, чтобы что-то возразить, но было поздно. Пламя, вырвавшись из пальцев чародея, прошло сквозь тело юноши, выжигая сознание изнутри. Секунда и в голове у Валентина была пустота, все воспоминания были стерты, кроме тех как его зовут, кто перед ним, и кем ему предстоит стать. И еще мысль его или чужая: - Сегодня я избавился от своей Тьмы.
