Алхимия наших душ (СИ) - Рацлава Зарецкая
— Ваше вино, мадам, — произнесла вошедшая в гостиную Джен. — О, месье Страх, приветствую вас. Принести второй бокал?
— Нет, спасибо, я ненадолго.
Джен поставила на журнальный столик бокал и налила в него вина.
— Если что-то понадобится, зовите, — сказала девушка и удалилась.
— Ее память еще не вернулась? — спросил Страх, задумчиво глядя на дверь, за которой скрылась Джен.
— Нет, — ответила Эмили. Она вернулась в кресло и начала размешивать карты. — Как и у Тэ. Это правда, что, как только они все вспомнят, то будут прощены?
Страх качнул головой.
— Нет прощения без искупления, дорогая Эм. Уж тебе-то не знать.
Женщина сжала губы и выложила на стол три карты.
— Что хочешь узнать?
— Что и всегда: информацию о нынешнем Алене. — Эмили открыла сначала карту, что была в середине, затем слева и, наконец, справа.
Страх подался ближе к столу, рассматривая карты.
— Мадам, ванна готова, — раздался голос Тэ.
— Спасибо, можешь быть свободен, — произнесла Эмили, не отрываясь от карт.
— И что это значит? — спросил Страх. — Повешенный — это жертва, я помню. Он всегда выпадает, когда ты хочешь узнать о нынешнем Алене. Но причем тут Дурак? Он умственно-отсталый?
— Дурак обозначает того, кому везет по жизни, кого защищают, — пояснила Эмили, в задумчивости теребя высохшую прядь волос. — Еще эта карата может говорить о том, что сейчас Ален в самом начале своего пути.
— Только родился? — рассмеялся Страх. — Да быть такого не может! Мои братья и сестры так не сделают, это не интересно и как-то извращенно.
Эмили кивнула.
— Поэтому я склоняюсь к первому варианту. Думаю, он, как обычно, родился в обеспеченной семье. У него все хорошо, он под защитой. И, как всегда, наивен и беспечен. — Грустная улыбка появилась на губах женщины. Она вспомнила улыбающееся лицо Алена, его ямочки на щеках. Каждый раз он наивно полагает, что ему море по колено.
— А это что за борьба? — Страх указал на карту, где были изображены мужчины с палками.
— Пятерка жезлов. — Эмили нахмурилась. — Конкуренция?
— Может, он драчун, и вы встретитесь в полицейском участке? — предположил Страх, весело глядя на Эмили.
— Или он руководит холдингом и постоянно сталкивается с конкуренцией на рынке, — подал голос Тэ, который все это время тихо стоял позади и смотрел на расклад.
— Подсматривать не хорошо, — недовольно буркнула Эмили.
— Парень дело говорит, — заметил Страх. — Ищи красавца руководителя в шикарной брендовой одежде! Зуб даю!
Эмили скептически посмотрела на мужчин, а затем снова на расклад. Она чувствовала, что карты что-то не договаривали. Или же она сама не могла до конца прочитать их значение?
В голову пришла мысль выложить еще две карты, но ванна с пеной была уже готова, да и бокал вина нестерпимо манил.
Резким движением Эмили сгребла три карты в кучку и отправила их в колоду.
Она обратится к ним с этим вопросом чуть позже. Может быть.
12 лет спустя.
Наши дни.
— Вон тот, с точеным профилем и светлыми волосами. Он вполне может быть Аленом.
Мужчина лет тридцати пяти с приятной наружностью сидел за столиком у окна, пил кофе и листал журнал «Пари-матч» 1976 года. Он был постоянным клиентом и любил старые новостные журналы. Первое время Эмили казалось, что он действительно Ален, но потом он пришел со своей женой, на которую смотрел так, будто она богиня Афродита.
— Нет, он души не чает в своей жене.
— Тогда, тот, что всегда приходит выпить кофе и прочитать «Макбета»?
— Слишком старый. Ален всегда на пару лет старше меня.
— Тебе уже далеко за шестьсот, не забывай.
Эмили злобно уставилась на миловидную рыжеволосую женщину с россыпью веснушек на щеках.
— Кто бы говорил, — буркнула она.
Совесть захихикала.
На вечерние улицы Парижа пролился дождь, и в книжной лавке «Ma fleur» было довольно многолюдно. Помимо постоянных посетителей, которые приходили посмотреть на старинные книги, почтить их и выпить кофе, здесь находились еще и новые, с интересом рассматривающие товар.
Одна из новеньких, худая и бледная девушка лет двадцати, с интересом рассматривала вывеску «Гадание на картах Таро». Эмили уже приготовила колоду, но девушка никак не могла решиться. Ожидая, пока она к ней обратится, Эмили затеяла игру «Найди Алена».
— А что скажете насчет того парнишки, который почти всегда приходит побитым? — произнес Страх.
Эмили и Совесть уставились на юношу, притаившегося в самом углу книжной лавки в неизменной потрепанной толстовке с рукавами настолько длинными, что полностью скрывали кисти рук. Он тоже был постоянным клиентом и приходил в лавку почти в одно и то же время: после семи часов вечера. В большинстве случаев его красивое, но угрюмое лицо было в синяках и ссадинах. Налив себе кофе из автомата, он садился за столик в углу и листал книги о комнатных растениях.
— Нищий да еще и совсем юный, — скривилась Эмили. — Сколько ему, двадцать?
— Двадцать два, — уверенно произнес Тэ. — Он студент.
Эмили и двое высших удивленно уставились на жнеца.
— Откуда ты это знаешь? — спросила Совесть.
— Я познакомился с ним на подработке.
— На подработке? — воскликнула Эмили. — Зачем тебе работа?
— Чтобы были деньги. Вы же мне не платите, — с ноткой обиды в голосе сказал Тэ.
— Потому что ты и не просил. — Эмили почему-то ощутила легкую вину. — Джен, например, деньги не нужны.
— Нужны. Она тоже подрабатывает, — открыл страшную истину Тэ. — В отличие от вас, мы с Джен находимся в мире живых постоянно, а без денег здесь очень тяжело даже жнецам смерти.
Эмили было нечем возразить. Разве что пообещать платить своим помощникам за работу в книжной лавке.
— Добрый вечер! — В дверях стоял и широко улыбался зеленоглазый блондин с изящной красной розой в руке.
— Мы совсем забыли о Пьере, — шепнула Совесть. — Если он — не Ален, то я съем кактус.
— Готовься плакать и колоться, — тоже шёпотом произнес Страх. — Это не он. Глаза не того оттенка, да и ямочек на щеках нет.
— Высшие силы могли обойти эти детали стороной, чтобы запутать Эмили, — предположила Совесть.
— По крайней мере он единственный, кто ухаживает за мадам, — добавил Тэ.
Шикнув на них, Эмили в который раз с любопытством уставилась на подходящего к ней Пьера. Он действительно был похож на Алена, имел высокое положение в обществе и подходящий возраст, однако за два года, что они были знакомы, Пьер еще ни разу не признался Эмили в любви. Лишь говорил, что он от нее в восторге и что она самая прекрасная женщина во всем Париже.
— Это вам, дорогая Эмили. — Пьер протянул женщине розу. —
