Личная ведьма Тёмного (СИ) - Алена Игоревна

— Осталось лишь понять, насколько далеко он готов идти. — Согласился Отовиан, заметно расслабившийся после ухода Суры.

— И что нам делать с Хини. — Кивнул ему Ронтагур, и все трое снова замолчали, каждый раздумывая над дальнейшей судьбой своего государства и тем, что «как раньше» уже точно не будет.

7

Я проснулась, когда в комнате было уже совсем темно. Но стоило мне пошевелиться, и небольшие настенные светильники в виде искусно вылепленных кувшинок загорелись красным светом.

Огромное окно, по понятным причинам не задернутое шторами, открывало прекрасный вид на необъятные сады, освещаемые бледными, такими же красными, как светильники в моей комнате, фонарями. А вдалеке горели тысячи огней: вероятно, там был город и именно туда мне нужно было.

Забавно, но я всегда думала, что попади я в ситуацию, подобную нынешней, я бы обязательно придумала, что делать. Нет, не то, чтобы я часто воображала, будто меня похищает группа поехавших фанатиков, но мне всегда страшно хотелось верить в то, что я найду решение любой проблемы. Я была не из робкого десятка и об этом говорило то положение, которое я занимала в корпорации. Директор отдела маркетинга — звучит гордо. Я шла к своей цели напролом много лет. Даже тогда, когда не знала, к чему именно стремлюсь, я понимала, что хочу добиться многого. Не для того, чтобы купаться в деньгах, покупать дорогие туфли или панибратски общаться с влиятельными людьми. Нет. Для того, чтобы мать, наконец, посмотрела на меня другими глазами. Посмотрела так же, как смотрела на Льют, когда та была жива.

О, Льют была для родителей светом жизни. А я — её бледной тенью. Ребёнок, не блистающий знаниями и стремлением к прилежной учёбе, но и не привлекающий внимания бунтарскими выходками. Не отличница, но и не двоечница. Не красавица и не замарашка. Не очень творческая, не очень общительная, не очень талантливая, и ещё целая куча пунктов в списке «не очень..», которые делали меня незаметной на фоне гениальной сестры. Нет, меня вполне устраивал подобный расклад вещей. И да, мне хватало той любви, которую дарила мне сестра. Пока она была жива, я не нуждалась в обществе людей, подругах. Даже в родителях, казалось, я нуждалась не так сильно, как в простых разговорах в импровизированном домике из подушек и пледов, который мы с Льют построили на пыльном чердаке, и куда забирались по ночам, зажигая разноцветную гирлянду, свистнутую из ящика с новогодними игрушками.

После того трагического случая всё изменилось. Изуродованное тело Льют нашли за городом. Меня на опознание не взяли беспокоясь за моё ментальное здоровье, но в тот вечер я слышала, как мама плакала в телефонную трубку, рассказывая кому-то, что собственную дочь узнала лишь по шраму над локтем и родимому пятну.

Когда горечь утраты чуть притупилась, родители стали делать из меня новую звезду, пытаясь компенсировать отсутствие любимой дочери. Но это было то же самое, что пытаться вылепить кувшин из мокрого песка, претворяясь, что в руках у тебя глина — даже если сильно постараться и придать нужную форму, все твои труды превратятся в бесформенную кучку на ближайшей же кочке. Так и случилось.

Поняв, что новой Льют из серенькой Амели не выйдет, родители просто перестали обращать на меня внимание, а вскоре отец и вовсе ушёл, бросив нас с мамой, даже не объяснившись, не попрощавшись. А я стала для матери невыносимым напоминанием о той счастливой семье, которой у неё больше никогда не будет.

Именно тогда я поставила перед собой цель добиться чего-то стоящего, чтобы появиться, наконец, в доме мамы и не прятать стыдливо взгляд, как бы извиняясь за то, что погибла Льют, а не я.

Я тряхнула головой, отбрасывая неуместные воспоминания. Сейчас стоило сконцентрироваться на том, чтобы найти способ выбраться, иначе все мои труды пойдут насмарку. Я медленно обошла комнату по периметру, отмечая то, что осколков от разбитой мной ракушки больше нигде нет. Но не могли же они всё убрать, пока я сплю? Или, может быть, весь тот разговор — плод моего воспалённого воображения?

Я даже полезла под кровать, чтобы найти хотя бы малейшее доказательство того, что я действительно пыталась убить Майка шкатулкой, и именно в такой позе встретила очередного гостя.

— Простите, Хини, я стучала, но вы не слышали. — На пороге комнаты, робея и переминаясь с ноги на ногу, стояла очень миловидная, но страшно напуганная девушка.

Я прижала пятую точку прямо там, на полу, возле кровати.

— Кто ты?

— Ваша сана. Приставлена к вам приказом господина Майриона. — Девушка присела в изящном, лёгком реверансе.

Видимо, моё лицо, выражающее крайнюю степень замешательства (если можно так назвать тот откровенный шок, в котором я пребывала последние сутки) побудил девушку дать мне небольшое объяснение.

— Сана это служанка. Я буду помогать вам с нарядами и прической, убираться в вашей комнате, а так же выполнять любые ваши поручения. Вам больше не нужно будет самой мыть свои волосы или выбирать платье для ужина, потому что это всё теперь буду делать я! — Девушка несмело улыбнулась и снова присела в реверансе, таком же очаровательном и грациозном, как в первый раз.

— О, нет-нет, спасибо, но рабство отменили, кажется, лет двести назад? Я пока и сама в состоянии выбрать себе платье и принять душ.

Я ободряюще заулыбалась девушке, уверенная в том, что избавила её от лишней, к тому же совершенно возмутительной работы. Но вместо того, чтобы радостно ускакать в закат, сана нахмурила брови и как-то слегка побледнела.

— Я передам мадам Пирелл, чтобы вам подыскали более подходящую кандидатку на роль личной помощницы.

Девушка несмело попятилась назад, будто хотела уйти, но боялась подворачиваться ко мне спиной.

— Нет, мне не нужна другая сана, и никто из предложенных вариантов мне не подойдёт, потому что я не собираюсь задерживаться в этом месте.

— А, понимаю, скоро король Энидарк заберет вас в Белые Башни.

— Это будет сложнее, чем я думала… — Пробурчала себе под нос. — Послушай… Как ты сказала, тебя зовут?

— Все саны зовутся именем своих господ, стало быть, я Сана Хини, если вы всё же захотите, чтобы я осталась с вами, конечно. — Девушка слегка покраснела, вероятно, думая, что ведёт себя крайне дерзко. Интересно, чем я заслужила такое отношение? Что ей обо мне рассказали?

— Нет, так точно не пойдет. Либо