Стажировка вне закона - Надежда Николаевна Мамаева
Восстав из кровати с грацией умертвия, выбирающегося из гроба, я добрела до стола, на котором от трели разрывался переговорный артефакт. Самоубийцей, жаждавшим общения со мной, оказался Катафалк.
Я приняла возов и услышала категоричное:
– Бризроу, ты когда придешь подписывать документы на стажировку?
– И вам доброго утра, – глянув на хроносы, показывавшие ровно восемь утра, отозвалась я. - А надо?
– Это ты лучше не у меня спроси, а у фэйри, который уже пять минут сидит у меня в кабинете и расходует мой воздух, мое время и мои нервы, ожидая тебя! – отозвался Катафалк таким сварливым тоном, который способен проделать дыру не только в совести, но и в бетоне.
– Хорошо. Сейчас приеду, – отозвалась я обреченно и запоздало уточнила: – А документы на мою стажировку разве уже готовы?
– Уже пару дней как готовы, - недовольно произнес профессор Грейт и отключился.
Зато я от этих слов проснулась в один миг. Так-так-так, значит, один дивный гад был абсолютно уверен, что я соглашусь. Ну… Заноза!
Собиралась я стремительно. И не знаю, что меня больше поторапливало: боязнь подвести Грейта и опоздать или желание придушить господина Занозу. Я носилась по комнате, одновременно причесываясь, чистя зубы, одеваясь и матерясь. Последнее удавалось лучше всего.
Уже натягивая черные джинсы и водолазку, подумала: может, стоило все же выбрать вчерашний костюм, который у меня был припаcен для важных встреч? Но потом решила, что «собеседование в подворотне», состоявшееся с фэйри накануне, я успешно прошла. Работодатель уже увидел меня красивую и даже нанял. Так что пусть теперь любуется мной деловой.
С этими мыслями накинула на плечи короткую кожаную куртку, всунула ноги в кроссовки и, подхватив сумку, припустила из дома.
Я неслась по улицам рабoчего квартала так, что казалось: еще немного – и пойду на взлет. Сердце билось в груди как бешеное, я глотала воздух открытым ртом, а пульс стучал в висках набатом. Я так разогналась, что в чаробус, который как раз распахнул свои двери на остановке, влетела на манер тарана. Хотя, судя по тому, как салон был набит битком, в него даже блоха не могла просочиться. Я же оставила пoзади других потенциальных пассажиров, оказавшихся менее целеустремленными, и смогла втиснуться в людской монолит чаробуса.
Сзади раздалось то ли возмущенное, то ли восхищенное:
– Ты посмотри, какая зараза!
– Да, наверное, что-то стащила, вот и тикает! – со знанием дела отозвался кто-то.
Причем последняя фраза прозвучала так скучно и буднично, как это может быть только в районе Нижней Отры. Хотя здешние улицы, чуть поодаль от которых начинались корабельные доки, именовали Кварталами Сорока Парней. В честь банды, слава которой полвека назад гремела не только на всю столицу, но и на всю страну. И пусть время прошло, законники, устроив крупную облаву с перестрелками, смогли арестовать главаря и пересажать почти всю группировку, но название «Сорок Парней» прижилось и осталось. И уже мало кто помнил, что число обозначало не количество бандитов, а почтовый индекс Строительных верфей сорок.
Меж тем чаробус со скрипом захлопнул двери и натужно поехал в гору. Элементали в цилиндрах двигателя возмущенно пыхтели, пассажиры вторили им. А я почувствовала , как ловкая ручонка стоявшего рядом парнишки ныряет в мою сумку. Едва мой пустой кошелек перекочевал в руки воришки, как я сочла, что теперь вправе позаимствовать его портмоне.
И, завладев последним, я невинно подняла добычу к лицу и поинтересовалась у щипача, не это ли он искал у меня. Сначала лицо юного карманника побагровело от возмущения (Как так? Он тут трудится в поте лица, а его попытались обокрасть?!), но потом побледнело. Видимо, он сообразил: раз не смог почувствовать, что его обнесли, значит… Не знаю, что именно вообразил себе мальчишка, но с пиететом вернул мне мой кошелек… Я хмыкнула: далеко пойдет. А когда, выйдя из чаробуса, заглянула в недра бумажника, то поняла: однозначно далекo! Мало того, что мне вернули умыкнутое, еще и пару купюр туда вложили!
А я ведь даже магии никакой не успела применить. Лишь неповторимое обаяние семейства Бризроу. Но, увы, оного оказалось недостаточно, чтобы смягчить негодование Катафалка.
Профессор Грейт обнаружился у себя в кабинете. Он сидел за столом, и горы бумаг, что его окружали, могли бы погрести под собой любого, но только не великого артефактора. Профессор яростно сражался с документами, а еще пристально бдел за одним фэйри, который вольготно разместился в кресле у стены и попивал кофе. Судя по выражению лица дивного, напиток мог быть в равной степени как разбавлен молоком, так и стрихнином. Хотя профессор Грейт был интеллигентным и воспитанным человеком. Он не позволил бы себе угощать гостя столь противным ядом. Только сладковатым цианидом!
– Доброе утро! – поприветствовала я господина Занозу и профессора оптом.
– Это сугубо ваша оценка, не нужно думать, что все присутствующие разделяют это мнение, - сухо заметил профессор, чуть приспустив элегантные очки и посмотрев на меня поверх них.
– Тогда недоброе утро, – тут же нашлась я, припомнив, как однажды, в канун Новогодия, к нам в приют пришла пара выбрать себе «приличного и красивого ребенка, но достаточно взрослого, чтобы не нужно было менять пеленки и воспитывать». Точно это был кусок мяса или породистая болонка, а не живой человек. Их чем-то тогда привлекла я, тощая, нескладная, с копной рыжих, вечно взлохмаченных волос. Единственное, что во мне могло быть в ту пору симпатичным, - это большие зеленые глаза. У мисс, пришедшей с супругом, был похожий оттенок, да и ее блондинистая шевелюра давала рыжеватый отлив. Видимо, дама посчитала, что вместе мы будем смотреться… гармонично.
Так вот, тогда, помнится, я пожелала ей счастливого Новогодия. Она, поджав губы, ответила, что в их семье не принято отмечать этот праздник. Ну, я тут же исправилась и добавила: «Тогда несчастливого». На этом рассмотрение моей кандидатуры в качестве приемного ребенка закончилось.
Вот и сейчас Грейт, услышав от меня, собственно, то, чтo он и хотел услышать, хмыкнул и, никак не прокомментировав сказанное мной, перешел к делу:
– Бризроу, подписывай документы на стажировку. – И передо мной легла пухлая стопка.
Я присела на стул, что стоял рядом со столом, и, взяв услужливо протянутую ручку, начала читать. Вдумчиво. А потом задала вопросы по всем сомнительным пунктам. Например, о «надлежащем выполнении
