Драконья Кровь - Маргарита Зайцева
Но только я собрался ей ответить, как в камеру, словно ошпаренный горящим маслом, влетел офицер стражи света.
— Раскол мне в промежность! — выругался маг, но заметив стоящую к нему спиной девушку, обратился к ней: — Несса, мне сказали, что ты здесь, — задыхаясь говорил мужчина. — Там… там такое…
В одно мгновенье госпожа Дарг оказалась рядом с офицером де Дрангом, чтоб в следующую секунду положить на его виски ладони и замереть, закрыв глаза.
— Зелена, — произнесла одними губами. — Вар, мне нужно в таверну «Кровавый ноготь», — и уже с напором. — ЖИВО!
Офицер Вар Дарг среагировал моментально, и в туже минуту камера озарилась темно-синем пламенем.
— Офицер Найр, вы идете со мной, — девушка больше не смотрела ни на кого и, схватив молодого вампира за руку — казалось, она ему ее вот-вот оторвет, — шагнула в пламя.
— Что это было? — первым в себя пришел лорд кор Вандан.
— Подруга госпожи Дарг упала без чувств, — отдышавшись, начал рассказывать офицер Ланс де Дранг. — Ни признаков жизни, ни каких-то других симптомов, только черная пена, вытекающая изо рта, глаз, ушей.
— Разлом! Я к сестре! — выругавшись, Вар Дарг полыхнул огнем.
— Все здесь прибрать, подозреваемых освободить, через час в моем кабинете, — это темным, и уже офицеру Даргу. — Я с вами.
Меня одарили презрительным взглядом, но сопротивляться не стали.
В ту же секунду синее пламя охватило нас обоих.
Агнесса
Когда всполохи огня угасли, я, опустив вампира, упала на колени перед бездыханным телом подруги. Ее кожа побелела и теперь напоминала первый снег. Глаза некогда ярко-алые были серы и больше походили на затуманенное стекло. Все лицо, шея, грудь покрывала черная густая жидкость, что вытекала из глаз, ушей, носа, рта. Вампирша медленно умирала.
— Держись, моя дорогая, — за спиной вспыхнуло пламя, но я его уже не слышала, отдавая распоряжения жениху подруги. — Жан, там на кухне, на лавке моя сумка, принеси её.
На любезности времени не было. На счету была каждая минута. И только в моих руках оказалась драгоценная сумка, в которой все всегда было, выдохнула и принялась готовить противоядие.
На Зелене лежало заклятие черной смерти — очень древнее заклинание, требующее большой жизненной энергии. Кто-то очень постарался, направив весь свой резерв на убийство вампирши. Нелогично и очень непродуманно.
Подогрев колбу с кристально чистой водой, начала по одном ингредиенту наполнять жидкость. Корень бессмертника, лепесток маргарины, глаз ворона, коготь умертвения и…
Вытащив из сумки нож, в одно мгновение ока оказалась возле посеревшего вампира. Крепко схватила его за запястье, рывком потянула к нагреваемой колбе.
— Раздевайтесь, — приказала офицеру Найру.
— Что?! — мужские голоса слились в один.
— Крови у вас нет, но есть СПМ[1], которая содержит в себе всю информацию вашего рода, — пояснила мужчине.
Ещё секунда промедления, и сама я его раздену!
— Зачем она…
— Нет времени объяснять! Снимай рубашку, кровосос подозрительный!
Вампир тут же заткнулся и подчинился.
Найдя нужную точку на его спине, сделала небольшой надрез, из которого потекла маленькая золотистая струйка. В нос ударил запах смерди.
Как только необходимая порция СПМ оказалась в колбе, резко оттолкнула офицера. Жидкость в сосуде была уже красоваться оттенка. Почти готово!
Аккуратно покрутила колбу, чем размешала все ингредиенты. И только тогда начала шептать слова противодействия и незаметно для страж тьмы выдохнула в стеклянный сосуд. Цвет тут же из красного перешел в багровый. Готово.
— Жан, помоги мне, — жених Зелены среагировал быстро, и уже через секунду по горлу медленно умирающей вампирши потекла живительная настойка.
— Что дальше? — в глазах лорда рос Кора бушевали страх и беспокойство.
— Ждать.
— Несса? — тихий женский голос озарил царившую в таверне мертвую тишину.
— Спи, — только и сказала подруге.
Кожа постепенно начала принимать естественный оттенок, глаза вампирши налились кровью.
— Успела, — тихо прошептала. — Ей нужен отдых, — протирая взмокший лоб, обратилась к вампиру. — Если на утро ей все еще будет плохо, просто дай стакан воды с пятью каплями слез сирен, — и протянула Жану небольшой пузырек.
Одного родственничка мы успокоили, остался второй…
Поднялась, и мир перед глазами закружился. Остановилась. Проморгалась. И только после этого, еще шатаясь, подошла к офицеру Найру.
— Расслабьтесь, — похлопала его по плечу. — Жить будет, — это было последнее, что я сказала, перед тем как потерять сознание.
* * *
Я помнила резкую смену происходящей вокруг картины, невесомый полет между облаками, синих маленьких дракончиков, игравших в «догони или сгори» и все те же чуть розоватые облака, окружавшие меня со всех сторон. Но полет мой длился недолго. В какой-то момент облака, дракончики резко замерли, а через секунду меня подхватили крепкие мужские руки и куда-то понесли. Запах сладковатой гари и легкой сырости шел от мужского тела. Я слышала, как мерно билось могучее сердце незнакомца, чувствовала его горячее дыхание на своем краснеющем от такой близости лице.
А потом была кровать, мягкая, шелковая перина встретила меня прохладными объятиями. Даже сквозь одежду чувствовала, как свежие, холодные простыни обжигали горячую кожу. Но стоило неведомому разорвать свои объятия, как и шею, и лицо обдал легкий ветерок.
— Нет! — я не узнала свой голос. И пока мысли хаотично сбивались в кучу, все никак не желая сосредотачиваться на происходящем, попыталась ухватиться за широкую мозолистую руку. И попытав удачу, облегченно выдохнула, прижимая руку незнакомца к груди, как детскую плюшевую игрушку.
— Не пущу, — буркнула, уже засыпая.
Какое-то время ничего не происходило. В комнате стояла тишина и только ровное дыхание неведомого доносилось со стороны. А потом я потеряла свою игрушку. Вот она была и вот пропала.
— Нет, — инстинктивно потянулась, но встретилась с прохладой пустого пространства. Надув губы, повернулась на другой бок. Над головой раздался тихий смешок, а затем сладковатый запах гари и сырости ворвался в легкие. Горячее дыхание опалило ухо, а потом еле слышно, словно было произнесено одними губами, но я все равно услышала уверенное и очень искреннее:
— Единственная, — после чего твердые губы бережно коснулись виска. И в комнате стало совсем тихо, даже холоднее, чем было,
