Колючка для высшего эльфа или сиротка в академии - Анита Жарова
Да меня просто убили на месте. В прямом смысле едва со стула не упала. Пришлось вцепиться в столешницу и поерзать.
Так, Ксюша, дыши глубже и тише. Он просто сейчас тебя специально выводит на эмоции. Не поддавайся.
— Как тебе моя уборка? Есть претензии? — косо посмотрев в его сторону, анализировала реакцию.
Ее не последовало. На лице высокородного ни одна мышца не дрогнула.
— Сам удивлен, но ты справилась. А говорила, что чисто и убираться не надо. Оказывается, моя персональная колючка для уборки вполне годится.
Что? Я пропустила мимо ушей его язвительные заявления. Меня другое смутило — его все устроило? Это как? Я старалась сделать так, чтобы его эльфийская душа запылала гневом. А он сидит спокойненький, снова на стуле раскачивается.
Может лжет?
— Колючка, ты как-то подозрительно побледнела, — уголок губ Кириэля дрогнул в неком подобии оскала, — разве ты не должна наоборот, подрумяниться от похвалы?
— Обойдешься. Доволен уборкой, ну и отлично, — огрызнулась я, быстро вылавливая из лекции преподавателя несколько фраз и конспектируя их.
Я наивно полагала, что Кириэль отстанет. Но у него явно этого в планах не было. Он продолжал сверлить меня льдистыми глазами, вызывая нервную дрожь во всем теле.
Ну сколько можно?
Потом рядом зашелестела бумага и я покосилась в сторону эльфа. Думала, он наконец решил заняться делом и конспектировать лекцию, а то на желающего учить зельеварение даже близко не походил, но вдруг в его руках мелькнул тот самый выпуск «веселой жизни» и…
Меня накрыла паника.
Шестая глава
— Не открывай! — кричу, выхватывая у высокородного «весёлую жизнь».
Я так резко и в порыве паники вскакиваю, что не сразу понимаю, что я делаю. Остановить себя не успеваю. Успела только поймать удивление в голубых глазах и в этом момент я случайно завалилась на эльфа. Его стул, на котором высокородный раскачивался, провалился и мы, потеряв равновесие, оба полетели на пол.
Точнее я на землю, а он на меня, и я подумала — сейчас он меня раздавит, но в последний момент высокородный перевернул нас и я приземлилась на его торс.
Раздался грохот, поднялся столб пыли — как то плохо в аудитории убирались.
— Ну и что ты делаешь? — Кириэль внимательно смотрит мне прямо в глаза.
А вся аудитория смотрит на нас. Ой как стыдно, особенно после замечания мистера Зеленгара:
— Адепт Петрова, вы закончили валяться на высокородном Найтвейне?
— Ну…— моментально вскакиваю, отряхиваюсь и прячу за спиной местную газетенку, — прошу прощение. Вышло недоразумение.
Эльф поднялся следом и в отличии от меня был чертовски спокоен.
— Замечательно, а теперь, адепт Петрова, покиньте аудиторию, — профессор указал на дверь.
— Но как? — я по инерции бросила взгляд в сторону высокородного. Затем на профессора.
Найтвейна я так понимаю не выгоняют, а только меня.
— Покиньте аудиторию, адепт Петрова. Не заставляйте нас ждать. Вы лекцию задерживаете.
— Как скажете, — насупившись буркнула я.
Было у меня чувство, что все дело в том, что я новенькая и землянка. Шовинисты.
Проходя мимо темного, заметила в его руках скомканный лист бумаги. Поймав мой взгляд, он опустил руку со стола и я поняла намек — решил мне послание подкинуть.
Буквально на секунду наши руки соприкоснулись и я забрала скомканный кусок.
Спину припекло, словно от острого, раскаленного взгляда.
В чем дело?
Спонтанно обернувшись, я чуть не споткнулась. Высокородный зачем-то следовал за мной.
И я хотела возмутиться, но профессор вновь напомнил:
— Адепт Петрова, поторопитесь.
«Адепт Петрова» даже звучит нелепо. Закатив глаза, я покинула аудиторию с чувством осадка.
Сделав несколько шагов, развернула послание темного эльфа.
На скомканной бумаге красовались каракули с изображением подвешенного, на видимо виселице, человечка и подпись «его высокомершество».
Моя фраза, Харт запомнил, как я называла Кириэля и у меня это вызвало улыбку.
Выпрямив края правого бока бумаги, прочитала перечисления по пунктам того, что не любил сам Кириэль. Ну если я конечно правильно разобрала рваный почерк Харта. Местами совсем было невнятно.
Дверь аудитории зельеварения хлопнула за спиной и я быстро спрятала записку в карман. Параллельно попыталась засунуть «веселую жизнь» в сумку, но подлая газетенка никак не хотела там прятаться. В этот момент раздался голос высокородного, почти над ухом:
— И что это было?
Резко обернувшись, замялась на секунду и в результате не придумав, что ответить, спросила:
— Ты о чем?
— О твоей попытке убить наследника клана серебряного ветра, — он едва заметно приподнял бровь.
Что? Он шутит?
— Да кому ты нужен! — выпалила я, — не собиралась я тебя убивать.
— Покалечить хотела? — высокородный усмехнулся и посерьезнев, задумчиво выдал, — в общем, мой раб должен заботиться о моем благополучии, а не наоборот.
— Да ты сам виноват, ни надо было на стуле раскачиваться! Иди вообще на лекцию, это меня выгнали, а не тебя.
— Там стало скучно без Колючки.
— Твои проблемы, — громко фыркнув в ответ, собиралась его обойти, но высокородный преградил мне дорогу:
— Верни газету.
— Не верну.
Снова приподнимает бровь, да так надменно, с намеком на то, что споров не потерпит. В голове быстро формируется почти железный аргумент:
— Там скучные новости. Я можно сказать, спасла вас, ваше высокомершество, от скуки. Видите, задачу о заботе о вас выполнила.
— Неужели.
Непонятно — спрашивает или утверждает. Что в него в голове-то происходит и почему я так нервничаю?
Взгляд оценивающий, прям прожигающий.
Киваю:
— Именно так. Вам не будет интересно.
— Колючка уже стала разбираться в моих вкусах, — прищуривает глаза, — как забавно. Но может Колючка все-таки вернет мне выпуск, мои друзья обещали, что эта статья меня заинтересует. Я склонен им доверять.
Вытягивает руку и раскрывает ладонь. А я мотаю головой.
— Неа, не дам, думаю, ваши друзья ошибаются.
Пячусь назад, пряча за спину сумку с выглядывающей газетой.
— Колючка?
— Вы так напряжены,
