Принцесса и медведь (СИ) - Марья Зеленая
С этими словами он присел на корточки и схватил ее за лодыжки. Виола не успела и глазом моргнуть, как ее ноги тоже оказались крепко связаны.
— Все. Идем! — Рагнар хлопнул Бьорна по плечу. — Нужно сложить погребальный костер.
Глава 5
— Ньорун великий и всемогущий, прими наших доблестных братьев, павших в бою, дабы они веки вечные пировали в твоих небесных чертогах!
С этими словами Бьорн поднес пылающий факел к дровам, на которых покоились тела хейдеронцев. Огонь лизнул древесину, сперва нехотя, примеряясь, затем — с растущим аппетитом, и вот уже через несколько минут над поляной трещало и гудело могучее пламя, вознося к небу прах мертвецов.
Виола закашлялась от дыма и вони горелой плоти. Снова эта чертова горелая плоть! Она вдруг вспомнила те сочные ребрышки, которые с таким удовольствием обгладывала сегодня утром, и ее чуть не вырвало.
«Проклятье! Никогда в жизни больше не притронусь к жареному мясу!»
Хейды со склоненными головами стояли у костра, отдавая последние почести погибшим товарищам. Виола перевела взгляд туда, где были кучей навалены тела ангалонцев, сложила руки на груди и начала молиться за упокой их душ.
Через какое-то время к ней подошел Бьорн и, подождав, пока она закончит, сказал:
— Пора ехать.
Он легко подхватил ее на руки, забросил на плечо и понес к лошадям.
— Никуда я с тобой не поеду! — Виола отчаянно извивалась, пытаясь вырваться из его хватки.
— Мы уже обсудили этот вопрос, — спокойно сказал Бьорн. — Поедешь. Вот только в мешке или в седле — зависит от тебя.
Когда он поставил ее на землю, Виола увидела, как Рагнар неподалеку разворачивает огромный пыльный мешок. Черт, похоже, они не шутят!
— Ну так что? В мешок? — Бьорн поднял на нее насмешливый взгляд. В его зрачках отражались танцующие языки пламени.
— Не надо! — буркнула Виола, вспомнив поездку вниз головой в ночь похищения.
— Вот и славно! — Он наклонился и перерезал путы, стягивающие ее лодыжки.
Рослый чалый жеребец с широкой грудью и мощными ногами нетерпеливо перебирал копытами у коновязи. Бьорн посадил на него Виолу, и она обнаружила, что он успел переделать седло для удобства двоих наездников: приладил к каркасу вторую пару стремян, и удлинил сиденье куском, вырезанным из другого седла.
Бьорн вскочил следом, а конь при этом всхрапнул и переступил копытами.
— Бьорн, ты слишком много жрешь, — съехидничал Олаф. — Лошадь не выдержит такую тушу. Давай лучше я повезу девчонку.
— Размечтался.
— Посади ее на отдельную лошадь, их у нас хренова куча. — Рагнар махнул в сторону скакунов, принадлежавших погибшим воинам.
— Я думал об этом, — ответил Бьорн, — но нет. Жаль, конечно, бросать столько лошадей, но они лишь замедлят нас в горах. Да и она, — он ткнул Виолу под ребра, — вообразит, что сможет сбежать. Зачем нам лишняя головная боль?
Виола презрительно фыркнула. Неужели всю дорогу придется провести прижатой к этому проклятому хейду? Ну уж нет! Она ухватилась связанными руками за переднюю луку, чтобы подвинуться к лошадиной шее, подальше от Бьорна, но тут ее плед зацепился за седло, пряжка расстегнулась, и шерстяная ткань сползла с плеча. Виола взвизгнула, едва успев поймать ускользающие края. Еще секунда — и она бы предстала перед всеми в чем мать родила.
— Ты б ей хоть одежду какую дал, — хохотнул Рагнар, укладывая пожитки на гнедого жеребца.
— Зачем? Не дали пощупать, так хоть полюбуемся, — из-за густых клуб дыма пробасил один из бородачей.
— Зенки повылазят, — проворчал Бьорн.
Он спешился и принялся рыться в седельной котомке, затем ссадил Виолу с коня, развязал ей руки и протянул свернутую одежду.
— Возьми. Почти неношеное.
Хейды с интересном наблюдали за ней.
— Я что, должна одеваться при всех? — Виола надула губы.
— Мы не против, — ухмыльнулся Олаф.
Бьорн тяжело вздохнул, взял ее за руку и отвел за толстое дерево на опушке.
— Давай, только быстро. Попытаешься сбежать — будешь одеваться при них. — Он привалился к стволу и отвернулся.
Убедившись, что он не подсматривает, Виола скинула плед и быстро облачилась в голубовато-серую тунику с вышитым воротом. Рубаха болталась по колено, а рукава закрывали кончики пальцев. Следом Виола натянула штаны. Они оказались так велики, что она просто-напросто утонула в них. Но ничего не поделаешь. Виола закатала рукава и штанины и опоясалась куском веревки — все же лучше, чем щеголять с голым задом.
Лен туники приятно облегал тело. Ноздри щекотнул чужой запах, и Виола, оттянув ворот, понюхала его. Горькая хвоя, дым костра и что-то еще — мужское и приятное… К щекам прилила кровь.
— Ты там скоро? — окликнул ее обладатель манящего запаха.
— Подождешь.
Она сняла с ветки плед и, накинув на плечи, попыталась застегнуть, но замочек фибулы был слишком тугим. Вдобавок обрубок пальца зацепился за ткань, и руку снова пронзила такая боль, что пришлось закусить губу, чтобы не заорать.
— Дай сюда. — Бьорн взял у нее пряжку.
Затаив дыхание, Виола смотрела, как его большие руки аккуратно прилаживают застежку. Когда фибула была надежно закреплена, он поправил плед и при этом нечаянно задел ее грудь. Жар ударил в лицо, а, взглянув на Бьорна, Виола увидела, что он тоже покраснел.
Без единого слова они вернулись в лагерь. Все уже были готовы к дороге. Бьорн подсадил Виолу в седло, уселся позади и тронул поводья. Конь размеренной рысью поскакал по лесной тропе. Остальные отправились вслед за ними.
***
Солнце скрылось за верхушками деревьев, надвигались сумерки. Лошадиные копыта все дальше уносили Виолу из родных краев. Хмель все еще туманил голову, немного притупляя страх, но чем дольше они ехали, тем яснее становилось, что привычной жизни приходит конец.
Руки Бьорна, держащие поводья, охватывали Виолу нерушимым кольцом, а за спиной ощущался жар его могучего тела. Ей ни за что не сбежать! Спрыгнуть с лошади — Бьорн тут же ее подхватит, а если и удастся, и она не сломает при этом шею — то босую он настигнет ее в тот же момент.
«Суждено ли мне вернуться домой, увидеть отца? — с каждой минутой отчаяние становилось все сильнее. — Я должна бежать. Любой ценой. Лучше всего на привале, когда хейды уснут. А до тех пор надо притвориться, будто я смирилась, чтобы усыпить их бдительность».
Когда стемнело, Рагнар зажег факел и поехал впереди, показывал дорогу остальным. Через несколько часов Виола уже умирала от усталости и, наплевав на неприязнь к хейдам в
